- Как, неужели вы действительно не видите? - прыгал он вокруг нас и старался навязать свое видение ситуации. - Вы не можете не заметить, ей хочется выглядеть так, чтобы бросаться в глаза. Как тщательно она выбирает, что надеть! А как долго красится и причесывается! Она даже украшает волосы Лунной заколкой!
Поначалу Саша не раз принималась объяснять Подковнику, что он ошибается, просто ей необходима ежедневная двухчасовая прогулка. Но, похоже, она сама не верила собственным словам и в своих воспоминаниях упорно отыскивала знак, который навел бы ее на истинную цель этих прогулок. Даже частое заглядывание в Западное зеркало не давало никаких результатов. Казалось, в Саше вообще нет лжи - все ее лицо в целости находилось с крайней левой стороны, там, где пребывала кристально чистая и вообще-то весьма редко встречающаяся истина.
Ясно, что огромная ревность Подковника, конечно же, не могла растаять от такого слабого утешения. То краснея, то бледнея, он изображал на своем лице комбинации страдания и озабоченности и непрестанно стенал:
- Необходимость прогулки, вы слышали? Как же! Уходит гулять каждый день, а ко мне в сон ни ногой! Даже на пять минут! Ох-ох, я чувствую, как уменьшаюсь в размерах! Вместо того чтобы расти, как написано в Завете, - я уменьшаюсь!
Потом, утомленный собственным ворчанием, он проводил время Сашиного отсутствия сидя в кресле, попеременно то похлопывая себя ладонями по бокам, то измеряя длину рук и ног желтым плотницким метром. Все это сопровождалось жалобным покачиванием головой, отмечавшим особенно удручающие параметры.
И такой сложившийся сценарий без единой ошибки, без единого отступления в репликах повторялся каждый день. Когда Саша возвращалась и слышался звук закрывающейся входной двери, из-за дивана всегда звучал нетерпеливый голос Андрея:
- Эта? Это ты, моя Эта?
- Нееет, это вернулась с прогулки особа, из-за которой я каждую ночь становлюсь ниже ростом! - отвечает всегда одно и то же Подковник.
Тем не менее Саша не обижалась на едкие замечания. Нисколько не злясь на Подковника, потому что у нее не было дара злости, она напевая занималась домашними делами или терпеливо объясняла Андрею, что нигде не встречала Эту.
А потом, в то утро, когда мы по совету тети Деспины со второго этажа нашего дома развеивали уже истраченное содержимое прошлогодних мешочков-талисманов, Саша задержалась с нами и отправилась на прогулку лишь около полудня. Вернулась она очень быстро, заметно взволнованная. На наши вопросы не отвечала и только грустными взглядами с отсутствующим видом разматывала запутанную далью линию горизонта. В этот момент зазвонил телефон. Саша без звука выслушала сообщение. Когда она положила трубку, мы увидели, что по щекам ее пара за парой сползают слезы:
- Умер господин Половский.
- Какой господин Половский? - спросили мы в один голос.
- Не знаю, - ответила она, продолжая плакать.
С этого дня Саша больше не ходила на свои утренние прогулки. Наверное, для того чтобы хоть на время воспрепятствовать появлению грустных сообщений, Молчаливая Татьяна спрятала под телефоном зубчик чеснока.
__________
9/ О лунной заколке и кое о чем еще
Как-то раз из-за сквозняка выходящее во двор окно захлопнулось так неожиданно и быстро, что застигнутый врасплох кусочек лунного луча не успел проскользнуть на волю и, переломившись, упал на пол в гостиной. В течение следующей недели Богомил, самый умелый из всех нас, сделал из этого кусочка лунного света заколку для волос и пять аквариумных рыбок, а остатки, не более двух горстей, ссыпал в маленькую стеклянную банку от маринованных огурцов и плотно закрыл ее целлофаном, стянутым резинкой. Лунную баночку получил Андрей, чтобы у себя за диваном иметь лунный свет даже в облачные ночи. Заколка досталась Саше, а Лунные рыбки считались общей собственностью.
