накормила! — ядовито процедил он, бросил вилку и ушел.
— Извини, сынок, не сдержалась, — покаялась Марина.
— Ладно, я понимаю, не маленький, — солидно сказал Юрка и продолжал уплетать ужин, пока мать изумленно на него взирала.
Потом она мыла посуду и ревела белугой, но слезы ее были не те, мучительные и выматывающие, как прежде, а скорее слезы раздражения на себя — не сдержалась, повела себя как базарная торговка, — и на Михаила. Ходит, как лис вокруг винограда. Думает, она устанет от одиночества и все ему простит… А вот фиг тебе!
Лето, кстати, еще не кончилось. Только начало августа. Послезавтра пойдет машина на море, и Марина тоже решила съездить. С сыном. Может, и сестру с собой взять? Позвонила Вике — та обрадовалась.
— Одна поедешь? — спросила ее Марина.
— Почему одна? С вами.
— Не притворяйся. Я о твоем бойфренде говорю.
Сестра ни разу не обмолвилась насчет Гарика, и Марина не настаивала. Может, младшая влюбилась впервые в жизни? Боится свое же чувство спугнуть?
— Нет у меня никакого бойфренда. И уже давно.
— А когда я на море уезжала, был?
— Так с того дня времени сколько прошло? Полтора месяца!
И правда, полтора. А для нее чуть ли не целая жизнь! Если прежде у Марины годы проходили безо всяких событий и потрясений, то теперь у нее неделя может пойти за квартал, а полтора месяца — за полтора года…
Потом Марина прошла к себе в спальню, опять на ходу взглянув на себя в зеркало. Еще не хватало — постоянно любоваться собой, как Нарцисс! Но все-таки смотреть на себя с некоторых пор приятно.
Она легла поверх покрывала, с улыбкой слушая, как через стенку Юрка в своей комнате играл в очередную компьютерную игру — сражался не то с динозаврами, не то со злыми инопланетянами — рев животных гремел на всю квартиру. Ей бы встать, сказать ребенку, чтобы прикрутил громкость, но она так расслабилась…
В тот день в кабинет к Марине — кстати, небольшой, но очень удобный — словно ненароком заглянул сам директор Георгий и после всяческих необязательных слов вдруг спросил:
— Как ты думаешь, семь лет разницы между мужчиной и женщиной — не много?
— Если женщина старше, то срок почти пограничный, а если мужчина — почти идеальный. Конечно, это сугубо мое мнение.
— Все у тебя — почти, — проворчал Гарик, — а для второго случая идеально — это сколько?
— Я всегда считала, лет пять-шесть.
— Но от развода это не спасает, не так ли?
— Не спасает, — согласилась Марина.
А шеф ее ушел задумчивый…
Спала она теперь, несмотря ни на что, крепко, сны видела цветные, хотя пока что в ее жизни изменилось лишь служебное положение… Минуточку, почему лишь служебное? А материальное? Марина в свою работу уже «въехала», стала давать шефу дельные советы и благодаря этому огребла на днях очень приличную премию.
Гарик опять завел свою песню:
— Конечно, ты заработала куда больше, но мы теперь расширяемся. К тому же я новый офис присмотрел!..
Сегодня она все никак не могла дойти до двери, чтобы отправиться на работу. То забыла губную помаду, то кошелек…
Марина уже стояла в коридоре, когда услышала телефонный звонок. Хорошо, босоножки не успела надеть, а то ни за что бы не вернулась. Звонил юридический муж, с которым давно пора было бы развестись, да все некогда.
— Извини, я на работу опаздываю, — сказала она, чувствуя, что разговор парой фраз не окончится. — Позвони мне на работу.
— Я тебе по мобильнику звоню. Как раз стою у нашего дома. Давай я тебя подвезу, а по дороге и поговорим.
— Хорошо, — согласилась она, — я уже выхожу.
Нашего дома. Вспомнил! Чего бы это вдруг? Уж не возвращаться ли надумал? Или он так нарочно подчеркнул, чтобы Марина не слишком привыкала к хорошей жизни?
Вот он подаст на развод, а заодно и на раздел их отличной трехкомнатной квартиры. От такой мысли ей стало не по себе. Квартиру было откровенно жалко. Даже не как дорогую недвижимость, а как удобное привычное жилье. Тем более что Марина уже задумала кое-какие перестановки, поменять мебель, переклеить обои.
А если сделать так: взять в банке кредит и выплатить Мишкину долю деньгами, как если бы квартиру пришлось разменять? А что, это удачная мысль! Почему это бухгалтер солидной фирмы должен ютиться с сыном в какой-нибудь однокомнатной квартире? Надо будет посоветоваться с Гариком…
Михаил ждал ее в машине у подъезда. Впрочем, он тут же вышел, чтобы распахнуть перед ней дверцу.
— Что-то я не помню, чтобы ты делал это прежде, — полушутя заметила Марина.
— Ну, ты стала такой женщиной, — пробормотал он, — перед которой просто нельзя не расшаркиваться. Я уже сомневаюсь, что ты моя жена…
— Бывшая, — поправила она.
— По всем юридическим законам самая что ни на есть нынешняя.
— Вот как! А чего вдруг ты об этом вспомнил?
— Все-таки десять лет вместе прожили…
— Одиннадцать, если быть точным. И теперь ты понял, что рядом с тобой такое сокровище? — уже откровенно смеясь, подхватила она. — Что во мне изменилось?
— В тебе появилось нечто царственное. Ты как Клеопатра, которая пленяла мужчин, вовсе не будучи классической красавицей.
— Прощу тебе, пожалуй, утверждение, что я не красавица, за сравнение с Клеопатрой. Так и хочется вспомнить Пушкина: «Тогда, не правда ли, в пустыне, вдали от суетной молвы я вам не нравилась. Что ж ныне меня преследуете вы?»
— Вот, и стихи ты раньше не читала. Может, ты и курить начала? — невпопад выпалил он и пожаловался: — Смешно сказать, я робею перед тобой, словно жалкий придворный перед королевой.
— Курить я не начала. А что, королеве это непременно нужно?
— Королеве нужен король.
— Хорошо, я учту, — кивнула Марина. — А о чем ты со мной хотел поговорить?
— Вот как раз об этом.
— О короле? Ты нашел мне подходящую кандидатуру?
— Зачем искать? Разве не было ее
