Ознакомительная версия.
– Разве ещё не поняла?
– Пока он был жив, думала: моё место – в манеже, хотела быть клоуном. Потом, после крещения, стала думать, что моё место – в монастыре, мечтала даже о том, чтобы принять обет молчания. А теперь, в настоящий момент, ничего не знаю… такой сумбур внутри… хочется одновременно слишком многого…
– Но это ведь лучше, чем если бы ничего не хотелось?
– Безусловно!
* * *
Я говорю отцу:
– Когда ты приедешь в Москву, я тебя тут же познакомлю с Каптеревыми!
– А кто это?
– Это мои самые близкие друзья. Даже больше, чем друзья. Людмила Фёдоровна – моя крёстная мать, а Валерий Всеволодович – мой названный брат. Она – гениальный поэт, а он – гениальный художник.
– Прямо вот так – гениальные?
– Да!
– А я даже не слышал о них…
– Это потому, что его не выставляют, а её не печатают. Но когда ты придёшь к ним, и увидишь его картины, и услышишь её стихи – ты поймёшь, что это действительно так. Это два гения. Я уверена: ты их полюбишь! Да, когда ты приедешь в Москву, мы тут же пойдём к ним на Огарёва! В их доме всегда пахнет свежей краской и свежезаваренным чаем… Ах, какие волшебные запахи!… А ещё у них есть лоджия, а на лоджии – настоящий чудесный сад!… И тебе захочется прийти сюда ещё и ещё раз… Они такие разные – Людмила Фёдоровна и Валерий Всеволодович. Она – наполовину кабардинка: худенькая, горбоносая. Утончённая восточная женщина. А Валерий Всеволодович – могучий, сильный. Взгляд – как у орла! Он говорит, что по семейной легенде их род ведёт своё начало от морских пиратов. И он временами действительно похож на пирата, особенно когда надевает тельняшку, а голову повязывает цветной косынкой! Такие они разные – мама Кошка и братец Валерий.
– А почему ты её называешь мамой Кошкой?
– Потому что она по природе – кошка!
– А как так получилось, что Каптерев стал твоим названным братом?
– Он как-то сказал мне, что узнал во мне свою сестру. Что он всю жизнь её искал, что ему всю жизнь её не хватало – и вот, нашёл!
– И сколько же ему лет, твоему названному брату?
– Ему семьдесят четыре, он на пятьдесят лет старше меня, но это совершенно не ощущается. Когда он знакомит меня со своими друзьями, он только так и говорит: «А это моя сестра Маша» – и никто не удивляется, и не говорит: «Какая у вас большая разница в возрасте!» Никому и в голову не приходят такие неважные вещи. Наоборот! Все говорят: «Как вы похожи!»
– А вы действительно с ним похожи?
– У него тоже голубые глаза. Но мы больше похожи внутренне, по характеру. Мы оба молчуны. Это я сейчас, с тобой такая болтушка. А вообще, я больше люблю молчать. И братец Валерий тоже. Когда мы вдвоём, например, когда он показывает мне картины, мы можем разговаривать абсолютно молча. Нам слова не нужны. Мы так хорошо понимаем другу друга, что слова просто лишние.
– А с Людмилой Фёдоровной?
– О!… Это первый и единственный человек в моей жизни, с которым я могу говорить обо всём! Обо всём на свете. О Боге, о поэзии, о любви… С ней я тоже становлюсь порой болтушка. Никто меня так не понимает, как она. Я не думала, что в жизни такое возможно. Такое понимание. Точнее – взаимопонимание. Ведь я тоже понимаю её. Хотя у нас разница в возрасте сорок пять лет, ну и что? Мама Кошка – моя самая близкая подруга. Ближе не бывает… Мы могли бы сутки напролёт общаться, и ни секунды не было бы скучно! С тобой, папочка, у нас тоже потрясающее взаимопонимание, но есть тема, которую ты избегаешь, а мне она очень важна.
– Какая тема?
– Бог. Вера.
– Да, я в этом не силён, ты права.
– Я тоже не сильна. Редкий человек в этом силён. Но Людмила Фёдоровна сильна! Я не могу тебе объяснить многих вещей, но она – сможет! Ты посидишь там у них на кухоньке, попьёшь чайку – и выйдешь оттуда другим человеком. А уж если Пресман в этот момент заглянет на огонёк, и ты послушаешь его пламенные речи… ты тут же уверуешь в Бога! Слушая Александра Самуиловича, невозможно не обратиться в веру. Это такой страстный проповедник!
– Священник?
– Нет, учёный. Биофизик. К Богу пришёл через науку. Кстати, это он помог мне найти тебя. Это его ученик нашёл твой новый адрес и приходил к тебе. Я Пресману очень благодарна. А вообще в жизни всё так связано!… Если посмотреть внимательно, то за встречу с тобой и за встречу с Каптеревыми я должна благодарить… Леонида Енгибарова!
– Почему его?
