Винценц. Оставь его. Не прикасайся. Он ужасно ранен. Выстрелил себе в спину. Я видел. К сожалению, я опоздал, вернулся именно в ту минуту. (Теснит ее назад.)
Альфа. Ужасный человек. Но оригинал. Было так странно и замечательно... Я с виду очень изменилась?
Винценц. Ты как бы притихла.
Альфа. Да, это верно. Как ты умудряешься всегда найти правильные слова?! Знаешь, все-таки мне его жаль. Ведь это немало - от любви застрелить себя и другого. Ты бы, например, не смог. И я ему благодарна: такая легкость внутри. Представляешь: чуть не умерла! Вообще-то я этого всегда побаивалась, но если разобраться, здесь тоже все слишком преувеличивают. Такая встряска дорогого стоит, выстрел как бы перебил цепь, которая приковывала меня к этой пошлой жизни, какую я вела до твоего появления. Мы будем неописуемо счастливы, Винценц, правда неописуемо!.. Ой, что это там шевелится?!!
Винценц. Ничего. Просто у него голова совсем набок упала. (Пихает Бэрли.) Ты не смотри туда!
Звонок.
Альфа. О-ох, это остальные. Не открывай! Или выпроводи их! Не пускай сюда никого!
Винценц. Так не пойдет, Альфа, если мы сейчас спрячемся, то угодим в весьма щекотливое положение, нас Бог знает в чем заподозрят.
Опять звонок.
Я им все коротко объясню и проведу в другую комнату. Надо ведь заодно потолковать с ними и насчет игорных банков.
Альфа. Ну да, конечно, вот прямо сейчас и поговори.
Винценц. Нет, говорить лучше в твоем присутствии, а тебе сейчас о делах рассуждать не стоит... (Опять звонок.) Это произведет дурное впечатление. Мне-то можно, я как-нибудь к этому подведу, но сперва надо им объяснить, что случилось...
Альфа. Но я боюсь остаться одна... с ним.
Винценц (с порога). Альфа, милая, ведь не в пример тебе большинство женщин не способны понять, что в конечном счете это всего лишь мещанская мелодрама!
Альфа. Ты неправ; он был потрясен духовно. Но мне и впрямь лучше помалкивать.
Винценц уходит.
Сяду в сторонке. С книгой. (Едва она усаживается - спиной к Бэрли, - как ею тотчас овладевает детский страх, но она себя перебарывает.) Книга должна быть уровнем выше таких конфликтов. (.Открывает книгу и опять невольно оборачивается в испуге.) Нет, читать я не буду. Положу закрытую книгу на колени. В такой ситуации правильнее будет не читать, а как бы намекнуть, что вообще-то стоило бы почитать. (Усаживается удобнее.)
Винценц (входя с Друзьями). Вот, вы сами видите. Альфа отказывается говорить, она слишком потрясена. Прошу вас, давайте пока воздержимся от комментариев, пройдемте в соседнюю комнату, я вам вкратце расскажу, что случилось.
Политик. Но ведь нужно сообщить в полицию, так же нельзя.
Винценц. Уже все сделано. Мы еще и поэтому устроимся в соседней комнате.
Музыкант, закрыв платком нос и не поворачиваясь к покойнику лицом, первым
проходит в соседнюю комнату. Остальные следуют за ним.
Ученый (в дверях). Сущее безрассудство - устраивать такие неприятности.
Молодой Человек. Бескультурье.
Уходят. Альфа по-прежнему сидит, неподвижно глядя в пространство, спиной к Бэрли.
Бэрли (осторожно приподнимается, озираясь по сторонам, потом быстро встает и снимает пиджак). Будьте добры, Альфа, одолжите мне вашу платяную щетку.
Альфа, вздрогнув, со сдавленным криком оборачивается.
С меня хватит. (Отыскивает щетку, яростно чистит костюм и надевает пиджак.) Только этих типов мне и недоставало. До чего докатился - посмешищем себя выставил! Не шумите, я ухожу.
Альфа (краснея от гнева). Как? Вы и в себя по-настоящему не стреляли?
Бэpли. Патроны холостые, выстрелы понарошку, колибри, как Винценц говорит.
Альфа. Какая недостойная комедия! Дурочку из меня хотели сделать?!
Бэpли. Я и сам вел себя как дурак. Но только по вашей милости. Иначе я бы ни за что не пошел на поводу у этого прохвоста Винценца. Представьте себе: за эту комедию я еще и чек ему обещал, так, нуль я зачеркиваю, вам и того достаточно. (Хамски сует Альфе чек.) Прощайте.
Альфа. Нет, извольте объясниться! Как вы могли... а если б я умерла от страха... и вы утверждаете, что обо всем сговорились с Винценцем?..
Бэpли. Прощайте, прощайте. Объяснений не даю. Я свободен, правда свободен, точь-в-точь как вы давеча говорили о себе.
Альфа. В довершение всего вы еще и смеете вести себя как наглый невежа!!!
Входит Винценц, встревоженный громким разговором.
Винценц! Этот господин пытается свалить на вас свои недостойные поступки, утверждает, будто вы с ним сговорились.
