- Не понимаю, на что вы намекаете?
- Помнишь Пьетро, плотника?
- Нет.
- Надо отвечать: нет, синьор комиссар.
- Нет, синьор комиссар, - повторил проситель.
- А я-то думал, ты помнишь, - сказал комиссар.
- Нет, синьор комиссар.
- Пьетро вроде тебя, тоже красным был.
- Не знаю, синьор комиссар.
- А я вот знаю, знаю потому, что он приходил сюда: принес с собой партийный билет своей партии, твоей партии, и разорвал его на моих глазах.
- Не знаю, синьор комиссар.
- И префектура выдала ему паспорт.
- Я требую то, что мне положено по праву, - повторил посетитель.
Комиссар повернулся к судье.
- Вот видите, carissimo, до чего же бесполезно пытаться оказывать людям услуги.
Судья вертел в пальцах потухшую сигарету. Он промолчал.
- Я возьму адвоката, - заявил посетитель.
- Советую взять адвоката поискуснее.
- Я манакорского не возьму.
Комиссар улыбнулся. С обоими адвокатами, проживающими в Порто-Манакоре, он был в плохих отношениях.
- Желаю успеха, - проговорил он.
Посетитель не тронулся с места.
- Мне больше нечего тебе сказать.
Помощник, полуобняв за плечи посетителя, увел его в соседнюю комнату. Тот нехотя подчинился.
- Ослиная твоя башка, - шипел ему по дороге помощник комиссара. Проклятая ослиная башка. Тебе же сказали, что нужно сделать. Это же в твоих интересах, пойми...
Они скрылись за дверью.
- Вы не уважаете закон, - проговорил судья.
Комиссар отодвинулся от стола вместе с креслом.
- Милейший друг... - начал было он.
- Если те, кто обязан по долгу службы уважать закон, - оборвал его судья, - если как раз те...
Комиссар поднялся и на цыпочках подошел, почти подбежал к двери и захлопнул ее. Обернулся, приложил палец к губам. Потом воздел руки к небесам. Искусно изобразил мимикой сцену отчаяния. Потом расхохотался.
- Ей-богу, со стороны можно подумать, carissimo amico, что вы поклялись закончить вашу карьеру в Порто-Манакоре.
- А почему бы и нет? - спросил судья.
- Покойный Фридрих Швабский вашему продвижению по служебной лестнице не поможет.
- У этого человека, которому вы помешали уехать за границу на заработки, дети с голоду подыхают, - сказал судья.
Комиссар нагнулся над судьей, схватил его за плечи.
- А мы, судья, а мы, разве мы не подыхаем в этом городе, откуда никогда еще никому не удавалось вырваться?!
Тонио, доверенное лицо дона Чезаре, приняли в игру шестым. Партия только-только началась в одной из таверн Старого города, а заводилой, как всегда, был Маттео Бриганте. В "закон" можно играть впятером, вшестером, всемером и даже с большим количеством участников, но удобнее всего играть вшестером.
В Порто-Манакоре Маттео Бриганте контролирует все, включая игру в "закон". Он бывший старший матрос королевского морского флота. Вернувшись в 1945 году после поражения в родной город, он сразу же установил надо всем свой контроль. Ему уже под пятьдесят, но он сохранил свой моряцкий облик: так и кажется, что он вдруг возьмет и поднесет свисток ко рту, к своему тонкогубому рту под узенькой полоской жестких черных усиков, к плотно сжатым даже во время смеха губам. Контролируя все, но делая все чужими руками, он ни разу не представал перед судом, разве что еще до войны за accoltellato - пырнул ножом одного парня, который похитил невинность сестры Маттео. Впрочем, такое преступление делает преступнику честь: к таким "преступлениям в защиту чести" все судилища Южной Италии относятся в высшей степени снисходительно. Бриганте контролирует рыбаков, рыбачащих с лодки, рыбаков, работающих на трабукко, рыбаков, глушащих рыбу динамитом. Он контролирует торгующих лимонами, покупающих лимоны и лимоны ворующих. Контролирует тех, кто заставляет красть оливы из-под пресса, и тех, кто эти оливы крадет. Контролирует контрабандистов, которые пускаются в открытое море на яхтах, груженных американскими сигаретами, и таможенников, которые прочесывают на своих моторках прибрежную полосу моря и то зажгут прожекторы, обшаривая все бухточки, то не зажгут, если им хорошенько заплатит Бриганте за служебную нерасторопность. Контролирует тех, кто занимается любовью, и тех, кто любовью не занимается, контролирует мужей-рогоносцев и тех, кто делает их рогоносцами. Служит наводчиком для воров, а сам полицию на этих воров наводит, так что контролирует и воров, и полицию. Ему платят за то, чтобы он контролировал, и платят за то, чтобы он не контролировал; на любую операцию, коммерческую или некоммерческую, у него существует определенная такса, действующая не только в Порто-Манакоре, но и по всей округе. У Маттео Бриганте столь обширное поле деятельности, что он сманил Пиццаччо, официанта из пиццерии, и взял его к себе на работу в качестве помощника контролера.
