Но бросим это... Ах, дитя мое!
Дочь Лоредано храброго, жена
Моя обиженная! Ах, не думал
Отец твой, дочь за друга выдавая,
Что сраму предает ее! Увы!
Срам без вины, срам - беспорочный! Если б
Твоим супругом был другой, _любой_,
Не дож венецианский, - эта мерзость,
Позор и грязь не пали б на тебя!
Столь юной быть, прекрасной, доброй, чистой
И так страдать! И мщенья не найти!
Анджолина
Но я отомщена любовью вашей,
Доверьем, уваженьем. Знают все,
Что чисты вы, что я верна. Чего ж мне
Еще желать, вам - требовать?
Дож
Могло бы
Все лучше быть. Но, что бы ни случилось,
Останься доброй к памяти моей.
Анджолина
К чему вы это говорите?
Дож
Так...
Твое, коль не людское, уваженье
Хочу хранить и мертвый, как живой.
Анджолина
Что за сомненья? Разве я не чту вас?
Дож
Поди сюда и выслушай, дитя.
Отец твой был мне друг. Случайно стал он
Обязан мне за некие услуги,
Скрепляющие дружбу честных. После,
На смертном ложе, нашего союза
Он пожелал - но вовсе не платя мне:
Со мной давно расчелся дружбой он.
Нет! Красоте твоей осиротелой
Хотел он дать убежище от бед,
Что здесь, в гнезде порока скорпионьем,
Бездомной бесприданнице грозят.
Не стал я спорить, ибо с этой мыслью
Встречал он легче свой последний миг.
Анджолина
Мне не забыть вопрос ваш благородный,
Не чувствую ли в юном сердце склонность
К другому, с кем счастливей быть могла б;
А предложенье ваше о приданом,
Завидном для любой венецианки?
А ваш отказ от прав, отцом врученных?
Дож
Да, не был то каприз безумный старца,
Порыв обманный дряхлого желанья,
Алкающего красоты девичьей,
Невесты юной. Страсти я смирял
И в молодости огненной; и старость
Не пожрана проказой сладострастья,
Пятнающей седины у развратных,
Веля им пить последние подонки
Восторгов, изменивших им давно,
Иль покупать себе жену-рабыню,
Бессильную отвергнуть эту честь,
Но чувствующую себя несчастной.
Наш брак иной: тебе свободный выбор
Я предоставил; ты же - подтвердила
Отцовский.
Анджолина
Да! И подтвердила б так же
Пред небом и землей! И не пришлось мне
Жалеть себя; но вас порою - да:
При виде ваших горестей последних.
Дож
Я знал, что я с тобой суров не буду;
Я знал, что мне тебя томить недолго;
Что скоро дочь любимого мной друга,
Достойная отца - умна, богата,
В расцвете полном женственности, будет
Свободна вновь для выбора, пройдя
Чрез годы испытанья умудренной.
Наследовав мой титул и богатства,
Ценой епитимьи не очень долгой
Со старым мужем, не боясь ни кляуз
Судейских, ни завистливой родни,
Она, дочь друга старого, сумеет
Найти того, кто по годам ей ближе,
А верным сердцем предан так, как я.
Анджолина
Мой государь! Я лишь отцовской воле,
Его предсмертным словом освященной,
Да сердцу внемлю, выполняя долг
И верностью супругу отвечая.
Надежд надменных я чужда; приди он,
Ваш смертный час, - я это докажу.
Дож
Я верю, зная искренность твою...
Любовь же из романов я считал
И в юности иллюзией - непрочной
И часто роковой. Я в самых страстных
Моих годах приманки в ней не видел,
Коль есть любовь такая, - и не вижу.
Но уваженье, нежное вниманье,
Забота о твоем благополучье,
Уступчивость желаниям невинным,
Содействие достоинствам, незримый
Надзор за недостатками пустыми,
Что юности присущи, - осторожный,
Не резкий, чтобы, исправляясь, ты
Самой себе приписывала выбор;
Доверье, дружба, ласковость и гордость
Не красотой твоей, а поведеньем,
Любовь отца, а не безумье страсти
Вот чем я думал заслужить твою
Привязанность.
Анджолина
Она всегда была.
Дож
Да, верно. Видя разницу в годах,
Ты все ж меня избрала. Верил я
Отнюдь не внутренним моим иль внешним
Достоинствам, - я им не доверял бы
И в двадцать пять, не в восемьдесят лет,
Я верил чистой крови Лоредано,
В тебе текущей, и твоей душе,
Творенью бога, истинам отцовским,
Усвоенным тобою, вере, чести
И честности - им верил как своим!
Анджолина
Вы были правы; я вам благодарна
За эту веру: с ней все больше крепнет
Почтенье к вам.
