– Или без минимум часовой отлежки в приемнике, – грустно добавил Александр. – Лады, Палыч, против лома… Но, согласитесь, иногда и нашему брату-дежуранту понаглеть все же стоит. Не всех же подряд госпитализировать.
– Знаем мы вас, бедненьких! Можно подумать, если «скорой» удалось вам вяло копошащееся тело в приемнике сбросить, вы его сразу в отделение тянете. Глюкоза, витамины, гормоны, рентген, «отсыпочная» – это ещё развернутый вариант. А так – рентген и – на отлежку в дальний угол, пока связно варнякать не начнет.
– А раньше, когда медвытрезвители были, с таким контингентом дела проще обстояли? – В свете почерпнутой за прошедшие двадцать минут информации Роман ощутил всю беззащитность «ослабленных нарзаном» сограждан.
– Для госбюджета – дороже. А для нас, простых врачей, – те же яйца… В вытрезвитель тоже далеко не всех принимали. Охота единственному дежурному врачу сомнительной тяжести клиентов обхаживать. Кроме того, считалось, что в стенах сего благородного учреждения недужные умирать не должны. Поэтому при малейшем ухудшении состояния или даже признаках нестабильности оного «скорая» оперативно переправляла страдальца в ближайшую больницу. Ну а там – смотри выше… – Допив чай, просветитель бодро поднялся с кушетки. – Всё! Лекция окончена. Можно, конечно, ещё об урологических и гинекологических хитростях рассказать, но это уже совсем другая история. Работать начнешь – сам узнаешь.
– Ну а вывод-то, Палыч, вывод! Назидание, так сказать, молодому специалисту. – Темнов, зная склонность аксакала к театральности, благородно провоцировал его на эффектное завершение бенефиса.
– Вывод один! Как в известном тосте, четко соразмеряй свои желания со своими возможностями! То есть желания избавиться от проблемного пациента с возможностью сделать это без негативных последствий для его здоровья и своего комфорта. Не уверен – «ложи». Пусть в приемнике часок отлежится, отогреется, выспится, а там – не грех и отпустить на все четыре. Под подпись, разумеется. Ну а если сразу выгоняешь – гони уверенно, чтобы досадные сожаления о содеянном не портили тебе остаток ночи… Да, я же к Масяненко пришел. Где он?
– На обществе. В областной клинике. Сегодня велел не ждать, – запоздало сообщил Темнов.
– Вот засранцы! Развели, значит, на общение, – добродушно пожурил Палыч. – Ну, всех благ, надежда медицины!
– И вам того же! – пожелал молодежный дуэт спине выходившего из ординаторской усача.
Весь день Александр находился под будоражащим впечатлением от мини-лекции старика-кардиолога. Конечно, разрозненные отрывки из неё он слышал и раньше. Но именно сегодня, на фоне экспрессивного рассказа интерна о приключениях минувшей ночи, он фактически впервые всерьез задумался о степени бурлящих вокруг такого, казалось бы, банального медицинского действа, как госпитализация, страстей и возможных обходных маневрах со стороны любой из участвующих в данном ритуале сторон.
«Нет счастья пациенту в моём отечестве! – Парафраз показался ему весьма удачным резюмирующим афоризмом. – Впрочем, не только в моём…» – объективности ради поправился Темнов. Разменяв четвертый десяток, за границей он ещё не бывал, но искренне верил в однотипность человеческой природы. Да и как же без этого, биологический вид-то один, различны лишь жизненные обстоятельства…
За этими абстракционистскими размышлениями и застала его вошедшая в ординаторскую Татьяна:
– Из приемника звонили. Мужчина. Самообращение.
– Жалобы? Состояние? В сознании? – Вырванный из марева философских грез, врач засыпал медсестру сердитыми вопросами.
– Да что я, не сказала бы? – пожала плечами она. – Как получила, так и передала.
– Ясно. Что ж, скоро выясним. – Темнов лениво поднялся с кушетки.
– Мне с вами идти?
– Ладно уж. Пока не стоит. Займитесь лучше ужином. Самообращенец вряд ли коматозником будет. Позову, если что…
На первом этаже, около дверей травмпункта, было немноголюдно. Уже на подходе к повороту, ведущему в аппендикс приемного отделения, Александр услышал отзвуки диалога на повышенных тонах – сопрано дежурной медсестры часто прерывалось сбивчивым тенором. «Ну если это голос „больногос“ они сейчас нарвутся», – Темнов внутренне настроился на вербальный марш-бросок.
