– Кто это сделал? – очень медленно спросила я.
Судя по довольной улыбочке Дэна, надпись успел «подкорректировать» именно он. Синие глазки просто-таки работали прожекторами веселья. Ведь не зря же он с другой стороны от меня сел, когда мы еще вдвоем были!
– Ну ты и… – от души двинула я его по руке. – Как ты мог?
– Маш, не ревнуй Дениса так, – вдруг вступилась за друга детства Ольга. – Ты же знала, на что идешь, когда согласилась с ним встречаться. Он очень популярный. Мало ли кто о нем что-то написал на лавке в парке. Может быть, даже и не про него.
Кажется, она и Ник подумали, что я бешусь из-за ревности. Во дела!
Я злобно на нее посмотрела и вновь попыталась долбануть Смерча, но он, ловкая зараза, увернулся.
– Эй, а это уже хамство! Я с тобой сейчас на счет тайн еще поговорю! – поведала я ему. – Что ты там от меня скрываешь, а, молокосос? Какие там у тебя девицы еще кроме этой…
Парень поморщился и, сказав Князю и Нику, что «мы отойдем на секунду», вдруг закрыл мне рот теплой ладонью и бесцеремонно уволок метров на десять от лавочки. Вообще, честно сказать, меня уволочь сложно, я пинаюсь и дрыгаюсь, но со Смерчем этот фокус не прокатывал – всего лишь один внимательный взгляд, просящая полуулыбка, и я подчинялась его воле. Гипнотезер несчастный.
Он прислонил меня к большому старому стволу дерева, приблизился ко мне так, словно бы собирался съесть, положил ладонь на ствол, чуть выше моего плеча, и, ничего не говоря, вздохнул. От того что Денис был так близко, мне стало спокойнее. Да и его глаза зажглись знакомыми огоньками. Брюнет чуть подумал и немного отступил назад, но руки не убрал.
– Ты чего там сидела? – устало посмотрел он на меня. Веселье с его лица опять куда-то исчезло.
– Подслушивала. А чего ты мне врал? – нахмурилась я. – Чего ты мне врал, спрашиваю?!
– О чем же я тебе врал?
– Недоговаривал про какую-то там Инну и про сестру Тролля! И еще, по ходу, про кучу всего!
– Ах, это? Это не ложь. Ты просто не спрашивала. Это ведь не относится к делу, Чип. Кто тебе сказал… об этом?
– Вишня, – не стала покрывать я зеленоволосого.
– Вишня свое получит, – спокойно ответил Дэн, посмотрел на Ника и Ольгу, оставшихся на лавке, и даже помахал им. Они помахали в ответ.
– Так почему ты мне не сказал всего этого раньше?
– Это лишние подробности. Честно – все то, что поведал тебе мой словоохотливый друг, не относится к тому, что я пытаюсь разбить пару «Малышка Ольга и Клара», – с честными глазами щенка, который где-то нашкодил, отвечал парень. – Это мало связано с моим прошлым.
Я задумалась. А попробуй тут не задумайся, когда над тобой навис очаровательный парень.
– Скажешь, ты мне вообще не врал? Что-то я копчиком чувствую, что ты меня за нос водишь, дурачила.
– Ну и манеры, Бурундук! Сколько раз тебе повторять, чтобы ты вела себя вежливо. Ты же девушка!
– А что, девушка, которая говорит такие слова, – не девушка? – возмутилась я.
– Ладно. Давай заключим временное перемирие, – серьезно предложил Дэн. – Мы пробудем с ними до тех пор, пока наша милая воровка не провернет свое дельце, и будем вести себя, как и прежде. Ты ведь хочешь быть со своим Никиточкой? – чуть недовольно спросил он, явно пародируя меня.
– Хочу? Еще бы. Это моя главная цель в жизни, – заявила я.
– Отлично. Мир? А после я тебе расскажу то, о чем немного… преувеличил.
– Мир. Да, зачем ты вообще предложил им с нами посидеть? – возмутилась я, гадая, что он мне там еще наврал?
– Я подумал, что будет неплохо, если у Клары не окажется денег, а заплачу я, – изрек гордо этот оболтус. – Он тут же почувствует мое преимущество.
– Значит так, я верю тебе последний раз, – сердито отвечала я. – Сейчас я успокоюсь, сделаю вид, что ничего не слышала. В кафе ты купишь мне все, что я захочу. А завтра сделаешь крутой подарок. И все расскажешь.
– Какой еще подарок?
– Какой я захочу. Ты мальчик богатый. А у меня нет комплексов по поводу принятия подарков и денежных вознаграждений от лиц мужского пола.
– Ты такая милая, моя мошенница.
– Мошенница? Да я с тобой скоро с ума сойду, – хмыкнула я, чувствуя, что Смерч действует на меня сегодня как вино – от него голова кружится.
– И если что, у тебя легенда – ты пьяна, – в тему напомнил парень. – Маша?
– Что? – недовольно взглянула я на Смерча – взгляд как раз упирался в его ящерицу на шее. Милый, а ты ведь действительно юркий, как ящерка.
