-- Да нет,-- Стив попытался прикрыть рот,-- собственно говоря, я не смеялся, просто улыбнулся.
Рассказ Крейна показался ему любопытным, но он не мог избавиться от мысли, что Крейн, судя по всему, любил брата в силу не тех причин,-вероятно, заблуждался насчет него. Жаль, между прочим незнакомую девушку, брошенную, оставленную в одиночестве в темной комнате беспощадным атлетом: только что занимался с ней любовью, и она ничего не понимала -- почему это он сбежал?
-- Ну что, продолжать мне рассказывать о брате? -- засомневался Крейн.
-- Само собой! Вот я умер бы -- и каким предстал бы мой образ на следующий после похорон день?..
-- Во всем виноваты эти отвратительные спичи, которые каждый норовит произнести,-- прошептал Крейн.-- Если не проявить осторожности -- напрочь испоганят образ навсегда отнимут его у тебя.-- снял очки, протер толстые линзы; руки у него тряслись.-- Ах, эти проклятые руки!
Водрузил очки на нос, положил руки на стол и крепко прижал их к крышке, чтобы унять дрожь.
-- Ну, а что ты скажешь о себе, Денникот? Совершил ты когда-нибудь в своей жизни бесполезный, вредный, даже пагубный для себя поступок, отстаивая что-то нравственно чистое, бескомпромиссное, и если бы ты поступил иначе, то до конца жизни помнил бы это и стыдился?
Стив колебался не зная что ответить. Не имея привычки к самоанализу, он считал, что только тщеславным людям нравится рассуждать о своих добродетелях. Но Крейн ждет ответа -- он ведь открылся перед ним, обнажил душу...
-- Ну... да,-- наконец выговорил Стив.
-- А что произошло?
-- По сути дела, ничего грандиозного...
Стив еще более смутился; но чувствовал, что Крейну необходимы его признания,-- обмен интимными подробностями поможет вынести груз скорби. Да и сам он заинтересован рассказом Крейна, крайностью его взглядов, почти комичным потоком воспоминаний о брате. Его поразило, какую важность придает он самому незначительному, легкому жесту, как выискивает смысл в самых тривиальных вещах,-- и это придает особое достоинство анализу любой мелочи.
-- Однажды на пляже в Санта-Монике,-- начал Стив свою повесть,-- меня избили, и я знал, что это обязательно случится...
-- Очень хорошо! -- ободряюще кивнул Крейн.-- Многообещающее начало...
-- Ах, черт подери, все это пустяк, ерунда!
-- В нашей жизни пустяков не бывает. Давай дальше.
-- Был там один верзила,-- постоянно ошивался на пляже и ко всем приставал. Обычный идиот, таких порождает злоупотребление физической культурой,-- круглые мышцы на руках, размером с баскетбольный мяч.
Однажды я посмеялся над ним в присутствии девушек, и он сказал, что я нанес ему оскорбление и, если не принесу извинения, мне придется с ним драться. Я, конечно, был не прав, но наглел, чувствуя свое интеллектуальное превосходство, хотя и понимал это. Знал: даже если пойду на извинения, это его не спасет -- девушки все равно будут смеяться над ним. И я заявил: "Никаких извинений!" Пришлось драться с ним там, прямо на пляже. С дюжину раз он отправлял меня в нокаут и вообще чуть не отправил меня на тот свет.
-- Отлично! -- снова одобрительно кивнул Крейн.-- Замечательно!
-- Потом... была одна девушка, которую я очень хотел...-- Стив осекся.
-- Ну и что?
-- Ничего. Пока я еще этого для себя не выяснил.
До сих пор он был уверен, что этот эпизод с девушкой только подчеркивает его честность: вел себя, как сказала бы мать, как истинный джентльмен. Но не уверен, что его мать и мать Крейна нашли бы общий язык... Крейн постоянно приводит его в смущение.
-- Как-нибудь в другой раз,-- отговорился он.
-- Обещаешь?
-- Обещаю.
-- Ты меня не разочаруешь?
-- Нет; думаю, что нет.
-- О'кей! Пошли отсюда.
Счет оплатили пополам.
-- Заходите еще, ребятки! -- пригласила официантка.-- снова поставлю для вас пластинку.-- И засмеялась, а большие ее груди затряслись.
Она довольна, что эти двое посидели за ее столиком: один-то очень даже ничего, привлекательный; а второй, очкарик этот, видно, большой шутник. Развлекли ребятки, помогли скоротать нудный вечерок.
По дороге домой Крейн уже не вел машину как старая дама после третьего урока вождения, а ехал очень быстро, держа баранку одной рукой, мурлыкая себе под нос мотив "Даунтаун",-- казалось, сейчас ему абсолютно все равно, жив он или мертв. Внезапно он прекратил мурлыкать, и, резко сбросив скорость, снова поехал очень осторожно, даже робко.
-- Денникот,-- задал он вдруг вопрос,-- как ты собираешься распорядиться своей жизнью?
-- Кто знает? -- Стив пришел в замешательство от такой странной манеры ведения беседы -- ни с того ни с сего с одной важной темы перескакивать на другую.-- Поеду на побережье -- буду делать электронное оборудование или преподавать: женюсь на богатой девушке...
-- А где ты собираешься заниматься электроникой?
-- На фабрике у своего отца,-- это бизнес наших предков. Ни одна сверхсложная ракета не взлетит без сверхсекретного устройства Денникота... как, бишь его, называют...
-- Нет,-- Крейн покачал головой.-- Не станешь ты этим заниматься. И преподавать тоже не будешь. У тебя душа отнюдь не дидактика. Мне кажется, впереди тебя ждет какая-то опасная авантюра.
-- Ты уверен? Ну спасибо. А как ты собираешься распорядиться своей жизнью?
-- У меня все идет по плану,-- сказал Крейн.-- Я собираюсь поступить на лесоохранную службу. Буду жизнь в хижине на вершине горы -- следить, чтобы не возникали пожары, охранять первозданную природу Америки.
"Ничего себе амбиции,-- подумал Стив, но заметил только:
-- Тебе там будет ужасно одиноко.
-- Ну и что? Только на пользу. Стану много читать. И к тому же люди у меня особого восторга не вызывают, я им предпочитаю деревья.
-- Ну а что насчет женщин? У тебя будет жена?
-- Ну какая женщина польстится на меня, скажи на милость! -- прохрипел Крейн.-- Я вроде человека, которого в Нью-Йорке бросили после новогодней вечеринки в районе притонов. А мне нужна женщина только самая лучшая, красивая, умная, самая любящая. Нет, мне не подходит какая-нибудь бедная замухрышка, выброшенная на улицу в субботнюю ночь.
-- Ну что ты, вовсе ты не такой уж...
В глубине души он, конечно понимал, что увидев Крейна в компании красивой девушки, немедленно испытаешь сильнейший шок.