– Александр Евгеньевич, вот! – Дежурная по приемнику указала на худощавого мужчину. – Сами обратились. Говорят, что на улице плохо стало…
Франтоватый субъект, из-под распахнутой куртки которого виднелся застегнутый на все пуговицы пиджак, а выпирающий кадык был подвязан ярким галстуком, подпрыгнул на стуле и кинулся к врачу:
– Доктор, мы… – Умеренной потертости кожаная папка, лежавшая на его худых коленях, с глухим шлепком свалилась на пол.
– Спокойно! Где больной? – Темнов прошел вслед за медсестрой в «обмывочную», где на каталке, похрапывая, лежал тучный мужчина неопределенного возраста.
– Перегаром за версту прет. Сразу видно, набрались где-то, – проинформировала Анастасия.
После небольшой тактильной стимуляции лицевой области, иначе пощечины, больной открыл глаза и заматерился. Тяжелый запах алкогольных испарений подтверждал слова медсестры. Дышал пациент свободно, давление и пульс опасений не вызывали.
– Водку пил? – громко поинтересовался реаниматолог.
– Не-е, только пиво, вчера, – нечленораздельно выдавил мужик.
– Складно брешешь! – похвалил собеседника Александр.
– Да-да, доктор! Мы – по бутылочке, накануне вечером. И всё, – поддакнул заглядывающий в приоткрытую дверь интеллигент.
– А чего ж сомлел тогда? – не отставал Темнов. – Солнца такого вроде как нет еще, чтобы до удара довести.
– Он с юности сердцем слабый. Вы проверьте – может, инфаркт…
– Проверим, ожидайте в приемнике. – Обернувшись к медсестре, реаниматолог дал назначения – Глюкозу, гормоны, мочегонные по вене. И – в терапию по месту жительства. Можете вызывать «скорую» для перевозки. Пока приедут, клиент оклыгает. А я направление напишу.
Но на выходе из ремзала он снова столкнулся с корешем пациента. Ненавязчиво, бочком, тот попытался прошмыгнуть к ложу приятеля.
– Мужчина, я же вам сказал, ожидайте в приемнике. Друг ваш в госпитализации в реанимационное отделение не нуждается. Ему сделают пару уколов и спецтранспортом отправят в терапевтическое отделение. Там он пробудет, по крайней мере, до утра. А дальше – видно будет.
– Хорошо-хорошо, доктор. Но я должен видеть, что ему вводят. Я его адвокат. Поэтому прошу вас дать мне список всех медпрепаратов, которые будут использованы при лечении моего клиента. – Несмотря на легкий запах перегара, «юрист» говорил внятно и без запинок.
Темнов, за шесть лет работы впервые столкнувшийся с подобной ситуацией, поначалу растерялся. Но решение пришло само и быстро – сказался опыт выдачи эпикризов и справок:
– Без вопросов. Но вы должны предоставить постановление за подписью городского судьи о том, что действительно являетесь официальным юридическим представителем этого человека. – Реаниматолог указал на «слабого сердцем» любителя пива.
Теперь уже растерянным выглядел «юрист».
– Но уже вечер, и я сейчас не смогу получить такую выписку, – пролепетал он.
– Тогда извините, но никаких данных о медикаментозном лечении вашего «клиента» я вам предоставлять не обязан. Ожидайте здесь. Или я буду вынужден выставить вас на улицу. – Довольный экспромтом, Александр бодро направился в регистратуру.
«Развести хотел, пустозвон! Адвокат, итить твою… Да по роже его приятеля видно, что, кроме приводов за дебош в общественных местах, он на другие отношения с законом не способен».
Сочтя инцидент исчерпанным, он неспешно приступил к описанию лечебных мероприятий в стационарном журнале. Однако через пару минут был прерван ворвавшейся в комнату Анастасией:
– Доктор, этот хмырь неугомонный, друг алкаша, лезет ампулы проверять, названия записывает.
Стиснув зубы, Александр вернулся в ремзал.
– Мужчина! Вам еще раз, более популярно объяснить?! – пытаясь не сорваться на крик, обратился он к «юристу».
Виновато потупив взгляд, франт замер возле лотка с пустыми ампулами и использованными шприцами. Его явно смущала разница в весовых категориях между ним и Темновым.
– Ну ладно, доктор. Я больше не буду вам мешать, – выдохнул он. – Но учтите, если с моим другом что-нибудь случится, я вас всех засужу. – Чувствовалось, что этой фразой он привык защищаться как своеобразным щитом.
Александр не смог сдержать улыбки:
– Вот и договорились. А теперь – покиньте медучреждение… Вывезите его на сидячей каталке на порог приемника, пусть воздухом подышит, – приказал он санитарке, указывая на больного.
Мужик на каталке уже пришел в себя и, шумно дыша, пытался подняться.
Младшая медсестра с видимым неудовольствием ловко подхватила под руку не мелкое тело и отработанным движением буквально перебросила его в подставленное кресло.
