Он опустился на табурет, подставленный кем-то из мальчиков, и на минуту почувствовал, что сейчас упадет, что по лицу у него пробегает судорога. Но приступ миновал, и, утерев рот платком, он поднялся с табурета.
- Прошу прощения, сударь. Разрешите спросить. - Райдергуд постукал себя пальцем по лбу и хмыкнул, широко осклабившись. - Куда это я попал?
- Это школа.
- Где молодежь учат добру? - Райдергуд понимающе закивал головой. Прошу прощения, сударь. Разрешите спросить... А кто в этой школе наставником?
- Я.
- Вы сами, сударь, ученый и других учите?
- Да, я учитель.
- А как, должно быть, приятно, - сказал Раидергуд, - учить молодежь добру и знать, что они берут с тебя пример! Прошу прощения, ученый сударь. Разрешите спросить... Вон там висит черная доска - зачем она?
- На ней пишут слова, цифры.
- Вон оно что! Скажи пожалуйста! - воскликнул Раидергуд. - А не будете ли вы любезны, ученый сударь, написать на ней ваше имя и фамилию? (Заискивающе.)
Брэдли помедлил, потом крупными буквами вывел на доске свою подпись.
- Я грамоте не обучен, - сказал Раидергуд, оглядывая класс, - но ученых людей уважаю. Молодые люди очень бы меня одолжили, если б прочли, что там написано.
Мальчики всем классом подняли руки. По кивку несчастного учителя нестройный хор голосов выкрикнул: "Брэдли Хэдстон!"
- Как? - переспросил Райдергуд. - Быть того не может! Кончается на "стон"? Ур-ра! Ну-ка, еще раз!
Руки снова взлетели вверх, снова кивок и снова нестройным хором: "Брэдли Хэдстон!"
Вслушавшись внимательнее и беззвучно шевельнув губами, Раидергуд сказал:
- Теперь понял. Брэдли. Ага! Зовут Брэдли, все равно как меня Роджер. Ага! По фамилии - Хэдстон, все равно как я Райдергуд. Так?
Нестройным хором: "Да!"
- А не знаком ли вам, ученый сударь, - продолжал Раидергуд, - человек примерно одного с вами роста и телосложения и веса, если вас обоих поставить на весы, которого кличут... Третий Хозяин, что ли?
Внешне спокойный, хоть отчаяние и заставило его стиснуть зубы, учитель не опустил глаз и, чувствуя, как раздуваются у него ноздри от учащенного дыхания, глухо проговорил после паузы:
- Да, кажется, я знаю, о ком речь.
- Я так и думал, что вы знаете, о ком речь, ученый сударь. Вот этот человек мне и нужен.
Покосившись на своих учеников, Брэдли сказал:
- Вы полагаете, он здесь?
- Прошу прощения, ученый сударь, - со смешком проговорил Райдергуд, но позвольте спросить, как я могу это полагать, когда здесь никого нет, кроме вас, меня да деточек, которых вы учите добру? Тот, кого я разыскиваю, уж очень занятный собеседник, и мне хочется, чтобы он навестил меня в моей сторожке у шлюза.
- Хорошо, я ему передам.
- Как, по-вашему, придет он? - спросил Райдергуд.
- Придет непременно.
- Поскольку вы за него ручаетесь, - сказал Райдергуд, - значит придет. И, может, вас не затруднит передать ему, ученый сударь, что, если он не поторопится, я сам его разыщу.
- Передам.
- Вот спасибо! Как я уже имел честь сказать, - продолжал Раидергуд несколько помягче и, осклабившись, обвел глазами класс, - меня грамоте не учили, но в других я ученость уважаю. И раз уж меня занесло к вам в школу, господин учитель, и вы обошлись со мной ласково, позвольте мне перед уходом задать один вопрос вашим деточкам.
- Если это касается школьных наук, - через силу проговорил Брэдли, по-прежнему не сводя с него тяжелого взгляда, - пожалуйста.
- Касается, касается! - воскликнул Райдергуд. - Уж я постараюсь, господин учитель, чтобы все было по-ученому. Скажите мне, деточки, какие на земле есть водоемы? Как они называются?
Нестройный хор: "Моря, реки, озера и пруды".
- Моря, реки, озера и пруды, - повторил Райдергуд. - Ничего не забыли, господин учитель! А вот я, наверно, оконфузился бы с озерами, потому что отродясь ни одного озера не видел. Моря, реки, озера и пруды. А ну-ка, деточки, что ловится в морях, реках, озерах и прудах?
Нестройный хор (с презрением к такому легкому вопросы): "Рыба!"
- Молодцы! - сказал Райдергуд, - А в реках, случается, и кое-что другое ловят. Ну-ка, деточки. - что?
Хор недоуменно молчит. Чей-то писклявый голос: "Водоросли!"
- Молодец!-воскликнул Райдергуд. - Но бог с ними, с водорослями. Пожалуй, деточки, вам не догадаться. Так и быть, подскажу. Одежу.
