- Именно так. Говоря правду, я сейчас стесняюсь в средствах. Прибавьте психологические тяжести, продукт разрыва с женщиной нелегкого поведения. Представляю вам рисовать себе мое состояние. Вопреки этому я предлагаю вам симпатичную квартиру и, насколько я знаю, спрашиваю не высокие деньги для американца. Я уверен, это имеет для вас стоимость? - попытался улыбнуться, но улыбка умерла, не успев родиться.
- Я аспирант, специалист по итальянской философии, - сказал Карл. - Я приехал в Италию, чтобы написать докторскую, и все свои сбережения вложил в эту поездку. На моем иждивении жена и двое детей.
- Я слушал, ваше правительство весьма расщедрилось на фулбрайтовские стипендии.
- Вы меня не так поняли. Я не получаю стипендии.
- Как бы там ни бывало, - Де Веккис забарабанил пальцами по столу, - но я запрашиваю за ключ восемьдесят пять тысяч.
Не щадя его чувств, Карл расхохотался.
- Не понимаю. Карл встал.
- Я запрашиваю лишнюю цену?
- Немыслимую.
Де Веккис нервически потер лоб.
- Очень хорошо, раз не все из американцев богатые - вы видите, я не пристрастный, - я сокращаю цену напополам. За сорок тысяч лир, менее месячной платы, я даю вам ключ.
- Благодарю покорно. Этот номер не пройдет.
- Что это? Я не понял ваши выражения.
- Мне это не по карману. Мне еще придется платить комиссионные агенту.
- Вот что? Если так, вам необходимо плевать на него. Я выдам приказ привратнику, и он допустит вас сразу переехать. Сегодня же вечером, если у вас будет такое пожелание. Поверенный графини составит соглашение. И хотя любовникам графини с ней нелегко, жителям с ней хорошо.
- Я и рад бы плюнуть на агента, - сказал Карл, - да не могу.
Де Веккис пожевал губу.
- Я сокращаю до двадцати пяти тысяч, - сказал он, - но это мое полностью последнее слово.
- Благодарю, не стоит. Я не унижусь до взятки.
Де Веккис встал, его мелкое, с кулачок, лицо окаменело, помертвело.
- Такой народ, как вы, и заталкивает нас в руки коммунистов. Вы лезете из кожи наружу, чтобы купить нас: наши голоса, нашу культуру, и еще рискуете говорить о взятках. - Выскочил в вестибюль - и был таков.
Через пять минут раздался телефонный звонок:
- Пятнадцать тысяч, ниже я не могу опуститься. - Голос у него совсем сел.
- Ни цента, - сказал Карл. Норма вытаращила на него глаза. Де Веккис бросил трубку.
* * *
Позвонил привратник. Перевернул весь дом, сказал он, но графинин адрес не отыскался.
- Ну а как насчет номера ее телефона? - спросил Карл.
- У нее изменился телефон, когда она переехала. И у меня перепутались эти два телефона - новый и старый.
- Послушайте, - сказал Карл. - Я расскажу графине, Что вы подослали ко мне Де Веккиса вести переговоры насчет ее квартиры.
- Интересно, это как же вы ей расскажете: вы не знаете ее телефона, полюбопытствовал привратник. - Его нет в справочнике.
- Узнаю у миссис Гаспари, когда она придет с работы, позвоню графине и расскажу, чем вы тут занимаетесь.
- А чем я занимаюсь? Ну скажите, чем.
- Вы подослали ко мне ее бывшего любовника, от которого она хочет избавиться, чтобы он выманил у меня деньги: заставил заплатить за то, к чему никакого касательства не имеет, то есть за графинину квартиру.
- Зачем же так, давайте как-нибудь договоримся, - сказал привратник.
- Если вы сообщите мне адрес графини, я дам вам тысячу лир. - У Карла уже язык не ворочался.
- И тебе не стыдно? - бросила ему Норма, оторвавшись от раковины, где она затеяла постирушку.
- Надо бы набавить, - канючил привратник.
- Только после переезда.
Привратник сообщил ему фамилию графини и ее новый адрес.
- Только не говорите, как вы его узнали.
Карл побожился, что не скажет.
Опрометью бросился вон из гостиницы, сел в такси и поехал на другой берег Тибра в пригород, на виа Кассиа.
Горничная графини впустила Карла в ошеломляющие своей роскошью апартаменты, с мозаичными полами, золоченой мебелью и мраморным бюстом прадеда графини в передней, где его оставили дожидаться хозяйки. Минут через двадцать графиня, невзрачная дама за пятьдесят, с вытравленными перекисью волосами, черными бровями, в коротеньком, в обтяжку платье, вышла к нему. Руки у нее были морщинистые, зато бюст необъятный, и благоухала она как целая клумба роз.
- Попрошу вас побыстрее изложить, что вам нужно, - сказала она раздраженно. - Масса дел. Подготовка к моей свадьбе в полном разгаре.