– Не бойся. Ладно? – успокаивающие и одновременно ласковые слова пришлись по душе моему орлу. На плече у Дэна ему очень нравилось.
– Кого? Тебя? Ха-ха, очень остроумно. Я ящериц не боюсь.
– Никиту. Ты боишься его, – ничуть не обиделся парень. – Я же вижу, что ты при нем ведешь себя по-другому. Стесняешься? Чувствуешь неловкость? Говоришь глупости, поэтому предпочитаешь молчать? Возьми себя в руки, Бурундук. Просто возьми себя в руки. Он – всего лишь консервативный пижон без чувства юмора. Тише-тише, не спорь со мной насчет этого. И помни: твой партнер всегда рядом. И ты, и я должны вести себя уверенно, будто бы мы и впрямь пара. Закрепим?
Он поднес кулак к моей руке, и я неохотно ответно коснулась его своим кулаком. Решимости вести себя нормально рядом с Ником и не тушеваться и впрямь прибавилось. Да, от этого простого, но ободряющего жеста мне стало действительно намного спокойнее.
Смерч вселил в меня уверенность, что этот вечер пройдет так, как надо. Кому надо? Естественно, судьбе. Ведь только на нее и нужно полагаться, верно? Она знает, что дать нам, чтобы мы не прогадали своего счастья. А мы всего лишь должны взять ее «дары» в руки и постараться их не выпускать.
Парень коснулся указательным пальцем моей щеки. От неожиданности я вздрогнула.
– Все лапаешь?
– Божья коровка. На твоей щеке, – произнес он, показывая перевернутую кверху ладонь, и получилось так, что с нее мы вместе сдули маленькую красную букашку, чьи крылья были украшены черными пятнами.
– Божья коровка, лети на небо… – очень выразительно изрек Дэн начало старой детской поговорки, которую я и мои подружки все детство лепетали всякий раз, когда находили этих забавных насекомых. Он продекламировал начало и уставился на меня, чтобы я завершила конец поговорки.
– И там пожалуйся Боженьке на Смерчинского, – не оправдала я его надежд.
– Ее там детки ждут.
– Подождут. Видишь, видишь? Она полетела с докладом в небесную канцелярию. Теперь тебе хана, Сморчок.
Говорила я об одном, а думала о другом: почему красный шар от нас никуда не делся, а вот красная божья коровка улетела?
Когда я сказала об этом вслух, мы зачем-то засмеялись.
Краем глаза я видела, что Ольга смотрит на нас не отрываясь, а Никита что-то шепчет ей на ухо.
– Пошли, и будем играть до конца. Я обязательно расскажу тебе все-все. Только немного позже. Ведь я сам дал обещание, – произнес напоследок Денис.
– Смотри, если что, я вполне смогу устроить тебе персональную газовую камеру, дружок, – пообещала я. – И это… ты что написал на лавке, а?
– А ты что? – вопросом на вопрос спросил он. – Почему я лох и сволочь? Кстати, ты в этом слове мягкий знак забыла.
– А ты, кажется, где-то свою совесть забыл, дружок. Потерял, наверное, когда по девицам бегал.
– Я не бегаю по девицам, – с самым невозмутимым видом отвечал парень, – я общаюсь с прекрасными представительницами человечества. Не пиши больше нигде мою фамилию, Бурундук. Если так желаешь обозвать, используй имя.
Я пообещала, что в следующий раз так, безусловно, и сделаю.
– Кстати, моя грязнуля, тебя надо в порядок привести, – Дэн резко опустился на одно колено и, достав из рюкзака салфетки, обтер от пыли и прилипших травинок мои колени, а потом и ладони.
Орлу давно не чистили перышки после путешествия по горам.
Мы вернулись к «объектам», взявшись за руки. Наверное, ветерок пожертвовал своими салфетками, чтобы самому не запачкаться. Ведь, похоже, держаться за руку у нас входит в привычку. Но насколько хороша эта привычка?
А, все, что я ни делаю, – все хорошо.
Вот как повысилась моя самооценка после того, как меня своеобразно успокоил Смерчинский! Ему надо было не на переводчика поступать, а на психолога, а еще лучше – на психиатра. Сдается мне, пациенты были бы в восторге от такого замечательного доктора. И словами лечит он прекрасно, и улыбками оптимизм обеспечивает. Да, мне стало лучше в психоэмоциональном плане, и даже вернулась былая уверенность, которая рядом с Ником исчезала, уступая место восхищенному психозу.
– У вас такие забавные отношения, ребята, – приветствовала нас Ольга, когда мы вернулись.
– Я – невероятный современный неоромантик, – тут же заявил Дэн.
– Я тоже, – сказала я. – Романтик. Хотела Дэничку за ногу погладить, когда за лавкой сидела, да только не получилось. Романтичка я.
– Фанатичка. И не ревнуй меня больше из-за чужих надписей, – сказал Дэн, одновременно целуя в висок. Его губы задержались там чуть дольше, чем нужно, и от этого стало очень тепло.
