Кислотные Тесты были из разряда тех возмутительных событий, тех с к а н д а л ь н ы х происшествий, которые приводят к новой моде, к новому взгляду на жизнь. Все кудахчут, кипят от злости, скрежещут зубами по поводу безвкусицы, распущенности, наглости, вульгарности, ребячества, безумия, жестокости, безответственности, а сами при этом приходят в такое возбуждение, в такой эпитасис, так бессмысленно брызжут слюной, что избавиться от этого состояния уже не в силах. Оно превращается в форменное наваждение. И вдобавок им демонстрируют, как это все н а д о б ы л о делать.
Кислотные Тесты стали п о в о р о т н ы м п у н к т о м в истории психеделического стиля и почти всего, что с ним связано. Дело не просто в том, что Проказники начали первыми, а, скорее, в том, что Кислотные Тесты по прямой привели к "Фестивалю Полетов", состоявшемуся в январе 1966 года. Там-то все и было предано полной гласности. "Представления с использованием нескольких средств информации" вытекали непосредственно из применявшегося на Кислотных Тестах сочетания освещения, кинопроекции, стробоскопов, магнитофонных записей, рок-н-ролла, невидимого инфракрасного света. Что до "кислотного рока" - звука, известного по альбому "Битлз" "Сержант Пеппер" и резкому вибрато "Аэроплана Джефферсона", "Матерей всех изобретений" и многих других групп, - то он берет начало с выступлений "Благодарных Мертвецов" на Кислотных Тестах. "Мертвецы" делали з в у к о в ы е копии световых проекций Роя Себёрна. Кое в чем есть и косвенная заслуга Аузли. Ошалевший Аузли, чудом спасшись во время своего знаменитого Безумного Полета, тут же принялся щедро вкладывать деньги в "Благодарных Мертвецов", а значит, и в Тесты. Быть может, несмотря на случившийся с ним приступ наркотического безумия, он считал Тесты новой волной, которой суждено большое будущее. Быть может, он решил, что "кислотный рок" - это звук будущего, а сам он станет для "Благодарных Мертвецов" кем-то вроде Брайена Эпстайна. Сие мне неведомо. Как бы там ни было, он начал покупать "Мертвецам" аппаратуру, какой еще не было ни у одного рок-н-ролльного ансамбля, включая "Битлз": всевозможные тюнеры, усилители, приемники, динамики, микрофоны, магнитофоны, катушки, театральные рупоры, микрофонные журавли, осветительные приборы, станки для грамзаписи, инструменты, пульты, демпферы, всякие вспомогательные штуковины все, что было в продаже. Звук принимался столькими микрофонами, регулировался столькими пультами и устройствами переменного запаздывания, проходил через столько усилителей, смешивался и взбалтывался в стольких динамиках и через столько микрофонов шел обратной связью, что на выходе казался прошедшим химическую очистку. В звучании, которого добивались "Мертвецы", было нечто совершенно незнакомое и безумно таинственное, и именно из этого звучания вышло почти все то новое, что есть в рок-н-ролле,- я слышал, что этот стиль стали называть рок-джаз.
Кислотным Тестам обязаны своим появлением на свет даже такие явления, как искусство психеделического плаката - вихри надписей, узоров и вибрирующих оттенков, электропастельных тонов и светящихся спектральных цветов якобы в стиле "арт-нуво". Позднее другие импресарио и исполнители воссоздали основанное Прсжйзниками направление с такой утонченностью, какая не снилась и самим Проказникам. И с к у с с т в о н е в е ч н о, р е б я т а. Плакаты стали произведениями искусства, вошедшими в общепризнанную культурную традицию. Более того, другие музыканты стали с большим успехом, по крайней мере коммерческим, чем "Мертвецы", использовать придуманную "Мертвецами" манеру звучания. Другие стали устраивать представления с различными средствами информации, превратив их, в конце концов, в приторно-сладкие конфетки с мягкой начинкой для мозгов. На что Кизи впоследствии заметил:
"Они знают, г д е это находится, но не знают, ч т о это такое".
Идея состоявшегося в январе 1966 года Фестиваля Полетов принадлежала, строго говоря, Стюарту Бранду. Бранду и сан-францисскому художнику Рамону Сендеру. Двадцатисемилетний бывший биолог Бранд к тому времени уже сталкивался в Аризоне и Нью-Мексико с индейскими религиозными обрядами, связанными с культом пейотля. Бранд основал организацию под названием "Америке нужны индейцы". А в один прекрасный день, как раз после того, как с целью сфотографировать Землю был запущен спутник "Исследователь", он принял ЛСД, и, когда синапсы внутри его черепушки замельтешили со скоростью 5000 мыслей в секунду, там возник один из тех вопросов, что воспламеняют людские мозги: "П о ч е м у м ы д о с и х п о р н е в и д е л и ф о т о г р а ф и и в с е г о з е м н о г о ш а р а?" - и тогда он сел в машину и проехал всю Америку, от Беркли, штат Калифорния, до 116-й улицы в Нью-Йорке, продавая по дороге значки с этой надписью левым, правым, фундаменталистам. теософам, оппозиционерам - всем, у кого душа чиста или темна, охвачена паранойей или полна притворства...