Винценц. Послушайте, Альфа, если мы будем кричать, сбежится народ; здесь и сейчас-то явно один лишний; и давайте радоваться, если этим лишним захочет стать господин Бэрли. Я потом все вам объясню, в спокойной обстановке. (Глядя на чек.) Кстати, здесь недостает одного нуля.
Альфа выхватывает бумажку у него из рук, комкает и бросает в Бэрли. Комок отскакивает от его груди и падает на пол. Бэрли свирепо отшвыривает его
ногой.
Винценц (поднимает чек, разглаживает, кладет на стол, ставит туда чернильницу, подвигает стул и приглашает Бэрли сделать запись). Господи, я ведь сделал это вправду не ради денег. Но если задним числом все это, по-вашему, стоит лишь десятую долю назначенной прежде суммы, вы доказываете только, что ваше освобождение было достойно десятикратного гонорара.
Бэрли (глядя на него и начиная смеяться). Что ж, пожалуй, тут есть доля истины. Нельзя сказать, чтобы у меня не было причин для благодарности. (Садится к столу.)
Альфа хватает со стола чернильницу и бросает ручку на пол.
Винценц (Альфе, успокаивая). Я просто посоветовал ему вместо двойного убийства пальнуть холостыми.
Альфа (с высокомерный возмущением). Но почему?
Винценц. Ну, он же хотел преподать тебе урок. А таких бесхитростных людей останавливать нельзя, толку все равно не будет. (Поскольку Альфа не смотрит на него, он обращается к Бэрли.) Разве я не говорил вам: вы коммерсант, возьмите смерть в кредит?! Разве не советовал: пальните вхолостую, и вам больше не захочется стрелять по-настоящему? Я обещал вам, что отныне вы будете принимать всерьез только деньги!
Бэрли. Так оно и есть, будьте покойны.
Винценц (опять Альфе). Он испытал все, что можно. Продолжение не имеет никакой ценности; понурые люди, полицейская комиссия, катафалк. Разве это сравнится с реальной жизнью! Мне кажется, ты думала как раз об этом.
Альфа. Какая наглость!
Винценц. С чьей стороны?
Альфа. С твоей!
Бэрли (заполнив меж тем авторучкой новый чек). Я понимаю, Альфа, все-таки я обошелся с вами несправедливо.
Альфа холодно отстраняет его.
(Пододвигает чек к краю стола; Винценцу.) Вот. (Альфе.) Теперь вам по крайней мере незачем меня опасаться: два раза одно и то же не делают. (Встает.)
Альфа. А вот и неправда: влюбляться можно сколько угодно!
Винценц (изучив чек). Ты настолько поразила его, что он вообразил, будто без души невозможно жить. Я ему сказал: единственный раз обойтись этак со страстями - и никогда уже не будешь принимать их всерьез! Душевное сфера кредита и основано на взаимном доверии. А вот денежные дела... скажите: чек имеет силу?
Бэрли (нерешительно наблюдавший за Альфой, отрывается от своих размышлении). Да. И Боже вас сохрани попадаться мне в руки! (Быстро уходит.)
Альфа. Значит, ты просто коварный интриган!
Винценц. Но я же спас тебе жизнь, излечив его от страсти.
Альфа. Жизнь? Мне? Да какое тебе дело до его страсти?!
Друзья заглядывают в комнату.
Винценц. Подумать только, он успел спокойно уйти.
Все (наперебой). Как? Что? Экая безвкусица? Шутка? Дурость! Бестактность!
Винценц. Да, непостижимая безвкусица, в самом деле. Зато мы не примем его в "Общество борьбы с аморальными азартными играми". (Альфе.) Я забыл сообщить вам, любезная подруга, что мы достигли полного согласия касательно учреждения нашего общества.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Сцена как во втором действии
Альфа в причудливом траурном платье. Винценц в поношенном костюме. Он тщательно, прямо-таки с обывательской неторопливостью складывает жалкие пожитки в хлипкий парусиновый саквояжик.
Винценц. Все было превосходно! Но лучше мне съехать. Твои замечательные подарки. Я навсегда сохраню эти приятные воспоминания.
Альфа (сердито расхаживая перед ним взад-вперед). Они говорят, что вся эта затея с игорной формулой - беззастенчивый обман.
Винценц. Ну и пусть говорят!
Альфа. Они навели справки. И утверждают, что ты их попросту надул!
Винценц. Ну да, конечно.
Альфа. Что ты попросту хотел выманить у них деньги!
Винценц. Не совсем. Но тебе-то зачем их опровергать.
Альфа. А зачем мне это на себя вешать?
Винценц. Тебе?
Альфа. Да! Что ты всего-навсего мошенник!
Винценц. Видишь ли, мне это очень неприятно. Люди-то они сплошь со связями, влиятельные. Национальный советник. Ученый. Прославленный пианист. Они твердят, что мое место в тюрьме, и это крайне неприятно, ведь я никогда в жизни не знал, где мое место. У меня нет средств нанимать адвоката исключительно затем, чтобы он в лучшем случае доказал, где мне все же не место.
