Родители, разумеется, решили, что девушка лишилась рассудка, и ужасно расстроились; жених же был просто безутешен. Однако знаменитый психиатр, за которым немедленно послали, нашел Анджелу в здравом уме; обычные в этом случае тесты, которым была подвергнута больная, симптомов умопомешательства не выявили.
Когда же обследование подошло к концу, Анджела внезапно разразилась грубым смехом и, обозвав почтенного эскулапа старым ослом, заявила ему, что он не придал значения двум-трем весьма существенным симптомам. Симптомы эти были столь туманны и противоречивы, что юная девица, абсолютно не сведущая ни в психоанализе, ни в жизни, знать их при всем желании не могла.
Потрясенный до глубины души, психиатр, однако, вынужден был признать, что, хотя знания Анджелы свидетельствуют о серьезных нарушениях в ее психике, а слова, с которыми она к нему обратилась, - о невоспитанности и дурном вкусе, отправить ее в сумасшедший дом лишь на этом основании он не вправе.
- Неужели вы не можете увезти ее в психиатрическую клинику хотя бы на том основании, что она подожгла мои шторы? - удивилась миссис Брэдшо.
- Без явных признаков умопомешательства не могу, - стоял на своем врач. - Впрочем, вы имеете полное право предъявить ей обвинение в поджоге.
- Чтобы моя дочь попала за решетку?! - взвилась мать. - Нет уж!
- Я мог бы защищать ее на суде, причем бесплатно, - вызвался мистер Факсфер. - И, уверяю вас, Анджелу признали бы невиновной.
- А про то, что об этом процессе будут писать газеты, вы не подумали? покачав головой, сказал полковник. - Что ж, прискорбно, что вы ничем не смогли нам помочь, - обратился он к знаменитому психиатру, протянув ему конверт и смерив его недовольным взглядом. Психиатр пожал плечами и удалился.
Стоило врачу скрыться за дверью, как Анджела, задрав на стол ноги (и какие ноги!), принялась декламировать наспех сочиненные куплеты, где во всех, самых пикантных подробностях описывались события этого дня, чем повергла родителей и жениха в глубокую тоску. Не будь стишки эти до крайности неприличными, я бы, разумеется, их здесь привел.
В течение последующих нескольких дней Анджела продолжала выкидывать скандальные и малопристойные номера; больше же всего ей нравилось сочинять стихи, что она, надо сказать, делала с большой прытью и находчивостью. За это время в доме перебывало немало врачей, однако все они сходились на том, что недостойное поведение Анджелы Брэдшо к психическому расстройству никакого отношения не имеет.
Отчаявшись, родители прибегли к услугам знахарей, которые, будучи не в силах положить Анджелу в сумасшедший дом, оказались также не в состоянии вылечить ее своими снадобьями. В конце концоврешено было показать девушку одной небезызвестной, весьма сомнительной особе преклонного возраста.
- Мне все ясно, - и глазом не моргнув, заявила сомнительная особа. - В вашу дочь вселился дьявол. С вас две гинеи.
Полковник с супругой обратились к сомнительной особе с просьбой изгнать незваного гостя, но эта процедура, как выяснилось, стоила десять гиней, и родители Анджелы, а также Агнец Факсфер сели в такси и повезли девушку домой, сказав старухе, что им надо подумать.
- Чем таскаться по врачам, спросили бы лучше меня, что со мной, - я бы вам сразу ответила, - с улыбкой заявила Анджела на обратном пути.
Хорошенько отчитав дочь за то, что та ввела их в расход, и немалый, родители поинтересовались, каким же образом Анджела обо всем догадалась.
- Очень просто, - ответила девушка. - Я же его часто вижу.
- Когда?! - вскричал полковник.
- Где?! - вскричала мать.
- Как он выглядит?! - вскричал жених.
- Он молод и очень недурен собой, - ответила Анджела. - К тому же он прекрасный собеседник. Обычно он вселяется в меня, когда я одна, а одна я бываю лишь у себя в спальне - поэтому обыкновенно я вижусь с ним с одиннадцати вечера до семи утра.
- Что он тебе говорит?! - вскричал отец, вцепившись зубами в набалдашник своей трости.
- Он негр?! - вскричала мать.
- Что он... ? Откуда ты знаешь, что это дьявол, а не дьяволица?! вскричал жених.
- Расскажи, как он в тебя вселяется? - спросила мать.
- Когда я ложусь в постель, он часто оказывается рядом, - ответила Анджела, сохраняя поразительное спокойствие.
- Сколько раз я тебе говорила, что в спальню Анджелы давно пора заказать кровать пошире, - упрекнула мужа миссис Брэдшо.
- Дьявола следует изгнать - и немедленно! - воскликнул Агнец Факсфер. Какой бы ни была широкой кровать, втроем мы на ней все равно не уместимся.
