- Вырастет. Будет болтать с другими детьми, разносить слухи... - Только не она. Ребятишки не играют с ней. - Энни замолкла в нерешительности, спрашивая себя, сумеет ли понять ее горожанин из Англии. - Дети говорят, что она заколдована, - закончила она наконец. - И что она дочь ведьмы.
- Заколдована? - усмехнулся Смит. - Дочь ведьмы?
Его смех задел Энни, и она замолчала, отказываясь продолжать разговор. Смит, развеселившись, заверил ее, что все в порядке и она может взять ребенка с собой, если хочет. Энни не сменила гнев на милость даже потом, когда они поселились в "Луинпуле", даже несмотря на то, что Смит, будучи в добром расположении духа, играл с Бьянкой и шутливо называл ее своей маленькой ведьмочкой...
И теперь, три года спустя, он все еще считал, что это отличная шутка.
Стекляшка за бешеные деньги Бьянка проснулась оттого, что луна светила ей прямо в лицо. Она соскользнула с постели и подошла к окну. Воздух оставался совершенно неподвижным: порывы ветра стихли, и озеро сияло, как расплавленное серебро.
Сон как рукой сняло. Бьянка с удовольствием бы распахнула окно, но Энни считала, что ночной воздух опасен, и плотно закрывала ставни. Поэтому в крошечной каморке, где едва хватало места для маленькой кровати и кресла, было жарко и душно. Настолько душно, что Бьянка почувствовала, что не сможет больше этого вынести ни секунды. Прохлада и покой, царившие снаружи, так и манили ее. Сняв платье, висевшее на дверном крючке, Бьянка натянула его поверх ночной сорочки, которую Энни - так же, как и платье, - переделала, просто отрезав подол от своей.
Дверь на лестничной площадке, что вела в комнату Энни, была открыта. Но старушка спала, потому что слышался скрип кровати и невнятное бормотание. Если бы Энни бодрствовала, то в комнате стояла бы тишина. Бьянка прошмыгнула мимо и шагнула босыми ногами на лестницу.
Внизу из-под двери Смита пробивался свет в гостиную. Услыхав его смех, Бьянка осторожно подошла ближе.
- Клюшки для гольфа, - проговорил он. - Гольф-клуб для отдыха в Скуа! Ну, у тебя и воображение! Незнакомый голос ответил обиженным тоном:
- Откуда мне знать? Мне казалось, что все шотландцы играют в гольф, поэтому и купил набор клюшек. Своего рода маскировка... Они стоили кучу денег. Даже не хочется говорить - сколько.
- Маскировка? Уж лучше бы ты напялил парик или приклеил нос - не так бы бросалось в глаза. Клюшки для гольфа! - снова фыркнул Смит. - Да над тобой завтра будет потешаться весь остров.
Бьянке показалось, что Смит пребывает в хорошем настроении. Обычно в такие минуты ему нравится кого-то поддразнивать. И одновременно почувствовала, что страшно голодна. Овсяной каши, что она съела за ужином, хватило только на то, чтобы заморить червячка, но, как выяснилось, не надолго. Энни крепко спит и не узнает, что Бьянка ослушалась ее.
Она приоткрыла дверь и сквозь щелочку увидела, что фитиль лампы приспущен. Свет шел не от нее, а от камина. Несмотря на теплую ночь, огонь горел вовсю.
Мужчины устроились по обе стороны от камина. Смит и толстенький коротышка, которого она видела сегодня утром на пристани. Между ними маленький столик с двумя стаканами и бутылкой виски. А на другом - большом столе, что стоял ближе к Бьянке, - еда. Очень вкусная. Хлеб, сыр, масло. У девочки сразу заурчало в животе. Задержав дыхание, она проскользнула в комнату.
- Надеюсь, что ты не спрашивал ни у кого про гольф-клуб? - сдержанным тоном спросил Смит.
- Ну, вообще-то... да... спросил. Тарбутт ответил, что такого здесь нет.
Смит взял в руки стакан и пригубил из него. - А он случаем не расхохотался тебе прямо в лицо? Нет, он, конечно, не стал бы. Он человек вежливый. Но вот в чем беда... начнутся пересуды, всякого рода толки. Хотя, может быть, и обойдется. Они просто решат, что ты слегка не в себе. До тех пор, пока не свяжутся с ... - Смит задержал дыхание и наклонился вперед. Никто не видел, как ты шел сюда?
Незнакомец покачал головой:
- Я все сделал, как ты велел. Сказал, что притомился и иду спать. А потом вылез через окно. Прошел три мили, - он хмыкнул. - А по мне, так все тридцать. - Он вынул из кармана коробочку для сладостей, достал оттуда ириску, развернул бумажку и сунул конфету в рот.
- Это островные мили, - пояснил Смит. - Они отличаются от тех, к которым ты привык. Как и любые другие мерки. К примеру, время. Завтра совсем не то, что ты думаешь, - во всяком случае, здесь. Это означает - на следующей неделе. Или в следующем месяце. А может, и на следующий год. Чтобы это понять, надо пожить здесь. - В его голосе прозвучала горечь.
