— Это доказывают наши ружья, — подтвердил Лартиге. — Мы договорились не брать ружей, когда ходим порознь.
— Почему вы стреляли в воздух?
И снова ответил Лартиге.
— Чтобы подбодрить сеньору, — сказал он. — Чтобы она знала: мы ее ищем. Чтобы она знала: мы не бросили ее в беде.
— И последний вопрос, конечно, совсем второстепенный: почему на инженера, что называется, страшно смотреть, а дон Николас ничуть не забрызган и не поцарапан?
— Вот вам наглядная разница между местным жителем и горожанином, — ответил Лартиге.
— Вы тут разговариваете, — жалобно воскликнул дон Николас, — а ягуар уносит Лауру все дальше. В эти минуты они уже, наверное, на краю света.
— У него были лошади?
— Он взял наших. Упряжку из фургона.
— Попробую собрать нескольких соседей, — заявил офицер. — Вместе оно вернее.
О беглецах так ничего и не узнали. Полицейская часть, доставленная из Лас-Флореса или из Асуля, а по словам иных, даже из Ла-Платы, обыскала дом и заросли, но единственное, что они обнаружили, — это коралловый браслет, лежавший в траве у прогалины. Поскольку показания Вероны совпадали с заявлениями инженера, дело вскоре было закрыто.
Но еще до этого Верона пришел к инженеру в гости. Усевшись в кабинете, за закрытыми дверями, он начал так:
— С вашего разрешения, я задам вам вопрос, который не перестает занимать меня с того самого мига, когда мы встретили Бароффио на дороге, возле мельницы. Не обижайтесь, но почему вы ему солгали?
— Потому что вы говорили правду, — немедленно ответил Лартиге, — а мне подумалось, что офицер может вам не поверить.
— Почему офицер мог мне не поверить?
— Ну, все, что вы говорили, было довольно странно.
— Мне самому это показалось странным, но не в первую минуту, а потом, когда я немного пришел в себя. Но я не понимаю вот чего: почему вы решили, что я говорю правду?
— Вы сказали, что видели, как ягуар прыгал в окно. И как он уволок вашу жену.
— Так оно и было.
— И что это был Бруно. И на нем был вышитый жилет.
— Пока я рассказывал, мне не казалось странным, что ягуар — это старина Бруно.
— Вы говорили о том, что видели.
— Откуда вы знаете?
— Помните, я рассказывал вам про мою тетрадь?
— Марки «выпускник»? Почему-то я обратил внимание на эту тетрадь, заглянув к вам в комнату в день приезда. Диву даешься, как быстро Лаура смогла навести порядок. Какое умение делать дом жилым и уютным.
— Теперь, сеньор, окажите любезность прочесть абзац из этой тетради. Одну минуту, она у меня в спальне.
Наконец Верона прочел:
«В окно, мягко пригнувшись, скользнул ягуар. Когда я опомнился, он уже уводил Лауру. Одной рукой он обвивал ее талию. Наружность его совпадала с описанием дона Николаса. Бруно был высокий человек с правильными чертами лица и неприятным взглядом, изобличавшим в нем злую душу; он напомнил мне негодяев из ковбойских фильмов. Я заметил, что на нем был один из этих знаменитых вышитых жилетов, с рисунком в виде лавровых листьев».
Помолчав, дон Николас спросил:
— Вы объясните мне, как вам удалось видеть все это, не находясь в комнате? Полагаю, что вас в комнате не было?
— Это был сон, сеньор.
— Какой уж сон. Я наблюдал за происходившим собственными глазами, наяву, как сейчас.
— Во сне не кажется странным, что ягуар может одновременно быть человеком.
— Сны, милый юноша, одно из того немногого, что мы можем назвать нашей собственностью. До сих пор я не слышал, чтобы сны видели вместе. Даже с Лаурой мы не видели одинаковых снов, а ведь она — часть моей жизни, так что лучше не надо. Покончив с этим, я задам вам последний вопрос, раз вы были свидетелем этого события. Ягуар, или Бруно, — как он ее уводил? Он тащил ее?
— Да нет, не совсем, сеньор.
— Говорите откровенно.
— Вы уже прочли в тетради: он обнимал ее за талию. Только не обижайтесь.
— Почему я должен обижаться?
— Не знаю... И потом, вы сказали, что он ее волок.
— Это было в первый момент, я сказал так из самолюбия, еще не измерив всей глубины моего горя.
— Мне не хотелось бы его оживлять.
— Наоборот: ваши слова дают мне надежду. Когда вы солгали Бароффио, я заподозрил, что вы все знаете. Теперь я уверен: вы знаете, что я сказал правду. Значит, я не спал. И значит, тут не было преступления или насилия. Лаура ушла.
— Пожалуй, что так.
— А раз она ушла, то может и вернуться.
«Цивилизация и варварство» (полное название «Цивилизация и варварство. Жизнь Хуана Факундо Кироги», 1845) — основной труд аргентинского государственного деятеля и писателя Доминго Фаустино Сармьенто (1811—1888).
Кирога Хуан Факундо (1793—1835) — аргентинский генерал, один из руководителей федералистов.
Пас Хосе Мария (1787—1857) — аргентинский генерал-унитарий.
Ковбоях (англ.).
