Я сказала, что на минутку. И устремилась в его спальню, объяснив:
– Я тут спрятала одну свою вещь.
Забралась на кровать, просунула руку в щель, пошарила, но ничего не нашла. Тогда я скомандовала:
– Помоги-ка отодвинуть кровать!
Андрей отодвинул кровать.
– Что ты ищешь?
Я заглянула под кровать, перевернула всю постель – дневник пропал.
– Это ты его взял? – с бешено колотящимся сердцем спросила я. И умоляюще прошептала: – Скажи, что ты! Пожалуйста!
Андрей покачал головой.
– Я ничего не брал. А что ты тут спрятала?
– Личный дневник.
Андрей закатил глаза.
– А лучше места не нашла?
Я со стоном упала на кровать и, закрыв лицо руками, застонала. А потом меня осенило:
– Может, какая-то твоя подружка его взяла? Он такой черный, на замке!
– А давно он там лежал?
– Нет, не больше недели!
– Я никого не приглашал к себе в последнее время.
– Никого-никого?
Он пожал плечами.
– Говорю же…
Я еще раз все перерыла, но итог был тем же – дневник исчез. И тогда я горестно сказала:
– Она здесь была, да? И ты не сказал мне? Почему? Как она заставила тебя молчать?
Андрей смачно выругался.
Я с ужасом посмотрела на кровать и вскочила с нее, точно ошпаренная.
– Боже! Она была в твоей койке?
– Нет! То есть… твою мать! – Он поднял глаза к потолку. – Мы не спали! Если ты об этом! Просто она разыграла прекрасный спектакль. Твоя вещь, вероятно, у нее. Мне жаль.
Какая же дрянь! Забраться в постель к моему отцу, чтобы заполучить дневник! Кто на такое вообще способен? А я-то посмеивалась, пряча дневник за кровать Андрея, уверенная, что Лия никогда тут его не найдет. И даже если я напрямую скажу, где искать, достать его ей не удастся. О, какая же я все еще наивная!
Я вылетела из квартиры Андрея, меня трясло от ярости. А я-то, дура, собиралась сжечь злосчастный дневник или просто отдать его Лии. Потому что понимала: пока у меня есть рычаг давления на нее, я не успокоюсь. Глупо сдаваться, если у тебя на руках козыри. Но Денис отшатнулся, когда я хотела его поцеловать. И я поняла, что не осмелюсь это повторить. Он мне дорог, он любит другую, идти против Лии – это идти по чувствам Дениса. Но теперь, когда я в очередной раз осознала, какой вероломной может быть эта девушка, ни о каком отступлении речи быть не могло. С дневником или без него – Денис обо всем узнает!
Она подлетела ко мне, точно фурия, перед первым уроком и выплюнула:
– Ну ты и тварь!
Я лишь улыбнулась. Победителей не судят.
На ней было однотонное красное приталенное платье – короткое, с рукавами три четверти. На ногах черные босоножки на невысоком каблуке. На плече изящная черная сумка.
И я с некой досадой отметила, что сегодня девочка из Харабали шикарна. Ничего лишнего – стильная и эффектная. Я же надела черно-белые клетчатые легинсы, высокие черные сапоги и черную тунику.
– Я, конечно, знала, что ты на многое пойдешь… но забраться в постель к моему отцу!
– Ты и в самом деле меня не знаешь, поэтому всегда будешь в проигравших. Я заберусь в постель к самому дьяволу, если понадобится.
Стефания покачала головой.
– Знаешь, зачем я пошла к отцу за дневником? Чтобы вернуть его тебе.
Я пожала плечами.
– Упс. Так чем ты недовольна? Он уже у меня, подруга! – Я ей подмигнула и зашагала в класс.
Целый день я наблюдала, как Стефа с Кирой о чем-то совещались. Я понимала, что стоит ждать нового удара. И сегодня я позаботилась, чтобы мои продукты для курсов по кулинарии были герметично закрыты. Я не могла дождаться, когда приготовлю потрясающий торт со сливочным кремом и снова стану лучшей в глазах преподавательницы.
После звонка с последнего урока в коридоре меня поймал Вова. Он был одет в черные джинсы и светло-голубую рубашку – этакий пижон.
На его запястье я заметила золотой браслет, который я ему подарила.
– Чего тебе? – холодно спросила я.
Он попытался обнять меня, я его оттолкнула, но Вова применил силу и прижал меня к стене, удерживая мои руки.
– Я все еще люблю тебя, – сказал он и, прижавшись губами к моей шее, вдохнул аромат духов, прошептав: – Я скучаю по тебе.
– Отпусти меня.
Но он не услышал меня, положил голову мне на плечо и шепнул:
– Нам же хорошо было вместе.
Тогда я сладко шепнула ему в ответ:
– Мне – нет.
Он обжег меня взглядом.
– Ты обманываешь, нарочно так говоришь!
