общества (как, впрочем, и Зачатков, и другие), очень не поверхностный герой. Он общителен до крайности, дружелюбен не только со «своими», в самом деле состоял на службе и именно из-за нее был вынужден ехать в К-город. Недаров показал Дмитрию свое окружение и мир в необычайной яркости и заманчивости (а уж это он умел), «по своему опыту» советовал последнему до конца своей жизни перепробовать все, не обращая внимания на результат, а лишь процесса ради. Да, хотел бы я познакомить тебя с его настоящей не менее увлекательной историей, но в данной книге от него мы лишь можем услышать один короткий рассказ, который и подтолкнул Дмитрия к своей
«затее». Вернемся же к нему.
Несмотря на воодушевление, выглядел он все так же бледно и нездорово. И чем именно вызвана эта болезнь, сказать точно нельзя.
Когда вернулся Григорий Васильевич, Дмитрий тут же кинулся выспрашивать, с кем же именно тот виделся. Услышав ответ, лицо его приняло удовлетворение и даже облегчение.
А вот у Владимира это известие вызвало довольно смешанные чувства. По правде говоря, прибывал он в каком-то ипохондрическом состоянии, отказывался от еды, весь день слепо читал какую-то книжонку, толком не разбирая содержания. В свой дневник вложил он картель и спрятал, пообещав себе никогда не доставать и не вспоминать о ней. Позднее, позабыл вовсе, но смог я отыскать ее для тебя.
Дуэль была назначена ровно в полночь. Владимир и сам не знал, почему выбрал такое неудобное время. Как будто бы оттягивал неприятный момент, давая «товарищу» последний шанс на обдумывание. Читатель бы верно подумал, решивши, что мой герой излишне эгоистичен и глуп, ибо по его вине, собственно, поединок и назначался, однако мой Владимир, к твоему сведению, отправил четыре почти одинаковых письма, где искренним и глубоким текстом просил у Дмитрия прощения, даже предлагал встретиться, а в крайнем случае — отправить секундантов для разрешения конфликта, но ни на одно письмо не получил ответа.
Его также пугал сам факт, что условия поединка действительно были подкорректированы таким образом, чтобы участники находились в равных условиях. Это был такой вид дуэли, с которым, быть может, читатель уже знаком или, по крайней мере, читал о нем в романе Лермонтова «Герой нашего времени». И потому такое обстоятельство не могло не подчеркнуть серьезность настроя соперника.
***
За шесть часов до назначенного времени Григорий Васильевич уже направлялся к Дмитрию. На нем были все те же сапожки и черненький плащ, в котором героя заметил из своего окна Владимир еще одиннадцатого сентября. Правда, на этот раз без гречневика. В одной ручке он держал чемоданчик, а другой зачем-то прикрывал приличных размеров блестящую проплешину на затылке. Судя по всему, Григорий Васильевич так торопился, что совсем забыл прихватить свой головной убор. Он всегда приходил заранее указанного времени (на этот раз прибудет аж на четыре с чем-то часа раньше!).
Он спешил необычайно, словно опаздывал, и выглядел до невозможности жалко, потому как одежда его (которая к тому же была на несколько размеров больше положенного) помялась и сидела отнюдь не так важно, как перед выходом, он был весь красный и мокрый от поту и от едва начавшегося дождя. В этом часу людей на улицах было полным полно, они все шли и шли, и не замечали маленького старичка, который, «в отличие от них», имел сегодня самую важную задачу. Наверное, такой ответственный день был у него впервые за всю его долгую и скучную жизнь, как бы грустно это не звучало. И бедняга, понятно, хотел показать себя с самой лучшей своей стороны, хотя бы раз. Ведь у Григория Васильевича, по его мнению, бесспорно, было много хороших качеств, просто за столько лет не было ни единой возможности их продемонстрировать. И как объяснить наивному старику, что прийти за четыре часа раньше положенного — не есть хорошо?
И все бы ничего, но в один прекрасный миг из-за угла выскочила черная кошка и самым бесцеремонным образом перебежала ему дорогу. Григорий Васильевич выругался, развернулся и пошел по обходному пути. Он, как уже знает читатель, был человеком суеверным, и порой суеверие это сказывалось на его жизни совсем не так, как должно было.
В общем-то, через «обходную» дорогу перебежала еще одна кошка точно такого же цвета, как и предыдущая, а «обходные пути», бывает, тоже заканчиваются… тогда пришлось нашему герою проходить через «пути ада», что, конечно, не доставило ему особой радости. И старался он не думать теперь, какие недуги будут ждать его впереди.
Когда же, наконец, он прибыл на место (позднее, между прочим, чем рассчитывал ранее!), Дмитрий был в некотором смятении, потому как совсем не ожидал встретиться с таким, признаться, не очень приятным для него господином так рано. Он в действительности не знал, чем же можно занять гостя. Предложить ему чаю было бы немного не к месту, ведь перед дуэлью, вроде бы, обыкновенно не принято миролюбиво пить чай и вести светские беседы. Да, впрочем, вежливости ради, хозяин все-таки предложил тому чашечку чаю и был очень рад, когда получил отказ.
Вообще, Дмитрий хотел серьезно поговорить со своим секундантом, правда, чуть позже, но раз уж так вышло…
— Григорий Васильевич, а Вы, собственно, имеете представление о том, где мы в скором времени примем непосредственное участие? — Вопрос прозвучал, на самом деле, несколько не так, как хотел того Дмитрий. Да и был, возможно, странным, особенно, когда до дуэли оставалось около трех часов. Однако Григорий Васильевич ничего необычного в нем не увидел:
— Да, голубчик мой, как иначе?
Григорий Васильевич тогда сидел на диване, а Дмитрий в волнении стоял перед ним, и этим очень напомнил первому гимназические годы, когда еще маленький Дима так же стоял у доски, в нерешительности перебираясь с ноги на ногу, и вспоминал ответ.
— А вы уже бывали на таких… мероприятиях? — Получив в ответ положительный кивок, он продолжил:
— В таком случае я бы хотел Вас попросить судить со всею строгостью и справедливостью. Если, конечно, Вы знакомы со всеми нюансами?
— Мальчик мой, — возмущенно воскликнул Григорий Васильевич, — да к твоему сведению, был знаком я с такими случаями, в которые нынче даже не верят! — Трудно понять, говорил ли он правду или нет, но Дмитрий всем сердцем пожелал, чтобы это было так.
— Значится, повторюсь, судите честно. Судите так, будто Вы никогда не были знакомы со мною. Я очень надеюсь на Вас. — Он поглядел в глаза старика со всей серьезностью и очень хотел, чтобы собеседник этот взгляд