Брэдли изменился в лице,
- Мне, деточки, - продолжал Райдергуд, искоса поглядывая на учителя, кое-когда самому приходилось ее выуживать. Да вот, видите узелок у меня под мышкой? Я его в реке поймал. Помереть мне на этом месте, деточки, если я вру!
Ученики всем классом так смотрели на учителя, точно просили избавить их от столь странного экзамена. Учитель так смотрел на экзаменатора, точно хотел растерзать его на клочки.
- Прошу прощения, ученый сударь, - сказал Райдергуд, посмеиваясь и утирая губы рукавом. - Деточкам нельзя устраивать подвохи, знаю, знаю! Что поделаешь, уж очень мне захотелось позабавиться. Но, честное слово, к выудил этот узелок из воды. Тут матросская одежка. Один человек снял ее с себя н бросил в реку, а я вытащил из реки.
- Почем вы знаете, что ее бросил тот же, кто носил? - спросил Брэдли.
- А я видел, как он бросал, - ответил Райдергуд. Они посмотрели друг на друга. Брэдли медленно отвел глаза, повернулся к доске и медленно стер с нее свое имя.
- Премного благодарен, господин учитель, - сказал Райдергуд, за то, что и вы сами и ваши деточки не погнушались потолковать с тем, кто известен вам своей честностью. Уповая на встречу у себя в сторожке с человеком, о котором мы говорили и за которого вы поручились, я откланяюсь и деточкам и их ученому наставнику.
С этими словами Райдергуд, волоча ноги, вышел из класса, предоставив учителю дотягивать урок до конца, а ученикам перешептываться и следить за его лицом до тех нор, пока он не упал на пол в припадке, который давно угрожал ему.
Через день, в субботу, занятий в школе не было. Брэдли встал рано и пошел пешком к Плэшуотерской плотине. Он встал так рано, что на улице было еще темно. Перед тем как потушить свечу, он завернул в бумагу свои приличные серебряные часы с приличной волосяной цепочкой и написал с внутренней стороны обертки: "Попрошу вас взять это на сохранение". Потом адресовал сверток на имя мисс Пичер и оставил его на маленькой балконной скамье ее маленького домика, выбрав такое место, где не занесет снегом.
Утро было холодное, когда Брэдли притворил за собой калитку и вышел на улицу. В лицо ему ударил восточный ветер. Белые хлопья, еще в четверг ложившиеся пухом на школьные окна, по-прежнему реяли на ледяном ветру. Запоздалый рассвет наступил только через два часа, когда Брэдли уже пересек Лондон с востока на запад. Завтракал он в той самой убогой харчевне, где они с Райдергудом расстались после своей ночной прогулки. Он ел у грязной стойки и хмуро поглядывал на человека, который стоял возле, как и Райдергуд в то раннее утро.
Короткий день не мог угнаться за ним, и когда он, уже притомившись, вышел на бечевник вдоль берега, наступил вечер. Отсюда до шлюза было мили две-три, но он не остановился отдохнуть, а только убавил шагу. Кругом было белым-бело, хотя снег укрывал землю тонкой пеленой. Открытую ветру речную гладь затягивало льдом, у берега шло сало. В мыслях у Брэдли ничего не было, кроме дороги, льда и снега. Но вот впереди мелькнул огонек - это светилось окно в шлюзной сторожке. Он остановился и посмотрел вокруг. Лед, снег, он сам и огонек вдали - больше на этой унылой равнине ничего не было. Впереди лежало то место, где он нанес удары Юджину - мало сказать, бесполезные... И там, неподалеку (какая насмешка!) Юджин и Лиззи - муж и жена. Позади школа, где дети, с поднятыми руками хором выкрикнув "Брэдли Хэдстон!", словно отдали его во власть демонов. Посредине между этими двумя точками освещенное окно сторожки, и там человек, который может принести ему гибель. Вот до каких пределов сузился теперь его мир!
Он пошел быстрее, как-то странно, точно прицеливаясь, глядя на огонек в окне. Когда до сторожки осталось несколько шагов, огонек расслоился на отдельные лучи, и они будто льнули к нему, притягивая его к себе все ближе и ближе.
Его рука стукнула в дверь, а ноги так быстро переступили порог, что он очутился в сторожке, не дождавшись отклика на свой стук.
Источниками света в окне были очаг и свечной огарок. Между ними, задрав ноги на железную решетку, с трубкой в зубах сидел Райдергуд.
Он весьма нелюбезно кивнул гостю. Гость так же нелюбезно кивнул в ответ. Потом снял верхнюю одежду и сел по другую сторону очага.
- Не курящий? - спросил Райдергуд, подвигая ему по столу бутылку.
- Нет.
Оба долго молчали, уставясь на огонь.
- Как видите, я пришел, - заговорил, наконец, Брэдли. - Кому из нас начинать?
- Я начну, - сказал Райдергуд. - Начну, когда трубка погаснет.
Он не спеша докурил, выбил из трубки пепел и положил ее на полочку в очаге.
- Начну я, - повторил он. - Если вы, господин учитель Брэдли Хэдстон, того желаете.
