концу.
Уже пятый час…
Сюда сворачивает такси. Фары у него потушены. Оно замедляет ход. Оно останавливается.
Это он. Я слышу его голос и машинально завожу мотор. Мотор работает бесшумно.
Держи себя в руках! Он расплачивается, он слегка навеселе. Свидетелей нет.
Он говорит:
— Нет… нет… сдачи не надо. — Каждый звук ясно слышен в ночной тишине.
— Спасибо. Спокойной ночи, — отвечает шофер.
— Спокойной ночи, — говорит Пауль Ридель, шпик, и это будут последние его слова.
Такси отъезжает. Он подходит к автомату. Со звоном падает монета. Он берет пачку сигарет. Сейчас он перейдет через дорогу. Он хочет разорвать пачку и задерживается на краю тротуара…
В этот миг я слышу негромкий, но четкий голос адвоката:
«Без свидетелей это безнадежно… безнадежно… Достаньте мне свидетелей…»
И голос Евы, срывающийся от горя, я слышу в этот миг:
«Пощади меня… Наверно, есть книги, в которых об этом говорится…»
Но тут же слышу голос шпика. Он топорщит усики, стягивает губы в коралловое колечко и грозит мне:
«Если ты посмеешь это повторить, я привлеку тебя к ответу!»
Он ступает на мостовую и готовится перейти на другую сторону. Я выключаю сцепление и даю газ. Взревев, черная машина устремляется на человека. Грозная сила заключена в этой тонне металла.
Дошедший до середины улицы человек настораживается, отрывает взгляд от пачки сигарет, смотрит навстречу машине. И вдруг понимает. Мне это ясно. На его лицо падает сноп ослепительно ярких лучей. И увидев в свете фар это искаженное лицо, я сознаю, что сейчас совершу убийство. Оно заранее задумано и сию минуту будет осуществлено. Я беру чуть в сторону. Машина проносится на ничтожном расстоянии от человека. Я слышу его крик. Он шарахается на тротуар, бормочет себе под нос пьяные ругательства и грозит вслед. Все это я вижу в зеркало. Я вихрем пролетаю несколько улиц. Потом, резко затормозив, останавливаюсь, выхожу из машины и стою один на мокрой от дождя мостовой. Я прислоняюсь к фонарю. Слышу, как кто-то тяжело дышит. Оборачиваюсь. Это я сам.
В воздухе разлита предутренняя свежесть. При свете фонаря я вижу, как моросит дождь. Завтра я верну машину. Один человек не вправе осуществить возмездие. Его право — бороться. Я привлеку на свою сторону другого адвоката. Я отыщу Еву и неустанно буду добиваться суда.
Как сказала Ева? Надо изучать причины, читать книги. Передо мной сложнейший кроссворд. Может быть, придет день, когда я найду решение.
«Три часа. Он должен появиться с минуты на минуту. Он перейдет через улицу. Я включу передачу и рвану с места. Затем дам полный газ, и он очутится под колесами». Так начинается роман Гюнтера Вейзенборна. Книга состоит из десяти глав, как бы следующих за часовой стрелкой. Первая глава называется «Три часа утра». Последняя глава называется «Четыре часа одна минута». Время действия, таким образом, ограничено одним часом. Дата не указана, но это, по всей вероятности, 1961 год. Место действия — Западный Берлин.
Западный Берлин… Прибегнув к образному сравнению, Бодо Узе, писатель Германской Демократической Республики, сказал, что этот город — самая дешевая из атомных бомб, имеющихся в арсенале поджигателей войны. Он добавил, что с 13 августа 1961 года, с того дня, когда правительство ГДР закрыло на замок границу с Западным Берлином, угроза взрыва стала менее велика. И все же Западный Берлин — город, в котором хорошо живется фашистам старого и нового образца, город, в котором готовятся всяческие провокации, — и теперь представляет собой большую опасность. Его можно сравнить с миной замедленного действия, которая в конце концов может взорваться, если вовремя не предотвратить взрыв.
Гюнтер Вейзеиборн принадлежит к числу тех немецких писателей, которые всеми силами стараются предотвратить катастрофу третьей мировой войны, угрожающую человечеству. Живя и творя по ту сторону Эльбы, он каждым новым произведением доказывает свое гражданское мужество, остается верен своим дружеским чувствам к людям, созидающим новый мир, — к странам социализма, к ГДР и СССР.
Шестидесятилетний писатель верен себе и в другом. Теперь, как и прежде, он ненавидит фашизм, самое страшное и самое мерзкое порождение старого мира. Он снова и снова объявляет во всеуслышание об этой ненависти. Он говорит во весь голос, не приглушая его гневного звучания. Западногерманская пресса уже не раз пыталась попросту зачеркнуть Гюнтера Вейзенборна как писателя. Однако писатель Гюнтер Вейзенборн существует, он делает свое дело, общее с делом мира на земле. Об этом в полной мере свидетельствует его последний роман «Преследователь».
С первых слов книга кажется детективом. На самом деле это современный роман с ярко выраженной разоблачительной тенденцией. Бестенденциозной литературы вообще не бывает, но Вейэенборн, как правило, создает книги открыто тенденциозные. Разумеется, весь вопрос в том, какова выражаемая им тенденция. В известном советскому читателю романе «Построено на песке» Вейзенборн наглядно показал, что пресловутое «экономическое чудо», сотворенное на американские деньги, не имеет под собой никакой прочной основы — ни социальной, ни моральной. Можно ли в расчете на будущее строить на песке? Новой книгой Вейзенборн, в полном соответствии с действительностью, утверждает, что в Федеративной Республике Германии прошлое не умерло, оно живет, его представители благоденствуют. Можно ли рассчитывать на светлое будущее, не покончив с темным прошлым?
Итак, Западный Берлин 1961 года… Впрочем, все то, что изображено в романе «Преследователь», могло бы произойти и в 1963 году. Процесс реставрации фашистского прошлого, отображенный в книге, совершался в ФРГ вчера и совершается сегодня. Вейзенборн своим романом требует, чтоб этому был положен конец.
Героя романа зовут Даниэль Брендель. Повествование ведется от его имени. Это он, сидя во взятой напрокат машине, поджидает человека, которого решил убить. С трех часов ночи до четырех часов утра он успевает передумать многое. Его мысли переходят от настоящего к прошлому, от прошлого к настоящему. То, что он считает себя обязанным совершить, возмездие за преступление, относящееся к прошлому, к временам второй мировой войны.
Что это за преступление? Кто преступник? Как он стал им? Что произошло с его жертвами? Вопросы возникают один за другим, читатель с нетерпением ждет на них ответа.
Писатель создает сюжетный роман, но крутые сюжетные повороты, быстро сменяющие друг друга, не являются для него самоцелью. Задача, которую он ставит перед собой, состоит не в тем, чтобы щекотать нервы читателей. Согласно его замыслу, композиционное построение романа способствует эмоциональному восприятию его основной идеи. А эта идея тесно связана с самым главным из всех вопросов, возникающих при чтении книги: что делать, чтобы преступное прошлое не повторилось?