Похоже, что он находился отнюдь не в лучшем настроении, - отметила Бьянка. Но чувство голода пересилило, и она, неслышно ступая босыми ногами, подошла поближе к столу с яствами.
- Послушай, - начал незнакомец, - по-моему, ты напрасно жалуешься. Остров, как картинка. Горы, овцы. Полное слияние с природой.
- Хотел бы я послушать, что бы ты запел через несколько зимних месяцев, - хмуро отозвался Смит.
Незнакомец усмехнулся:
- Быть может, ты прав. Но я рад, что соприкоснусь с настоящей жизнью. Во всяком случае, ты устроился неплохо, - желчно закончил он. - Мне было намного хуже. Приходилось работать с девяти до пяти часов, зная, что в этом нет никакой надобности. И ждать, ждать...
- Думаешь, мне легче пришлось? - Смит потянулся к бутылке и налил себе изрядную порцию. - Забиться в эту дыру на три года! Все равно, что похоронить себя заживо. Целых три года! На меня иной раз такое находило, думал, что сойду с ума. Полное безделье. И даже перемолвиться словом не с кем. Только эта невежественная старуха и...
Его откровения прервал возглас изумления, сорвавшийся с губ собеседника:
- Черт возьми, что это...
Незнакомец повернулся и посмотрел на Бьянку выпученными глазами. В эту минуту он больше всего напоминал громадную жабу. И смотрел на нее так, что девочка, задрожав от ужаса, нырнула за кресло Смита и спряталась за его спиной. Но постоялец развернулся, протянул руку и вытащил девочку, чтобы она стояла лицом к нему. Выражение его глаз она не видела, но уголки губ сердито опустились вниз:
- Каким ветром тебя занесло? Разве я не предупредил Энни...
- Это не ее вина, - взмолилась Бьянка. - Она велела мне сидеть как мышь. Только я проснулась, мне захотелось есть.
- Сколько времени ты тут торчишь? - выкрикнул незнакомец, похожий на жабу. Он не мог усидеть на месте и вскочил на свои коротенькие толстые ножки. - Шпионка! Я покажу тебе, как вынюхивать...
Но тут вмешался Смит:
- Совершенно ни к чему разговаривать с ребенком таким тоном, - перебил он.
- Надо задать ей хорошую трепку, - квакнул мистер Жаба. - Выпороть как следует, чтобы не совала нос, когда взрослые разговаривают о своих делах.
- Ей нет никакого дела до наших разговоров, - отрезал Смит.
Мистер Жаба сглотнул, посмотрел на девочку и вдруг осел в кресло, как шарик, из которого внезапно выпустили весь воздух. Достав из верхнего кармана красный шелковый платок, он вытер выступивший на лбу пот и улыбнулся Бьянке.
- Прошу прощения, - проговорил он. - Минутная слабость. Со мной такое случается. Когда кто-то застает меня врасплох.
Но Бьянка не поймалась на его фальшивую улыбку. Выражение его глаз оставалось прежним.
- Ты и словом не обмолвился о том, что здесь есть девчонка. Не боишься?
- Риск не такой большой, как может показаться, - ответил Смит. - И к тому же всегда приходится чем-то поступаться. Ты же не побоялся принять мое предложение, рискнул и, как видишь, не пожалел о том.
Мистер Жаба, глядя на собеседника, медленно кивнул и проговорил:
- Похоже, что да, - откинувшись на спинку кресла, он улыбнулся более непринужденно, развернул очередную конфетку и отправил ее в рот.
Смит налил виски:
- Бьянка, передай стакан джентльмену и познакомься с ним. Это мистер Табб. Мистер Табб, - повторил он и вдруг усмехнулся с таким видом, словно само по себе это имя показалось ему ужасно смешным.
Поколебавшись секунду, Бьянка выполнила его просьбу. Табб обхватил стакан одной рукой, а другой взял Бьянку за запястье и притянул к себе так, что она прижалась к его толстому колену.
- Бьянка? - прожевывая конфету, пробормотал он. - Красивое имя. И не совсем обычное. Сколько тебе лет?
- Десять. Пошел одиннадцатый, - ответила она. Его липкая рука вызывала отвращение. Но она не смела выдернуть свою.
Мистер Табб удивленно вскинул брови:
- Ни за что бы не подумал, что ты уже такая большая. У меня две дочери. Одной девять, другой десять. И даже та, которой девять, намного выше тебя и выглядит постарше.
- Да, она маловата для своего возраста, - заметил Смит.
- Маловата? Нет. Скорее, тощая. Одна кожа да кости. Словно ее совсем не кормят.
Он поднял стакан и сделал большой глоток. Кадык на горле скакнул вверх и затем опустился.
- Знаешь ли, детям нужно давать молоко, витамины, апельсиновый сок и все такое прочее. - Нежно прижав стакан виски к груди, он продолжил: - Очень дорогое удовольствие. И которое приносит массу хлопот. Я твердил это жене, но только...