Вместе с его приятелем Сендером они задумали свести воедино все бытовавшие в мире людей с понятием, но в ту пору еще разрозненные, новые виды выразительных средств и устроить для всех желающих Суперкислотный Тест. Снять зал и пригласить туда широкие массы. Для этой цели они нашли импресарио - Билла Грэхэма из Нью-Йорка, добившегося немалой популярности в мире людей с понятием в качестве члена сан-францисской "Мимической труппы", не раз попадавшей в полицию за постановку политических пантомим в парке такое уж у них было направление. Фестиваль Полетов намечалось провести в течение трех вечеров - в пятницу, субботу и воскресенье, 21-23 февраля, в сан-францисском "Портовом зале". В афишах Фестиваль Полетов был объявлен как грандиозный праздник, имеющий целью воспроизвести опыт восприятия ЛСД, но без самой ЛСД, а с помощью, главным образом, световых эффектов и музыки. Главное представление, в субботу вечером, должно было называться "Кислотный Тест с участием Кена Кизи и Веселых Проказников".
Кизи и Проказники подготовились к Фестивалю заранее. Приехала даже Горянка. Она справилась со своими проблемами и вновь была в автобусе. Проказники только что провели Кислотный Тест в "Филмор Аудиториум", большом танцевальном зале в самом центре одной из густонаселенных негритянских трущоб Сан-Франциско - района Филмор. Ночка выдалась бурная. Собрались сотни торчков и босяков со всего побережья залива, чумовых до остекленения. До Пола Красснера, уже вернувшегося в город, дошла весть, передававшаяся из уст в уста в... Обществе. В четыре или пять вечера все должны "глотнуть кислоты" и готовиться к Кислотному Тесту, который начнется в девять часов в "Филмор Аудиториум". Красснер приезжает туда и - черт побери! видит:
...в танцевальном зале сюрреалистически бурлят несколько тысяч тел, уторчавшихся до последнего вечно преданного микроба, в безумных нарядах и непотребном гриме, оглушительный рок-н-ролльный ансамбль, стробоскопический свет, гром-машина, воздушные шары, торчки, транспаранты, электронная аппаратура и пиджак какого-то парня с начертанным на спине воззванием "П о ж а л у й с т а, н е в е р ь в в о л ш е б с т в о", обращенным к танцующей девице с четырехдюймовыми ресницами, - так что даже треклятые гвардейцы Пинкертона и те испытывают контактную таску.
Кизи просит его взять микрофон и сказать что-нибудь для радиорепортажа с места события. "Я понял только одно, - заявляет он средь всеобщего шума, - будь я копом и приди я сюда, я не знал бы, с чего начать".
Ну что ж, копы пришли, и они не знали, с чего начать. А явились они, чтобы в соответствии с местным законом прикрыть Тест в два часа ночи, когда все происходящее как раз достигло крайней степени безумия. Горянка с микрофоном в руках пронзительными криками подбадривала кружившийся в танце народ. Бэббс направлял лучи прожекторов на торчков, которые, вконец одурев, болтались по залу, и потусторонним голосом задавал им вопросы в другой микрофон: "Эй, в чем дело?.. Ты что, н е в с в о е м у м е!" С лица Пейджа Браунинга не сходила ухмылка Зи-лота. Копы принялись орать, что пора прикрывать лавочку, но, как они глотку ни драли, их никто не услышал, и тогда они начали выдергивать провода: микрофонные провода и провода громкоговорителей, провода усилителей и провода стробоскопов однако проводов оказалось дьявольски много, самая гигантская в истории змеиная яма проводов и штепсельных выключателей, к тому же, пока они успевали выдернуть восемь проводов, Горянка вставляла обратно десять, а в конце концов она взобралась с микрофоном куда-то на верхнюю галерею и оттуда принялась выкрикивать распоряжения танцующим и копам: "Г р о м ч е м у з ы к у, е щ е в и н а !" - а копы никак не могли ее отыскать. Наконец они велели Проказникам очистить помещение, что те и начали делать - кроме Бэббса, который уселся в кресло и упорно отказывался сдвинуться с места. "А тебе что, надо особое приглашение?" - сказали копы.
- Мне этим заниматься не пристало, - заявил Бэббс.- Здесь я хозяин. Они работают на м е н я.