- Между прочим, я вовсе не уверена, что он захочет из меня выйти, предположила Анджела. - В любом случае сначала я должна спросить об этом его самого.
- Полковник Брэдшо! - заявил Агнец Факсфер. - Надеюсь, вы понимаете мое положение? С учетом всего вышесказанного, а также того, что подразумевалось, я вынужден расторгнуть помолвку с вашей дочерью.
- Подумаешь, напугал, - буркнул дьявол, впервые подавший голос.
- Тише, любимый, - шепнула ему Анджела. Постучав по стеклянной перегородке, мистер Факсфер велел таксисту остановиться и выскочил измашины.
- Надеюсь, вы слышали, что сказала ваша дочь, и понимаете, что подать на меня в суд за расторжение помолвки у вас нет никакого права, - сказал он родителям Анджелы.
- Не в моих правилах обращаться в суд по таким пустякам, - возразил полковник. - И вашу долю за проезд на такси мы тоже по суду требовать не будем, не беспокойтесь.
Пока поверенный торопливо шарил в карманах в поисках денег, дьявол прочел вслух прощальное четверостишие, рифмуя "Факсфер" с одним очень неприличным словом.
Вернемся, однако, к нашей истории. Придя домой, мистер Брэдшо, не мешкая ни минуты, позвонил по телефону сомнительной особе преклонных лет и попросил ее за любые деньги изгнать из Анджелы дьявола.
- Сегодня, голубушка, - сказал дочери полковник, - он уж к тебе в одиннадцать вечера не заявится, не надейся.
Анджела только рассмеялась.
Сомнительная особа преклонных лет ждать себя не заставила: она явилась, держа под мышкой огромную коробку с всевозможными порошками, травами, костями, мазями и бог знает чем еще. Первым делом старуха задернула шторы на окнах, отсоединила на всякий случай антенну от радиоприемника и, спохватившись, отправила полковника с банкой сардин на улицу, чтобы тот заманил домой кошку.
- Почему-то черти любят вселяться в кошек, - пояснила она.
Затем Анджелу посадили на стул посреди комнаты, почистили камин - черти ведь, как известно, имеют обыкновение убегать через дымоход, - после чего старуха зажгла несколько пахучих палочек, какими пользуются в своих храмах китайцы, и стала что-то истово бормотать себе под нос.
Сказав все, что подобает в таких случаях, она зажгла бенгальский огонь и во весь голос крикнула: "Изыди, Асмодей!" - Ошибочка вышла, - хмыкнул дьявол.
- Черт побери! - в ужасе воскликнула сомнительная особа, увидев при свете пламени, как кошка грызет кость, которую старуха принесла с собой. Это же были мощи святой Евлалии, которых сатана боится еще больше, чем слабительного, и которые обошлись мне в целых двадцать гиней! Теперь, запричитала она, - дьявол уже не вселится в эту кошку, придется полковнику идти за другой, что же касается останков святой Евлалии, то я попрошу мне их возместить.
С появлением новой кошки сомнительная особа начала все сначала. "Изыди, Вельзевул!" - крикнула она, когда вновь вспыхнул бенгальский огонь.
- Опять мимо, - расхохотался дьявол.
- Им никогда не догадаться, милый, - шепнула ему Анджела.
Чего только старая карга не делала: сожгла весь имевшийся в наличии бенгальский огонь, вызывала и Велиара, и Бельфегора, и Мохамеда, и Радаманта, и Миноса, словом, всех дьяволов, какие только существовали в природе, но ничего, кроме издевательств и хохота, не добилась.
- Кто же ты, черт возьми, такой?! - вскричал наконец, потеряв терпение, полковник.
- Я? Уильям Уэйкфилд Уолл, - с достоинством ответил дьявол.
- Ты бы сразу его спросил, - спокойно сказала отцу Анджела.
- Уильям Уэйкфилд Уолл? - недоумевала миссис Брэдшо. - Первый раз слышу. Надеюсь, дорогой, он не из иностранцев? - обратилась она к мужу.
- Наверняка какой-то шарлатан, - буркнула сомнительная особа преклонных лет. - Никогда не слышала этого имени.
- Типично обывательская логика, - хладнокровно заметил дьявол. - Если в вашем кругу - в чем, поправде говоря, я сильно сомневаюсь - найдется хотя бы один человек, интересующийся современной поэзией, советую обратиться к нему.
- Вы что же, поэт?! - оторопел полковник.
- Да, именно поэт, а не рифмоплет, как вы, по-видимому, предполагаете. Если под словом "поэзия" вы подразумеваете слащавые куплеты в календарях, то с такой, с позволения сказать, "поэзией" я не имею ничего общего. Если же под поэзией понимать точность, глубину и ясность...
- Он поэт, папа, - перебила Уильяма Уолла Анджела. - И очень хороший. В одном парижском журнале напечатано его стихотворение. Правда, Уильям?
