Полли. Ладно. Пусть две коробки сигар и три или четыре бутылки пива.
Гэли Гэй. Три коробки и пять бутылок.
Джесси. Как же так? Вы только что просили две коробки.
Гэли Гэй. Если вы еще станете торговаться, то будет уже пять коробок и восемь бутылок.
За сценой слышен сигнал горниста.
Уриа. Надо выходить.
Джесси. Ладно, будь по-вашему. Но только если вы сейчас же выйдете вместе с нами. Гэли Гэй. Ладно. Уриа. Итак, как же вас зовут? Гэли Гэй. Джип! Джерайа Джип! Джесси. Лишь бы только не было дождя!
Все четверо уходят. Вдова Бегбик начинает натягивать над своим вагоном
брезентовый навес.
Полли (возвращается). Вдова Бегбик, мы слыхали, что сержант становится особенно чувственным во время дождя, а сейчас пойдет дождь. Позаботьтесь о том, чтобы в ближайшие часы он не замечал ничего происходящего вокруг себя, не то нам грозит разоблачение. (Уходит.)
Бегбик (смотрит ему вслед). Парень, которого они повели, вовсе не Джип. Ведь это грузчик Гэли Гэй из Килькоа. В шеренге перед Кровавым пятериком окажется человек, который вовсе и не солдат. (Берет зеркало и уходит в глубь сцены.) Я стану так, чтобы Кровавый пятерик сразу же меня увидел, и тогда уж я его затащу сюда.
Второй сигнал горна. Входит Ферчайлд. Вдова Бегбик кокетливо выглядывает
из-за зеркала, потом садится на стул.
Ферчайлд. Не гляди на меня так жадно, блудница вавилонская. Мне и без того плохо. Вот уже три дня, как я перебрался в гамак и делаю холодные обливания. А в четверг из-за безудержной чувственности мне пришлось самого себя объявить на осадном положении. Все это мне особенно неприятно теперь, когда я напал на след преступников, совершивших нечто беспримерное в истории армии.
Вдова Бегбик.
О Кровавый пятерик, не борись с самим собой,
Покорись велениям природы.
Мне под мышки загляни, и тогда поймешь себя.
У моих колен, в ямках подколенных
Кличку грозную свою позабудь.
Дисциплина - чепуха! Строевой устав - ничто!
Я зову тебя, Кровавый пятерик,
Этой ночью приходи: этой ночью в теплый дождь
Человеком приди. Ты боишься им быть!
Все же будь человеком! Настоящим - таким,
Что всегда недоволен собой, принужден
Делать то, чего вовсе не хочет.
Человеком приди. Настоящим - таким.
Как тебя создавала природа,
Без железного шлема! Смятенным приди,
Одичалым. В себя погруженным,
Беззащитным пред натиском страсти своей
И бессильным пред собственною силой.
Так приди. Человеком приди!
Ферчайлд. Ни в коем случае! Гибель человечества началась с того, что первый из этих болванов не застегнул пуговицу. Разумеется, дисциплинарный устав имеет немало упущений, но все же это единственная книга, на которую может положиться человек, потому что она дает опору и снимает с него ответственность перед богом. Но лучше всего было бы просверлить в земле большую дыру, заложить динамиту и взорвать весь земной шар. Тогда бы только они поняли, что это всерьез. А ведь это очень просто. Но как ты сам, Кровавый пятерик, вытерпишь в такую дождливую ночь без прелестей вдовы?
Бегбик. Если ты нынче ночью ко мне соберешься, надевай черный костюм и котелок.
Команда (за сценой). Пулеметное отделение, приготовиться к поименной поверке!
Ферчайлд. Я должен сесть сюда, чтобы видеть, как будут пересчитывать этих подонков. (Садится.)
Голоса солдат (за сценой). Полли Бейкер, Уриа Шелли, Джесси Махони.
Ферчайлд. А теперь наступила заминка.
Голос Гэли Гэя. Джерайа Джип.
Бегбик. Все правильно.
Ферчайлд. Они что-то новое придумали. Нет порядка снаружи. Нет порядка и внутри. (Встает, собирается уходить.)
Бегбик (кричит ему вслед). А я скажу тебе, сержант, что, не пройдет и трех ночей с таким вот сумрачным непальским дождем, и ты станешь снисходителен к человеческим слабостям. Потому что ведь именно ты, пожалуй, самый похотливый человек под солнцем. И ты будешь сидеть за одним столом с теми, кто творит беспорядок, и осквернители храмов будут глядеть тебе прямо в глаза, потому что ты сам будешь повинен в большем числе преступлений, чем песчинок на морском берегу.
Ферчайлд. Ну что же, тогда мы и примем меры, можете быть уверены, милочка. Тогда мы как следует притянем к ответу и самого измельчавшего, обнаглевшего Кровавого пятерика. Все это очень просто. (Уходит.)
Голос Ферчайлда. Восьмерых зарыть до пупа в горячий песок за то, что острижены не по уставу!
Входят Уриа, Джесси, Полли. За ними Гэли Гэй, который сразу же проходит на
авансцену.
