пиратка Грана Уйле или Грануаль, более извесная как Грэйс О'Мэлли (1530–1603) по возвращении из визита к Королеве Елизавете, высадилась на берег и отправилась к Хоутскому Замку, но нашед врата запертыми. На что поясняя ей ворота всегда закрываемы в эрлова обеда час быв ей абсомазофаколютейше пах и она в гневе удалилась на пути попась младой наследник, кого и забрала она в виде мести увозя в свой замок в Майо. И вернула его только после потом долгих проговоров и увещеваний, что отныне ворота никогда больше закрытыми не бендже и верных гарантий ущицы борща с накрытой под рюмку можжебыльниковой скатеркой всегда для любого можеприбывшего незнакомца.
А сама она, Царица Морей, знатного происхождения, Фр. Дрейк в килте, очень типа впечатлила английскую королеву смыслом своего могущества, но скорее могло оказавшись в месте описываемой истории только 18 лет спустя, и не из Елизаветинского двора но встречаясь в Дублине с королевческим посланником Сэром Генри Сиднеем.
В-итоге, традиция сумела спревалировать над вероятностью чего-либо-хожего на сумму как-бы-то-ни-былого, и являя важнейший литературный памятник, Book of Howth, про которое самые первые строчки ФП:
реколея, мимо Ева и Адама, от рыска брега до сгиба бухты, приводит нас просторным викусом рециркуляции назад к Хаутскому Замку и Окрестностям. Howth Castle and Environs — НСЕ. (Моя первая увиденная чтоя).
А кличка у нее была Лысая Королева и "облысела" она отрезав себе косу когда хотели стебануть ее-де баба на корабле тут на турбулентном ветрище. (прим. перев.)
Сведенная к сутя́м, история такова: Х.Ц.Е, теперь Ярл ван Хутер или Эрл Хоута (голандец из-за Вильгельма Оранского) сидит в своем замок-корчма-"лампомайке" (Маяк Бейли на Хоуте), со своими близнецами-сыновьями и дочерью, "дураклой". Их блаженство прерывается прибытием его "племяченницы" — племянница вместо жены из-за замещения во снах возможно — чтобы предъявить ему загадку: why do I am alook alike a poss of porter-pease? (чего б это я выгляхочу одной игружкой портье позже алой став?) Х.Ц.Е не может отгадать вопрос, не говоря уже про ответ, но мы можем: А.Л.П выглядит как близняшки (которые похожи как две горошины) потому что она их мать, тогда как "porter" (портье, портер; Х.Ц.Е. трактирщик, кто продает портер, вино) это их отец. Озадачен, отвечает он ее "мелкой перужанки" Французскому на Нассауском Голландском: "Shut" (как shut up так и shit). Обиженная в свою очередь, Пранкица похищает печального Тристофера (Шона) и, при помощи четырех мастеров, обращает его в его противоположность, Шема. (Не только в Лютеранца, "luderman" (лодырянец) значит радость, прикол, игра — от латинского ludus). Тщетно беспровойдил ей Х.Ц.Е. вслед.
Возвращаясь "в бар его бристольницы", она спрашивает загадку снова. Пранкица ставит "джиминку" и подымает "джиминку" (gemini значит близнец). Тристофер становится Хилари, и Хилари, обращенный в свою очередь, станет Тристофером. Эта перестановка близнецов дает их именам и судьбам Джордано Брунов девиз: In tristitia hilaris, in hilaritate tristis (В печали веселый, в веселости печальный).
Третий визит Пранкицы угрожает уже дуракле. Не в состоянии вынести даже мысль об этом, инцестуозный Х.Ц.Е. появляется их своих трех замков (герб Дублина), одетый в семь предметов одежды, включая и ladbroke breeks (бездельнежные брюксы), змеестойких штанах Рагнара Ладброка, Датского короля Дублина. Но Х.Ц.Е. оставил дверь открытой, и мать теперь внутри с дочерью. Мать и дочь, объединяя силы — в качестве составной "дуппицы" — против отца, побеждают его. Он падает под грохот грома, и из его останков возникает город, тем объясняя его девиз. (Тиндаль: Читателя гид к ФП)
Предмет сей небылицы — основание семьи и города, ровно как разрушение семьи было значением первой байки, Вимбильбанской Музейнаты. Басня сия заканчивается национальным гимном, который звучит очень как "Знамя, усыпанное звездами" (США). Описываются семейные отношения, как элементы семейного корабля плывущего вперед: Пранковке должно контролировать дочь, а мальчикам хранить мир, а отцу зарабатывать деньги чтоб держать семью наплаву. Корабль, волна, ветер все действуют чтоб мчать корабль дальше. После того как семейные отношения (relation-ships) определены и семейный корабль начинает свое путешествие, фабула заканчивается гимном Дублина, которая декларирует что послушание гражданина суть здоровье государства. Джойс считал что бюргеры Дублинца слишком покорны для своего же собственного блага, но невозможно отрицать что ограничение свободы свойственное бытию обиталем города суть ключевой элемент в порядке и постоянстве города. (Эдмунд. Л. Эпштейн: Гид через Поминки по Финнегану)
Падение. Еще раз о Поминках Финнегана
"Phoenix culprit" (счёртсливый виновгрех), правильные слова для падшего и восстающего Х.Ц.Е., соединяются felix culpa, Адамово счастливое падение (из Мессы на Страстную Субботу) с Иервикеровым грехом в Феникс Парке. От Ника (дьявол) зла исходит Майкла добро — или семейное урегулирование в Иервикеровой семье, нашей общей колыбели, ибо он и она суть "our breed and washer givers" (породители и омыватели, bread and water). В этом счастливой доме — семья кажется эквивалентом городу… (Тиндаль: Читателя гид)
Действие это зло, человек не понимает это или не понимает женщину, но нас бы тут не было если б он не действовал. Ибо он вырыл себе могилу и нашу пока не придумал историю получше, т. е., историю воскресения он только что рассказал. Он пробудится снова если она зашепчет, если феникс возродится, если старейшины (Четверка) скажут правду о нем молодежи… Внезапно отцовский голос прорывается, поя о невестах и пробуждая его из мертвых. Он заканчивает с криком—Usgueadbaugham! Виски, вода жизни заливает Адама. Это климакс баллады и "Поминок", момент когда виски заливает Финнегана и он подымается, крича: "Души ваши Дьяволу. Вы думаете я тут мертв?" (Глашин: Второй Цензус к Поминкам по Финнегану)
1. лат. O felix culpa! (l) — 'О счастливая вина' (комментарий Св. Августина о падении человека)
2. лат. quare siles: чего молчишь
3. no answer
4. лат. unde gentium festines?: где тебя черт-возьми носило?
5. лат. audi urio: я жажду услышать
6. нем. verflucht!: черт побери!
7. Дублин
8. Humphrey Chimpden Earwicker
9. лат. usque ad mortem: до самой смерти.
10. При слове "виски" Финнеган очнулся.
Неугомонному Финнегану рассказывают о современной эпохе
Невозврат буддного сына.
Эти два абзаца повествуют про то что вот уедешь ты у Христа из-за пазухи корить большой мир, и как тебе будет смотреться на оставшихся фантазируя о тебе уехавшем. В тексте множество аллюзий на жизнь Будды встретив труп.
После реакции на Дублинцев (1905) стало всё Джойсу огорчательно ясно. Там есть, например, рассказ Грейс (Милость), где один святой иезуец вешает с амвона сильным мира всего как он прекрасно понимает всю их замуть и будет говорить с ними как безнизмен с безнизменом, и