Сегодня вечером Бриганте - главный рэкетир, прежде чем отправиться контролировать бал, который муниципалитет устраивает для курортников, пригласил своего адъютанта поиграть в "закон". Пиццаччо - это не имя, а кличка бывшего официанта; это означает примерно: пицца дерьмовая. Точно так же в героические дни Флоренции имя Лорендзаччо было уничижительным от Лоренцо.
Другими партнерами Тонио были Американец, эмигрировавший некогда в Гватемалу и вернувшийся на склоне дней в родные края, где он приобрел небольшую оливковую плантацию, и Австралиец, тоже бывший эмигрант, теперь он перевозит на своем грузовичке фрукты и рыбу, и, наконец, дон Руджеро, сын дона Оттавио, он учится в Неаполе на юридическом факультете, но во время каникул предпочитает бегать за женами крестьян, арендующих землю у его отца, да напиваться по тавернам; с дочками благородных родителей он не флиртует: по его словам, все девицы в Манакоре ужасные дурехи.
Тонио со своими жалкими подкожными двумя сотнями лир, которые ему удалось утаить от Марии, нечего было и думать тягаться с остальными партнерами. Но продержаться какое-то время он мог. И в самом деле, ставкой в каждой партии служил литр красного вина крепостью в четырнадцать градусов, стоимостью в сто двадцать лир. Из шести игроков четверо проигрывают. Делим сто двадцать на четыре - получается тридцать. Делим двести на тридцать - получается шесть и двадцать в остатке. Значит, при наличии двухсот лир Тонио мог попытать счастья шесть, скажем, даже семь раз, потому что владелец кабачка, конечно, поверит ему в долг десять лир. Впрочем, главный интерес игры в "закон" - это даже не денежный риск, даже не бесплатная выпивка, а сам закон, как таковой, - жестокий для того, кому приходится ему подчиняться, сладостный для того, кто его устанавливает.
Вся Южная Италия играет в "закон". Состоит игра из двух туров. В первом туре определяется выигравший, который и получает звание padrone, хозяина. Эту партию стараются обычно разыграть как можно быстрее, иногда в карты, иногда в кости, иногда даже тянут жребий просто на соломинках. Нынче вечером попытать счастья решили, сыграв партию в тарок.
Первый тур выиграл Пиццаччо и вышел, таким образом, в патроны.
Трактирщик принес кувшин вина и поставил его перед Пиццаччо; выпивохи, толпившиеся у стойки, подошли поближе и окружили стол. Воцарилось напряженное молчание.
Вот тут-то - после назначения патрона - начинается второй тур игры в "закон". Он в свою очередь тоже делится на две части, в первой патрон выбирает себе sotto-padrone - другими словами, помощника.
Для начала Пиццаччо оглядел всех пятерых игроков, словно в нерешительности, задержал взгляд на одном, потом на другом. Он не спешил пусть подождут. Он-то умел играть в "закон".
- Да ладно тебе, - сказал трактирщик. - Уже пора.
- Ничего не пора, - ответил Пиццаччо.
Он в упор посмотрел на Тонио.
- У Тонио, - начал он, - у Тонио хорошенькая свояченица...
Все дружно уставились на Тонио, но тот даже бровью не повел, так и остался сидеть, как сидел: потупив глаза, положив обе ладони на край столешницы.
Выигравшему, то есть патрону, тому, кто устанавливает закон, дано право говорить то-то и то-то или не говорить того-то в того-то, задавать вопросы и самому отвечать на них вместо того, к кому этот вопрос обращен; хвалить и ругать, поносить, унижать, злословить, клеветать и бесчестить, а проигравшие, подчиняющиеся закону, должны подчиняться молча и безропотно. Таково главное правило игры в "закон".
- Было бы недурно выбрать себе помощника, у которого есть хорошенькая свояченица, - продолжал Пиццаччо. - А если я назначу помощником Тонио, он, может, и уступит мне Мариетту...
Взгляды игроков были по-прежнему прикованы к Тонио. Все знали, что он пристает к Мариетте, а она его не хочет. И в самом Манакоре, и особенно в низине, среди этого обманчивого безлюдья, родня всегда начеку, так как наличие в семье женщин - сестер, своячениц, дочерей - сводит мужчин с ума. Пиццаччо умел бить без промаха: смотреть и слушать его, играющего в "закон", было сплошное удовольствие. Тонио в своей белой свеженакрахмаленной куртке сидел по-прежнему неподвижно и молчал. Честь и хвала ему за это!