Уриа. Попрошу у вас ножницы, вдова Бегбик.
Гэли Гэй (обращаясь к публике). Небольшая помощь, которую мужчины оказывают друг другу, не может никогда повредить. Живи и не мешай жить другим. Вот я выпью сейчас стаканчик пива как ни в чем не бывало и могу сказать себе, что помог этим господам. В нашей жизни всегда так, что иной раз приходится совершить маленькое надувательство и, скажем, выкрикнуть "Джерайа Джип" столь же непринужденно, как если б говорил "добрый вечер". Помочь людям, оказывается, вовсе не трудно.
Бегбик приносит ножницы.
Уриа. А теперь возьмемся за Джипа!
Джесси. Сильный ветер, видать, к дождю.
Трое солдат подходят к Гэли Гэю.
Уриа. К сожалению, мы очень спешим, сударь.
Джесси. Дело в том, что нам еще нужно остричь наголо одного господина.
Идут к дверям.
Гэли Гэй (бежит за ними). Не мог бы я вам помочь и в этом?
Уриа. Нет, вы нам более не нужны, сударь. (Обращаясь к вдове.) Дайте этому человеку пять коробок сигар и восемь бутылок темного пива. (Уходя.) Ведь бывают же люди, которые норовят всюду совать свой нос. Такому протянешь мизинец, а он уже пытается захватить всю руку.
Все трое поспешно уходят.
Гэли Гэй.
Теперь и я бы мог уйти, но
Следует ли уходить, едва тебе на дверь укажут?
Ведь, может быть, когда уйдешь,
Как раз потребуешься снова?
А разве можно уходить, коль вдруг потребуешься
снова?
Нет-нет, не стоит уходить,
Раз в этом нет нужды во что бы то ни стало.
Гэли Гэй отходит в глубину сцены, садится на стул у двери; Бегбик приносит
пивные бутылки и коробки сигар; расставляет их на земле вокруг него.
Бегбик. Не встречала ли я вас где-нибудь раньше?
Гэли Гэй отрицательно качает головой.
Разве это не вы несли мою корзину с огурцами?
Гэли Гэй отрицательно качает головой.
Разве вас не зовут Гэли Гэй?
Гэли Гэй. Нет. Бегбик уходит, пожимая плечами. Темнеет. Гэли Гэй засыпает, сидя на стуле.
Идет дождь. Слышна песня вдовы Бегбик, сопровождаемая тихой музыкой.
Бегбик.
Когда бы ты ни посмотрел на речку
Хоть медленно течет она,
Ты каждый раз глядишь в другую воду.
Ни одна из тех капель, что вниз протекли,
Не вернется уже к истоку.
V
Внутренность пагоды Желтого бога.
Бонза Ван и служка.
Служка. Дождь идет.
Ван. Внеси наш кожаный паланкин под крышу!
Служка уходит.
Итак, украдено наше последнее достояние. А теперь еще сквозь пулевые пробоины и дождь протекает мне на голову.
Служка втаскивает паланкин. Оттуда слышен стон.
Что там такое? (Заглядывает внутрь.) Я сразу же подумал, что там окажется белый человек, едва я увидел, что наш паланкин так загажен. К тому же он в солдатском мундире, и у него вырван клок волос. Значит, это и есть вор. Они просто отрезали ему волосы. Но что же нам с ним делать? Раз он солдат, то, значит, он не может быть разумным человеком. Он королевский солдат, замаранный своей собственной блевотиной; он беспомощнее цыпленка; он пьян так, что не узнал бы родную мать. Отдать его полиции? Но какой лам толк от этого? Если денег уже нет, то к чему еще справедливость? А он только хрюкает. (Яростно.) Вытащи, его наружу, ты, червяк, и затолкай его в нишу. Но только так, чтоб голова была вверху. Раз уж с ним ничего нельзя сделать другого, то превратим его в бога.
Служка втискивает Джипа в нишу.
Доставай бумагу. Нужно немедленно развесить повсюду объявления. Будем писать их и ногами и руками. Сделаем уж все как следует, не станем зря экономить. Пусть наши объявления будут видны издалека. Какой толк от бога, если о нем не говорят?
Слышен стук.
Кто там в столь поздний час
Стучится в дверь мою?
Полли. Трое солдат.
Ван. Это его товарищи. (Впускает солдат.)
Полли. Мы ищем одного господина, точнее сказать, одного солдата, который заснул в кожаном ящике, стоявшем напротив этого богатого и замечательного храма.
Ван. Да будет его пробуждение приятным.
Полли. Дело в том, что ящик исчез.
Ван. Мне понятно ваше нетерпение, проистекающее из неведения. Потому что я сам тоже ищу нескольких, вернее, трех людей, точнее сказать, трех солдат и никак не могу их найти.
Уриа. Да, это очень трудное дело. Думаю, что вам следует от него отказаться и прекратить поиски. Однако мы полагали, что вам известно, где находится кожаный ящик.
Ван. К сожалению, неизвестно. Самое неприятное заключается в том, что все господа солдаты носят одинаковую одежду.