- Графиня, - сказал Карл, - извините, что я так бесцеремонно ворвался к вам, но мы с женой испытываем жестокую нужду в квартире, а мне известно, что у вас пустует квартира на виа Тиррено. Я американец, изучаю итальянскую жизнь и нравы. Вот уже без малого месяц, как мы в Италии, и до сих пор живем в третьеразрядной гостинице. Жена совсем замучилась. Ребята жестоко простужены. Я охотно заплачу пятьдесят тысяч лир вместо назначенных вами сорока пяти, если вы будете так добры и разрешите нам переехать сегодня же.
- Не забывайтесь, - сказала графиня. - Я родом из славящейся своей честностью семьи. Не пытайтесь меня подкупить.
Карл вспыхнул.
- Я хотел доказать на деле, что у меня самые добрые намерения.
- Как бы там ни было, моей недвижимостью ведает мой поверенный.
- У него нет ключа.
- Почему?
- Его унес прежний жилец.
- Вот дурак, - сказала она.
- У вас случайно нет запасного ключа?
- Я никогда не завожу запасных ключей. С ними одна морока - никогда не знаешь, какой от чего.
- А нельзя ли заказать ключ?
- Спросите моего поверенного.
- Я звонил ему сегодня утром - его нет в городе. С вашего позволения, графиня, я решусь сделать одно предложение. Нельзя ли взломать окно или дверь? Расходы на починку я возьму на себя.
Глаза графини полыхнули.
- Ни в коем случае, - сказала она заносчиво. - Разрушения моей собственности я не потерплю. Хватит с нас разрушений - мы ими сыты по горло. Вы, американцы, понятия не имеете, что нам пришлось испытать.
- Зато у вас будет положительный жилец - неужели это доя вас ничего не значит? Зачем квартире пустовать? Скажите только слово, и через час я привезу деньги.
- Приходите через две недели, молодой человек, тогда у меня кончится медовый месяц.
- Через две недели я, может быть, испущу дух, - сказал Карл.
Графиня рассмеялась.
На улице он столкнулся с Бевилаквой. Фонарь под глазом Бевилаквы дополняло удрученное выражение лица.
- Вы меня предали, так надо понимать? - пресекающимся голосом спросил итальянец.
- Что значит "предал"? Вы что, Иисус Христос?
- До меня дошло, что вы ходили к Де Веккису, упрашивали его отдать вам ключ - хотели переехать тайком от меня.
- Подумайте сами, как я мог бы скрыть от вас свой переезд, если квартира вашей приятельницы миссис Гаспари прямо над графининой? Едва я перееду, она кинется звонить вам, и вы сломя голову примчитесь за своей долей.
- Правда ваша, - сказал Бевилаква. - Я как-то не сообразил.
- Кто поставил вам фонарь под глазом? - спросил Карл.
- Де Веккис. Сильный, черт. Я встретил его у дверей квартиры, попросил ключ. Мы схватились, он заехал мне локтем в глаз. Как ваши переговоры с графиней?
- Не очень удачно. Вы пойдете к ней?
- Вряд ли.
- Пойдите к ней и, ради всего святого, попросите разрешить мне переехать. Соотечественника она скорее послушает.
- Лучше я сяду на ежа, - сказал Бевилаква.
* * *
Ночью Карлу приснилось, что они переехали из гостиницы в графинину квартиру. Дети резвятся в саду среди роз. Утром он решил пойти к привратнику и предложить ему десять тысяч лир, если тот сделает новый ключ, а уж как они это устроят - будут снимать дверь или не будут, - не его печаль.
Когда он подошел к дверям квартиры, перед ней уже стояли Бевилаква с привратником, а какой-то щербатый тип ковырял в замке изогнутой проволочкой. Через две минуты замок щелкнул, дверь открылась.
Они переступили порог - и у них перехватило дыхание. Совершенно убитые, они переходили из комнаты в комнату. Мебель была изрублена, притом тупым топором. Над вспоротым диваном дыбились пружины. Ковры изрезаны, посуда разбита, книги изорваны на мелкие клочки, а клочки раскиданы по полу. Белые стены все, за исключением одной, в гостиной, залиты красным вином, а та исписана нецензурными словами на шести языках, аккуратнейшим образом выведенными огненного цвета помадой.
- Mamma mia {Ой, мамочки! (итал.).}. - Щербатый слесарь осенил себя крестным знамением.
Привратник позеленел на глазах. Бевилаква залился слезами.
На пороге возник Де Веккис в неизменном лягушачьем костюме.
- Ессо la chiave! {Вот он ключ! (итал.).} - Он ликующе потрясал ключом над головой.
- Мошенник! - завопил Бевилаква. - Мразь! Чтоб тебе сгнить! Он только и думает, как бы погубить меня, - крикнул он Карлу. - А я - его! Иначе мы не можем.
- Не верю, - сказал Карл. - Я люблю эту страну.
Де Веккис запустил в них ключом и бросился наутек. Бевилаква - глаза его пламенели ненавистью - увернулся, и ключ угодил Карлу прямо в лоб, оставив отметину, которая, сколько он ни тер, никак не желала сходить.