10/ Расследование
Через несколько дней, истерзанный острой формой ревности, которая проявлялась точно между четвертым и пятым ребром, Подковник провел расследование о господине Половском. Однако он не смог похвастать ничем, кроме пары все еще свежих мыслей вроде такой, как "чертовски приятно кого-нибудь ждать", которые он разыскал в парке среди травы. Тем не менее Подковник принес домой даже эти весьма туманные следы существования господина Половского с тем, чтобы ночью, очистив их от волнующего запаха травы и наносных смыслов, изучить их истинное значение. Неожиданно ход расследования был резко прерван получением голубого конверта, содержавшего короткое письмо:
"Уважаемый господин,
ожидание любви препятствует приходу смерти. Когда человек перестает ждать любовь, ее место восполняет смерть, именно так, как это и произошло в случае со мной. Наряду с необходимыми извинениями, что я невольно вмешался в Вашу любовь к Саше, хотел бы просить Вас вернуть на то место, где Вы их нашли, мои мысли, которые я оставил на том свете. Ожидая появления Саши, я пытался препятствовать приходу смерти, представляющей собой, кстати говоря, всего лишь формальный и не столь уж важный акт, после которого время проходит или в дальнейшем ожидании, или в жизни, исполненной любви. Так что, как видите, у Вас нет причин не только ревновать, но и продолжать копаться в моих мыслях. С надеждой, что Вас не затруднит выполнение моей просьбы, заранее благодарный
Ваш Половский".
Дочитав письмо, Подковник тотчас же завернул имевшуюся у него пару мыслей господина Половского в салфетку и покаянно вернул их в траву возле памятника Орфелину. К сожалению, несмотря на то что его весьма интересовал целый ряд подробностей, связанных с жизнью и смертью, продолжить переписку с господином Половским он не мог - покойник забыл написать на задней стороне конверта обратный адрес.
Дороже всех других жен, происходивших из благородных семей греков, франков и сельджуков, Баязиду I (известному также под именем Йылдырым) была самая младшая дочь князя Лазара - Оливера (ее называли также Деспиной). Баязид, искусный в боях и неискусный в словах любви, желая выказать ей свою особую благосклонность и чем-то выделить среди других султанских жен, пригласил к себе из города Бухары известного далеко за его пределами ювелира по имени Тарик, чтобы тот сделал для Оливеры украшение, достойное ее красоты. Мастер оказался в страшном затруднении: золото, серебро, слоновая кость, рубины, жемчуга, эмаль, кораллы, яшма - все это уже украшало заточенных в гареме в Бурсе жен Баязида, и ничто из этого великолепия не могло сравниться с дивной красотой новой жены. Срок, который назначил Йылдырым ювелиру, неумолимо приближался к концу. И когда Тарик уже ясно представлял себе, как станет на голову ниже, потому что еще никому из тех, кто не выполнил повеление султана, не удавалось прожить долго; он вдруг как-то на рассвете, наблюдая, измученный бессонницей, за игрой угасающих лунных и нарождающихся солнечных лучей, понял, что ему делать. Под великолепными знаменами из Бурсы в страну Рашку отправился караван. Вернулся он вполовину меньшим после долгого и опасного пути, но доставил с отрогов какой-то горы (которую неверные называли Копаоник) сплетенные в косу утренние лучи луны и солнца. Тарик хорошо знал, что природу не нужно поправлять, поэтому он просто приделал застежку, и любимая жена султана получила в подарок такую диадему, которая была достойна ее красоты.
В хронике "Записки янычара", написанной Константином Михайловичем из Островицы, говорится, что, когда в 1402 году татары победили в битве при Ангоре, Баязид I выпил яд, не в силах смотреть, как его любимую жену вынудили прислуживать на пиру Тамерлану. Диадема из лунных и солнечных лучей с Копаоника досталась турку Айдину в награду за то, что он вызволил Оливеру из плена.
Иллюстрация 10. Тарик из Бухары, "Диадема жены султана Оливеры", лунные и солнечные лучи с северо-восточных склонов горы Копаоник, 1393 год, Музей Топкапы, Стамбул.
Прятки
"Кто бы мог в этом разобраться?" - cпрашивал себя Андрей, морща лоб. Может, это действительно было, а может, и до сих пор продолжается мучительный сон. Первой пряталась Эта. Я быстро нашел ее за дверью. Потом она встала в угол, который образовывали шкаф с разложенными на нем яблоками и шкаф, на котором лежала айва. Я спрятался за диваном. И как только она кончила считать: "Двадцать пять, сто, я иду искать!" - незнакомец постучал в дверь. Вот, я ведь до сих пор не могу понять, как она могла забыть об игре? Тому человеку она сказала: "Хорошо, сейчас иду!" - и в тот же момент вместе с ним покинула дом.
Я сидел за диваном и раздумывал, что же мне делать. Разве честно будет воспользоваться ее отсутствием и таким образом выиграть? Нет, до тех пор, пока Эта не придет и не продолжит игру, у меня нет выбора - мне придется прятаться.
__________
11/ Как разговор протекал дальше
А разговор и не был собственно разговором - говорил один Андрей. Все мы молчали, также прячась за диваном, просто так, чтобы составить ему компанию. Сумрак наслаивался на сумрак - ночь крепчала. Лунная баночка, Богомилово изобретение из двух горстей сверкающих лучей, храбро боролась с темнотой. Андрей спросил:
