Ознакомительная версия.
Однако по истечении времени и после институционализации университета исторические исследования и академическая историография не смогли идти в ногу с прогрессом историографии в мире или хотя бы развиваться пропорционально потребностям иранского общества. Изучение проблем академической историографии само по себе является отдельной темой. Поэтому очень скоро наряду с академической историографией на общественной арене появилась «интеллектуальная историография». Эти исследования по большей части имеют междисциплинарный характер. Они пользуются поддержкой издательских и государственных исследовательских институтов. В действительности университет не мог удовлетворить потребности правительств и независимой интеллигенции, и те были вынуждены создать для своих исторических исследований другие институты. За прошедшие сто лет сотни издательских и исследовательских центров и высших учебных заведений занимались производством, распространением и развитием историографии в Иране, используя институционализированную методику. Поэтому, чтобы знать реальное положение историографии в сегодняшнем Иране, необходимо знать институционализированные методы, механизмы и производительность этих институтов. С политической и идеологической точки зрения, а также с точки зрения исторического дискурса эти институты не монолитны. Так, университетские институты главным образом и прежде всего считают себя приверженцами научного метода и позитивистской парадигмы. Эта была первая парадигма, на основе которой Академия новой историографии Ирана сформировалась и отделились от традиционной историографии.
Независимые издательские организации по сравнению с университетами обладают большей свободой действий и имеют более тесные отношения с общественностью и интеллигенцией. Эти организации выступают за распространение актуальных переведенных текстов, пользующихся большим спросом на интеллектуальном рынке. С развитием издательской индустрии и увеличением количества издательских центров за последние несколько десятков лет возможности этих независимых центров в области историографии и исторических исследований Ирана серьезно возросли, и их положение упрочилось. По причине своего разнообразия и многочисленности они смогли предложить иранскому обществу широкий спектр исторических источников, материалов и тем. И сегодня, благодаря быстрому и безграничному доступу к научным источникам и материалам через Интернет, иранские переводчики и авторы, пользуясь поддержкой независимых издательских центров, изо дня в день распространяют историографические материалы.
Открытие государственных центров исследования истории и историографии – следующий фактор прогресса и институционализации историографии в современном Иране. Как уже было отмечено, официальные власти в Иране воспитывали своих собственных историков и оказывали им всяческую поддержку. В прошлом этот вопрос имел индивидуальный характер. Шахи и правители оказывали историкам финансовую помощь в виде наград или утвержденных окладов. Современные правительства для этих целей создают исследовательские, образовательные и издательские организации. Функционируя за счет государственного бюджета, эти организации должны соответственно с ценностями и политической философией действующего правительства пропагандировать определенное прочтение истории Ирана и реагировать на вызовы, создаваемые диссидентами и оппонентами. Однако эти организации не всегда и не обязательно бывают лояльны тем политическим целям, которые официальные власти ставят перед ними, и зачастую в различных формах также помогают развитию дискурса истории среди общественности.
Необходимо отметить и то, что институционализация дискурса истории в Иране не ограничивается упомянутыми институтами и организациями. Новая система образования сыграла в этом не меньшую роль. Образование было первым развитым и всеохватывающим институтом, который сто лет назад начал производить и распространять современную культуру в Иране. Одним из первых компонентов учебной программы новой системы образования в Иране была история. Благодаря этой дисциплине у учащихся должно было сформироваться новое «историческое воображение» относительно прошлого Ирана. Поэтому каждое правительство, исходя из своей политической философии, представляло в учебниках свое видение иранской истории.
Также новой системе образования существенно увеличить аудиторию исторических материалов через повышение уровня грамотности. Еще сто лет назад меньше 20 % населения Ирана умели читать и писать. Теперь же, благодаря новой системе образования, более 80 % населения грамотно. Повсеместное внедрение высшего образования обогатило культурный капитал каждого отдельно взятого члена общества. Можно с уверенностью сказать, что система образования и воспитания и система высшего учебного образования продолжают целенаправленно, беспрерывно и институционализированно готовить аудиторию для исторических текстов. Это обстоятельство, в свою очередь, подготовило почву для «массификации» истории и историографии. Процесс массификации истории приобрел еще больший размах с развитием СМИ и «медиазации». Важным моментом является то, что из-за массификации аудитории исторических текстов изменениям подвергаются различные аспекты историографии.
Идеологизация. Еще в начале второй половины XIX в. иранская интеллигенция осознала, насколько для Ирана в целях осуществления «идеи прогресса» важна история. Такие фигуры, как Мирза Фатали Ахундзаде[57] и Мирза Ага-хан Кермани[58], начали критиковать традиционную историографию и до Конституционной революции в Иране смогли ознакомиться с новым стилем исследования истории. Но с самого начала они стали заложниками идеологических воззрений. Национализм был первой идеологией, ставшей парадигмой новой историографии. Появление нового государства-нации в Иране вслед за Конституционной революцией и приходом к власти Резашаха основывалось на «романтическом национализме» или «культурном национализме» (возрождении культуры древнего Ирана). В результате крупнейшие представители интеллигенции эпохи Конституционной революции: Мирза Ага-хан Кермани, Сейед Хасан Таги-заде[59], Хосейн Пирния[60] и другие видные историки – стали смотреть на историю и исторические исследования через призму этой идеологии. До сих пор во многих исторических исследованиях ее влияние отчетливо прослеживается.
Марксизм – следующая идеология, которая уже в современный период повлияла на исторические исследования по всему миру. Не остался в стороне и Иран. Марксистская идеология со всех точек зрения имела колоссальные последствия для истории. Марксистские историки, такие как представители школы «Анналов», добились удивительного прогресса в исторических исследованиях. Главным образом они фокусировали свои исследования на социально-экономических аспектах событий, а также на людских массах. Начиная с 1880 г. и далее многие представители интеллигенции, в числе которых были и историки, примкнули к марксистам, чтобы, солидаризуясь с общественными и пролетарскими движениями, большинство из которых благодаря учению Маркса превращалось впоследствии в массовые политические силы, изменить мир. Солидаризация интеллигенции с массовыми движениями подтолкнула историков, призывающих к изменению мира, к специфическим исследованиям, таким как исследования истории и жизни простого трудящегося народа.
В Иране марксистская историография появилась с созданием и усилением Народной партии Ирана. Эту науку развивали такие исследователи, как Таги Арани, Эхсан Табари[61], Карим Кешаварз[62], Ирадж Эскандари[63], Фархад Номани[64] и Багер Момини. Горькая правда о марксистской историографии в Иране состоит в том, что этот вид историографии больше походил на партийную и политическую деятельность, нежели на независимую академическую дисциплину. В результате она не смогла идти в ногу с методологическим развитием марксистской историографии и не сумела помочь развитию историографии в Иране.
Третьей идеологией, повлиявшей на исторические исследования в Иране, был локализм. Многие представители иранской интеллигенции являлись его комментаторами. Эта идеология распространилась в результате критики колониальных отношений Запада и модернизации по западным лекалам в эпоху Пехлеви. Локализм был мировой идеологией, распространившейся в незападных странах. Он приобрел разные формы, такие, в частности, как постколониальный дискурс, антиориентализм и исламизм.
В 1970-е гг. с возникновением дискурса критики и переосмысления гуманитарных и социальных знаний на Западе в незападных странах также появилась своего рода критика новой историографии и исторических исследований под знаменем «постколониального дискурса». Суть этого дискурса, по словам Франца Фанона[65], заключается в том, что колониализм не ограничивается лишь навязыванием себя настоящему и будущему подконтрольной страны. Колонизатор обращает свой взор и на прошлое измученного народа, извращает и уничтожает его. Конечной целью является – убедить местных жителей в том, что колониализм должен спасти их от мрака и невежества, внушить, что уход колонизатора означает возврат к дикости и варварству.
Ознакомительная версия.