Дож
Где чувство чести есть
Врожденное и с детства развитое,
Там брак - скала; где нет его - где мысли
Приманок ищут, жажда удовольствий
Ничтожных гложет сердце или похоть
В нем корчится, - я знаю хорошо:
Там нечего мечтать о чистом чувстве;
Нет чистоты, коль кровь заражена.
Хотя бы муж всем отвечал желаньям;
Будь он мечтой поэта воплощенной
Иль в мраморе изваянной красой,
Будь полубогом, будь Алкидом в полном
Величье мужественности - бесплодно:
Пустое сердце не привяжет он.
Лишь добродетель созидает браки:
Изменчив грех, невинность неизменна.
Одно паденье - навсегда паденье:
Разнообразья ждет порок, но солнцем
Стоит невинность жизнь, и свет, и славу
Даруя всем, кто на нее глядит.
Анджолина
Так чутко, зорко разбираясь в людях,
Зачем, простите, весь вы отдаетесь
Ужаснейшей из роковых страстей,
Смущая мысли ненавистью стойкой
К ничтожнейшему Стено?
Дож
Ты ошиблась.
Я возмущен не Стено; если б им
Давно бы он... Но нет, оставим это.
Анджолина
Но что же так волнует вас теперь?
Дож
Венеции поруганная слава,
Где попраны закон и государь.
Анджолина
Ах, но зачем смотреть на дело так?
Дож
Не так смотрел я до тех пор. Позволь
Договорить мне... Взвесив это все,
Женился я. Никто не осудил
Намерений моих: мой образ действий
Их оправдал, а твой - был выше всяких
Похвал. Я и родня тебя дарили
Свободой, уваженьем и доверьем.
Дочь рода, нам дававшего князей,
Свергавшего чужих князей, была ты
Вполне достойна первой стать из дам
Венеции.
Анджолина
К чему ведете вы?
Дож
К тому, что негодяй дохнул заразой
На это все, - разнузданный тот хам,
Кого средь пира вывести велел я
За безобразье, чтобы впредь умел
Себя вести он в герцогских покоях!
И негодяй на стенке след оставил
Зловредный яд обугленного сердца,
И тот разлился общею отравой,
И честь жены и мужа в гнусной шутке
Трепали все! И дважды негодяй
(Кто оскорбил уже девичью скромность
Бесстыдством в отношенье свиты юной
Твоей - в присутствии знатнейших дам)
За то, что был - и по заслугам - выгнан,
Мстит, очернив супругу суверена,
И правый суд его друзей не видит,
В чем тут вина!
Анджолина
Но ведь ему - тюрьма.
Дож
Тюрьма таким - замена оправданья,
А он отбудет смехотворный срок
В своем дворце. Но с ним покончил я.
Теперь с тобой.
Анджолина
Со мной, мой государь?
Дож
Да, Анджолина. Ты не удивляйся:
Я медлил с этой тягостью, но чую:
Мне жить недолго. Надо, чтобы ты
Усвоила наказ мой; в этом свитке
Найдешь его.
(Вручает ей бумагу.)
Не бойся: все на пользу
Тебе. Потом, в удобный час, прочтешь.
Анджолина
Мой государь! Живым и мертвым вас
Я буду чтить. Но пусть подольше длятся
Дни ваши - и счастливей, чем теперь!
Гнев стихнет, вновь вы станете спокойным,
Каким вам должно быть, каким вы были.
Дож
Я стану тем, кем должен, - иль ничем!
В те дни или часы, что остаются
Для оскверненной старости Фальеро,
Не озарится благостным покоем
Его закат! И отсветы былого,
Небесполезной, небесславной жизни,
Смягчающие приближенье ночи,
Мой смертный час уже не усладят.
Чего желать мне? Лишь оценки должной
Всей крови той, и пота, и трудов
Душевных, мной затраченных во славу
Моей страны. Ее слугой - слугой,
Хоть я и вождь, - сойти к моим отцам
Хотел я с именем таким же светлым,
Как и у них. Мне отказали в этом!
Погибнуть бы под Зарой!
Анджолина
Там спасли вы
Страну. Живите - и спасете вновь.
Второй подобный день ей будет лучшим
Упреком и - отмщением для вас.
Дож
Подобный день бывает раз в сто лет;
Немногим меньше прожил я; фортуне
Достаточно однажды мне послать
То, что она дарит любимцам редким
В немногих странах, и не каждый год.
Но что болтать? Венеция забыла
День тот и мне пора забыть. Прощай,
Голубка Анджолина: в кабинете
Ждет много дела, а часы бегут.
Анджолина
Но помните, кем были вы.
Дож
Не стоит!
Припомнив радость - радость не продолжишь,
А вспомнив горе - воскресишь его.
Анджолина
Еще: как вы ни заняты, молю вас
Для отдыха минуту отыскать,
Вы так тревожно в эти ночи спали,