– Зачем? Я никогда не любила тебя. Я использовала тебя. Ты – мое ИП.
Он яростно толкнул меня. А затем сорвал с руки браслет и швырнул его мне под ноги.
– Надеюсь, он никогда не будет ходить нормально!
Я дала ему пощечину. А он рассмеялся и мстительно прибавил:
– Так и будет, вот увидишь!
Я посмотрела ему вслед. Вот уж не думала, что он захочет меня простить. Я собиралась поднять браслет, но передумала и пошла на курсы.
Вошла на кухню, повязав передник и платок на голову, когда преподавательница всем представила:
– Девочки, у нас новенькая. Стефания Гуртова. Стефа, как и мы с вами, тоже очень любит готовить. Добро пожаловать в семью!
Ее только здесь не хватало! Но я, конечно же, изобразила приветливую улыбку. И решила, что, если Стефания задумала меня отвлекать своим присутствием, ничего у нее не выйдет. А именно это она и задумала, поскольку за длинным столом заняла место рядом со мной.
Мы замесили тесто для коржей, вылили в специальные формочки и поставили их в духовой шкаф. А тем временем занялись приготовлением крема и карамельного соуса для пропитки.
Стефа действовала довольно ловко, она явно готовила дома. Но внезапно раздался грохот и вопль:
– Лия!
И мисочка с кремом Стефы упала на пол, содержимое разлилось.
– Ты специально? – яростно смотрела на меня Стефания.
Преподавательница подошла к нам.
– В чем тут дело?
– Лия скинула со стола крем Стефании, – возмущенно встряла Кира.
– Лия? – удивленно вскинула брови Рита Петровна. – Извинись перед Стефой, наверняка это вышло случайно, и помоги ей с новым кремом!
– Я этого не делала, – спокойно сказала я.
Но рыжая прохвостка расплакалась и забормотала:
– Ну конечно… ты нарочно. Какая же я дура, что пришла сюда. Ты моей семье нигде покоя не дашь!
Рита Петровна потрясенно переводила взгляд с меня на Стефу и обратно.
Кира подлила масло в огонь:
– Стеф, да наплюй ты на нее. Давай я тебе помогу! – и она направилась к нам.
Преподавательница строго кивнула мне на разлитый по полу крем.
– Убери.
И тогда я пошла по пути наименьшей сопротивляемости. Я покорно кивнула и сказала:
– Извините, Рита Петровна. Прости, Стефа, я не заметила твою миску и случайно ее задела. Я все уберу.
Преподавательница одобрительно похлопала меня по плечу.
– Ничего страшного, Лия, на кухне всякое случается. Стефа, не переживай.
Надо было видеть, какими взглядами обменялись подружки.
Я подняла с пола миску и вытерла шваброй пролитый крем. Я думала, что на этом конфликт исчерпан, но я ошиблась, Стефания сняла передник.
– Мне лучше уйти.
– Стефания, не нужно так реагировать, ничего страшного не случилось, – мягко заметила преподавательница.
Но Стефа покачала головой и размазала по лицу лживые слезы.
– Вы не понимаете… – Она кивнула на меня. – Эта… Эта… Она переспала с моим отцом! Я видеть ее не могу. – И Стефания бросилась к двери.
За столом установилась мертвая тишина, все смотрели на меня. Я собрала остатки спокойствия воедино и сказала:
– Уверена, ее отец даже не подозревает об этом. – Я взглянула на преподавательницу. – Впрочем, можете вызывать его в школу и спросить у него.
Рита Петровна тряхнула головой.
– Займемся кремом, девочки.
Пока пеклись коржи, Рита Петровна показала нам фильм о приготовлении жаркого к следующему уроку.
Мне пришло сообщение от Никиты с фоткой – фрагментом моего портрета: туфелькой на фоне ночного города.
Я написала ему:
«Неплохо!»
«Продолжим сегодня?»
Я не знала, что ему ответить, с Денисом мы еще не обсуждали наши планы на сегодня. Поэтому на всякий случай я написала:
«Вряд ли».
«Пиши или звони, когда будешь свободна», – пришло от Никиты.
После фильма мы доделали свои торты. И вот наконец наступил мой любимый момент, когда Рита Петровна шла вдоль стола с выставленными тортами и снимала пробу.
– Молодец, Виктория, – похвалила она.
– Очень недурно, Кирочка!
– Кисловат крем, Светочка.
Она подошла к моему торту, я отрезала ей небольшой кусочек. Преподавательница откусила кусочек, пережевала, глаза ее расширились, она нахмурилась, принюхалась, съела еще кусочек и изумленно спросила:
– Что ты добавила?
– Заметили? – просияла я. – Это мускатный орех. Я была этим летом в Германии, и этот торт там готовится…
– Это что угодно, но только не мускатный орех, Лия. Кажется, я не раз говорила о своем отношении к алкоголю.
