После этого бляшки потащили на весы. Это сейчас весы электронные, а тогда на аптекарских рычажных выверяли массу каждой плямбы по отдельности, потом еще и кучей взвесили. Цифры несколько отличались от приложенных чертежей и спецификаций, но перевешивать уже не стали – Санычу надоело выкобениваться и он поставил свою подпись на копии накладной. После чего донышко молочной коробки было торжественно заперто в сейфе начальника цеха до утра, благо рабочий день уже кончился.
Утром Саныч взялся собирать контактные группы. Технологию крепления платины к латуни я уже не помню, скорее всего просто припаяли. В ходе сборки обнаружилось, что латунные лепестки заканчиваются полукруглой площадкой, радиусом два миллиметра. А диаметр даргоценных плямб пять миллиметров. То есть, целый миллиметр платины нагло выпирает наружу вопреки всей технической документации. Саныч, не мудрствуя лукаво, вооружился надфилем и взялся спиливать излишки.
В мгновение ока нарисовалась начальница ОТК и устроила дикий ор - Смирнов платину ворует! Саныч, мужик простой, но хитрый, смекнул, что под жопой у него начинает припекать. Потому начал орать в ответ. Поскольку Саныч был слесарем шестого разряда, а у меня только второй, то повторить виртуозные конструкции мата, которым крыл Саныч, я не смогу при всем желании. Даже виртуоз художественного мата Юра Парфенов потом признался, что пару оборотов услышал впервые... А в двух словах – Саныч абсолютно справедливо орал, что для работы с драгметаллами нужна отдельная каморка, запираемая на ключ. И что поскольку такой каморки нет, что мимо верстака постоянно ходят люди с других отделов, то спереть платину могут в любой момент. И сидеть за кражу госимущества он никак не намерен, пусть забирают это г...о к х..м. и уе...ют на х...
Естественно, собрался весь участок, мужики коллегу поддержали. Примчался начальник цеха в сопровождении своего зама и главного технолога. Устроили консилиум, после чего было решено - платину спилить, а опилки Саныч должен собирать и сдать вместе с изделием. Чтобы недостачи драгметалла не было.
Два последующих дня весь цех тихо угорал – Саныча на дачных работах угораздило схватить нехилый насморк. И каждый раз собираясь чихнуть, Саныч отбегал от верстака...
Градоначальница блаженно дремала в кабинете, предвкушая заслуженный отдых в теплых краях. До конца года оставалось чуть больше недели, все шло по плану и ничто не могло помешать...
Плавный ход мыслей градоначальницы прервал телефонный звонок. Досадливо поморщившись ("ведь приказывала ни с кем не соединять!") она подняла трубку:
– Ну?
– Здравствуйте, Валентина Ивановна, – раздался в трубке незнакомый мужской голос.
– Здравствуйте. Вы кто? ("Что за идиоты, соединили черт знает с кем без доклада!").
– Это вас из небесной канцелярии беспокоят.
– Что значит – из небесной? Вы из аппарата Президента?
– Нет, я из аппарата Всевышнего...
– Что за идиотские розыгрышы? – возмутилась градоначальница, одновременно нажимая кнопку вызова секретаря.
– Это не розыгрыш, – в голосе незнакомца зазвучала обида. – Я действительно из небесной канцелярии, хотел согласовать с Вами график выпадения осадков на...
Градоначальница не слушала. Прикрыв трубку ладонью, она почему-то шепотом разносила секретаршу, которая также шепотом пыталась объяснить, что ни с кем не соединяла и понятия не имеет, каким образом шутник дозвонился в кабинет. Валентина Ивановна оправданий не слушала и продолжала гневно шипеть:
– Идиоты! Совсем уже работать разучились! Что стоишь? Быстро к начальнику службы безопасности, пусть проследят откуда этот юморист звонит!
Между тем голос в трубке понял, что его не слушают и стараался привлечь к себе внимание:
– Алло, Валентина Ивановна! Вы меня слышите? Что Вы решили? Алло? Как нам снег спускать?
– А все сразу и спускайте! – рубанула градоначальница.
– Как все сразу? – опешил собеседник.
– А чего тянуть? ("Шутники! Ничего, я тоже шутить умею!") Сколько у вас там есть - все сразу и вываливайте, а мы тут разберем!
– Н-ну, все, что у нас есть я Вам спустить не имею права, у нас ведь снег на все северное полушарие заготовлен.
– Понимаю, – усмехнулась градоначальница. – Значит, спускайте все, что положено нашему городу. Сегодня сможете?
– Сегодня???
– Да, сегодня!
– Н-ну, если Вы так решили... Только мне нужно время, чтобы оформить все бумаги...
– За час управитесь?
– Думаю, да. Только весь объем сегодня мы поставить не успеем, что-то спустим завтра в течение дня. Вас устроит?
Градоначальница, сдерживая язвительный смех, проговорила:
– Лучше бы весь объем сразу... Но ладно, раз не можете, то спускайте сколько успеете, а остаток ждем завтра! Все! Просрочите поставку - пеняйте на себя!
Трубка с грохотом врезалась в корпус жалобно звякнувшего телефона. Градоначальница хохотала в голос и не могла остановиться, даже когда в кабинет вошел начальник службы безопасности. Всхлипывая от хохота, градоначальница выслушала отчет, который сводился к одной фразе "номер хулигана определить не смогли".
– Черт с ним! – Утирая слезы, прохохотала Валентина Ивановна. – Ой, не могу! Как это он? "Мы все сразу спустить не сможем... Не успеем"... Из небесной канцелярии...
Ровно через час на город обрушилась первая волна снега. С неба сыпались тонны замерзшей воды, превращая город в один огромный сугроб. Градоначальница мрачно выслушивала отчеты подчиненных и в голове ее вертелась одна-единственная мысль:
"Черт бы побрал этого шутника! Накаркал!"
Кыш отсюда! Пошла прочь! Господи, ну за что мне такое наказание, а? Жил себе спокойно, никого не трогал, утром на работу, вечером с работы!.. А все Евтюхин, сволочь лысая! Заладил: «Бери, бери! Она хорошая, только с виду неказистая!» Я кому сказал – пошла прочь! Отстань, зараза! Иди обратно к своему Евтюхину! И на кой черт я его в гости пригласил? Подумаешь, когда-то в школе вместе учились! Ну и что? Я его поначалу вообще не узнал – лет сколько прошло! К тому же в школе он с волосами был, я ж помню. А тут какой-то хмырь лысый полчаса на остановке разглядывал, потом как набросится: «Колька, старик, ты ли это?» Я от неожиданности и признался – я, мол. А этот орет на всю улицу: «Не узнаешь? Это ж я, Евтюхин, помнишь?» Ох, лучше бы мне не помнить! А я, дурак, обрадовался, школу вспомнил... Да еще и в гости пригласил! Не иначе как нелегкая за язык дернула. А Евтюхин тут как тут, приперся! Он и в школе на халяву пожрать мастер был, я ж помню! А сейчас и подавно.. Расселся на диване и давай нудеть: «Как ты тут один живешь, скучно ведь одному, взял бы к себе кого-нибудь, вот у меня одна есть..» Во-первых, какое твое собачье дело как я живу? Тебя что, для этого пригласили? Твое дело прийти, если кого-то угораздило тебя в гости пригласить, сесть куда посадят, съесть что дадут и катиться к чертовой матери! Во-вторых, кто тебе сказал что я один? А телевизор чем не компания? В нем каждый вечер кто-нибудь новый появляется. Значит, рюмку за знакомство уже можно принять! Вон, на той неделе новый сериал запустили, так пол литры не хватило, пришлось за второй бежать! И ведь удобство какое - они-то там, а я здесь за всех сразу потребляю. Ни тебе претензий, ни ругани, все тихо, культурно. Какая же тут скука? Никакой! А если Борюсик заглянет, или Витек? Тут вообще скучать некогда, успевай наливать! У них же что ни слово - тост, особенно перед выборами. А Евтюхин знай свое гнет: «Да что это за компания, они ведь в Москве тебя не видят и не слышат!» Вот бестолочь! Оно ведь и к лучшему, делиться не надо. Борюсик в Москве тост скажет, а я в Питере выпью. И мне хорошо, и ему приятно. Вот только во время выборов мы с ним перебрали, пришлось обоим бюллетень взять и подлечиться малость, ему в Барвихе, мне в Бехтеревке. Ну так ведь это со всяким случиться может! А Евтюхин, гад, все за свое: «Это потому, что один живешь, а вот у меня!..» В общем, не помню чего он мне наплел, а только утром притащил он ее. Мне после вчерашнего и так хреново, а на нее глянул, так еле сдержался – маленькая, пегая, косолапая... Стоит, трясется, в глаза заглядывает, одно слово – сука. А Евтюхин расхваливает: «Ты не морщись что не красивая, зато умная. Все что хочешь может сделать, даже тапочки принести! А что маленькая, так ведь жрать меньше будет.» Я было туда-сюда, а он мне: «Коля, ты вчера слово дал». Знает, стервец, что мое слово – кремень. Пришлось взять. И может быть жили бы вместе тихо мирно, да вот незадача: она ни вида ни запаха выпивки не переносит, буйная делается. Где бутылку не спрячешь, везде отыщет и в мусоропровод выльет. Хотите – верьте, хотите – нет, а я уже вторую неделю и капли в рот не брал! Грех сказать, но даже за помин души принцессы Дианы не выпил! А душа горит!!! Вчера думал – убью ее, уже за нож схватился, а она встала напротив, да как глянула в глаза, у меня аж сердце захолонуло! Выронил я нож и заплакал. Ведь с виду смотреть не на что, а глаза!.. Ну что, паразитка, про тебя здесь говорят, да? Не скули ты так, не выгоню. А вот лизаться не лезь, пока морду не отмоешь! И что я в тебе нашел, а? Молчишь? Ну и ладно, пойдем домой. Может, оно и к лучшему. По крайней мере готовишь ты, Маришка, просто классно, куда лучше чем в столовке.