– А вот смотри. Енгибаров меня познакомил с одним пареньком в своём театре, кажется, его звали Игорь. А этот паренёк сказал мне: «Тебе нужно показаться режиссёру Анатолию Бойко». Я пошла к Бойко, и он позвал меня в свою студию. Там я познакомилась с Толиком Бочаровым, есть такой замечательный мим. Толик сказал: «Тебе нужно познакомиться с Рузой, она тоже пишет стихи». Пошли к Рузе – а она нас тут же позвала на литературное объединение. Пришла на это лито, и в первый же свой приход познакомилась с Гавром. И уже Гавр меня познакомил с Каптеревыми. А Каптеревы – с Кириллом Гергиевичем Кнорре, который стал моим крёстным, и с Пресманом, который помог найти тебя! И опять же у Каптеревых я познакомилась с одной женщиной, которая привезла нас с Людмилой Фёдоровной в Новую Деревню к отцу Александру Меню!
– Это он тебя крестил?
– Нет, крестил меня отец Димитрий Дудко. И к нему тоже идёт цепочка от Енгибарова!
– Это как же?
– А вот так. Лёня меня познакомил с композитором Стасом Непомнящим. Стас – с поэтом Ефимом Черныхом. Я оставила у Ефима свои стихи, чтобы он почитал. Он показал мои стихи своей знакомой – Вале Демченко, которая работала рецензентом в Литературной консультации. Валя прочла их и отнесла Борису Глебовичу Штейну, который работал в той же литературной консультации редактором. А Борис Глебович, когда я поступала в Литературный институт, договорился с приёмной комиссией, чтобы меня не резали умышленно на экзаменах, чтобы мне ставили то, что я заслужила. Меня не резали, и я поступила. В литинституте я познакомилась с Арнольдом Ваксом. А Вакс меня познакомил со своим другом Витей Кудриным, который сказал мне: «Вам надо креститься». И повёл меня к отцу Димитрию. А тот пообщался со мной и сказал: «Будем крестить!» Вот так вот… Две неразрывные цепочки… Убери одно звено – и всё рассыплется… Вот она – судьба. Перст Божий. Как будто Кто-то заботливо вёл меня: от человека к человеку, от встречи – к встрече… С одной стороны, Он привёл меня к тому, кто сказал: «Будем крестить!» А, с другой стороны, привёл меня в тот дом, где я нашла своих крёстных. И встретила человека, который вручил мне твой адрес! Вообще, жизнь – фантастическая штука!…
– Да, совершенно невероятная цепочка встреч…
– И я тебя со всеми этими потрясающими людьми должна познакомить!
– Вот, ты уже знакомишь… Я как будто всех вижу!
– И с отцом Димитрием познакомлю. И с отцом Александром Менем, это мой духовный отец. Мы обязательно съездим с тобой в Новую Деревню, это недалеко от Москвы, он там служит в маленьком деревенском храме. К нему пол-Москвы ездит: учёные, писатели, художники, одним словом – интеллигенция. Он потрясающе умный, фантастически образованный. Но никогда ничего не навязывает. Очень деликатный. Проникновенный… Тебе обязательно книгу его надо прочесть – «Сын человеческий». У тебя сразу многие вопросы снимутся. Я, когда читала, мне казалось, что я реально там была – в Израиле тех времён, и слышала Нагорную проповедь своими ушами!… И видела, как Он умирал на Голгофе… Это потрясающая книга!
– Обязательно прочту, доця!
– Отец Димитрий Дудко. Он меня крестил. Такой маленький, живой, говорливый, глаза весело смеются, прямо как добрый царь из сказки. Мы живём недалеко друг от друга, захожу к нему порой пообщаться, взять книгу какую-нибудь почитать, у него хорошая библиотека. Он поэзию любит, ему мои стихи очень нравятся. Он и сам стихи пишет! А этой зимой, в своём храме, где он служит, на Преображенке, по субботам, после вечерней службы он устраивал «вечера вопросов и ответов». Сколько молодёжи в храм набивалось!… Так интересно всегда было! Кажется, у него на каждый вопрос есть ответ: в Библии, оказывается, есть ответы на все человеческие вопросы. Но он отвечал не как фарисей какой-нибудь, который вызубрил Библию наизусть. Нет! Он отвечал и объяснял, как живой человек…
– А я, стыдно признаться, Библию не читал.
– И я её не читала до крещения, мне и взять её было негде. Ветхий Завет я до сих пор не прочла. Только четыре Евангелия. Вот они и просвещают меня уже целый год. А ещё – отец Сергий Хохлов. Он даёт мне книги, по которым учатся в духовной семинарии и в академии. Так интересно!… Я теперь уже неплохо разбираюсь в церковной службе, а сначала ничегошеньки не понимала. Сначала для меня это было как мистический спектакль… Оказывается, каждый проход и каждое движение священника и дьякона что-то означает! Можно сказать, я одновременно учусь в двух институтах – Литературном и духовном. Отец Сергий служит за городом, в Ухтомской, я часто езжу к нему на службу. Он очень любит музыку, у него такой хор в храме!… Даже в Москве редко услышишь такое пение. А тут – Ухтомская! Когда ты услышишь это пение, у тебя тоже многие вопросы снимутся. Отлетят, как жёлтые листья… Ещё отец Сергий Москву очень любит, с ним интересно побродить где-нибудь в районе Старого Арбата. Он, кажется, о каждом старом доме может рассказать всю его историю. И историю каждого московского храма, действующего, или превращённого в склад или в контору. А ещё отец Сергий очень добрый, прямо как отец родной. Можно сказать, что у меня два отца Сергия теперь – ты и он. Вот какая я богатая!
Ознакомительная версия.
