Ознакомительная версия.
Она сидела на кухне и вспоминала, как свекровь ни разу не вышла с коляской во двор. Не прочла малышам ни одной книжки. Не рассказала на ночь ни одной сказки. Она сидела и перебирала, как четки, свои обиды. Есть непреложная истина – если ты хочешь что-то получить, нужно сначала отдать.
Видимо, Ольга Васильевна об этом не знала.
Вечером, просмотрев и прокомментировав все увиденные телепередачи, она выпивала пару чашек чая и собиралась домой. Вез ее на машине сын Витя. Нет! Это вполне нормально и абсолютно естественно! Просто Витя за неделю очень уставал, и ему хотелось вечером выпить пива.
Иногда, правда, не так часто, где-то раз-два в месяц, Ольга Васильевна оставалась ночевать.
Об этом подробно не будем – слишком травматично.
Светка иногда жалела, что Ольга Васильевна не правоверная иудейка. Ведь правоверные иудеи соблюдают субботу – шабат – и не могут передвигаться на транспорте.
В воскресенье утром Светка просыпалась с мигренью. Вставать с постели не было сил. Пойти в кино или в парк с детьми – тем более.
Светка понимала, что еще пару месяцев – и она окажется в психушке с диагнозом «острое нервное расстройство». И она решила спасать семью. Посадила мужа напротив себя и тихо и четко все изложила. Муж, естественно, со всем согласился. Он очень любил свою маму. Но и жену он тоже любил. И разводиться никак не собирался. И они решили действовать.
Витя поехал к матушке. Сказал, что есть серьезный интимный разговор. Ольга Васильевна обожала серьезные и интимные разговоры.
Витя рассказал ей, что отношения со Светкой у них совсем испортились, потому что они пашут как кони и совсем не отдыхают. Потому что с близнецами очень сложно. Потому что Светку достала готовка и все домашнее хозяйство. Что она стала злобной и раздражительной. Что у них – прости, мама, – давно нет супружеских отношений. Что жена предлагает развестись и поделить детей. Люся ей, а Толик – ему. Одна она детей не поднимет. Он, Витя, в принципе, не возражает, потому что тоже задолбался. И вообще, у него есть на примете одна молодая девица. Из Кишинева. Работает у них в конторе буфетчицей. И они даже – по секрету – уже ходили с ней в пивной бар.
В общем, заключил Витя, я, наверное, мамуль, скоро переберусь к тебе. С Толиком, разумеется. По выходным буду брать Люсеньку. Ребятам ведь будет непросто друг без друга. И еще пообещал познакомить Ольгу Васильевну с Аурикой. Той, которая буфетчица из Кишинева.
Ольга Васильевна слегла с давлением. Жестоко, но по-другому было нельзя.
Потом она принялась обзванивать подруг. Все поносили Светку и называли ее неблагодарной стервой. И даже еще покруче. Для Ольги Васильевны это был мед и бальзам. Свою дозу счастья она получила. Напоследок она позвонила подруге Инессе – самой умной из своих приятельниц. Инесса ее внимательно выслушала и объявила, что она, Ольга, полная и клиническая дура. Что ни в коем случае нельзя допустить развода.
– Да, может быть, Светка – не подарок. Но от нее знаешь чего можно ждать. Она порядочный человек, если терпит тебя, Оля, старую каргу, все выходные. Ты должна им помочь! Сделать все, что можешь, и даже больше!
– Что? – испугалась Ольга Васильевна.
В принципе, она считала, что все уже сделала. Например, родила Светке прекрасного мужа Витю!
Разве мало?
Инесса терпеливо начала объяснять, что в случае развода к Ольге Васильевне придет на ПМЖ сын Витя, прописанный на этой жилплощади, к слову. И внук Толик. А это означает многое. Например, готовку, уборку, стирку и глажку. Гуляние с ребенком. Дальше – школу, уроки и учителей. Домашние задания. Сопли и инфекции. По воскресеньем – Люсечка. Детей уже двое.
Но это еще цветочки! Ягодки – это буфетчица с нежным именем Аурика, которая пренепременно захочет проживать в этой квартире, увы, без лишних помех. То есть без Ольги Васильевны.
– Так что коротать последние денечки будешь, подруга, в доме престарелых, – безжалостно заключила Инесса.
Ольга Васильевна положила трубку, не попрощавшись, и часа три просидела на диване, оценивая скорую жизненную перспективу.
Потом опять набрала номер Инессы и взвыла:
– Что делать? Спасай!
Инесса тяжело вздохнула и принялась объяснять:
– Во-первых, прекрати туда шастать. Дай им побыть вдвоем. Для этого, во-вторых, забирай внуков на выходные. Хотя бы через раз. В-третьих. Достань из-под жопы свою сберкнижку и купи им путевки на море. Для них это будет романтическое путешествие, которое восстановит их былой трепет. А денег у тебя и так – задницей ешь.
На это Ольга Васильевна решила сначала обидеться, но потом передумала.
Она внимательно выслушала Инессу и гордо сказала, что подумает.
– Не опоздай! – бросила напоследок коварная подруга.
На следующие выходные Ольга Васильевна предложила сыну привезти к ней внуков.
Ей, конечно, было непросто – все-таки немолодой человек. Но выход нашелся. В соседней квартире жила одинокая и бездетная женщина Тася. За символическую плату три часа она гуляла с детьми во дворе. Отвозила их в цирк и Уголок Дурова. Билеты покупала Ольга Васильевна. По совету все той же Инессы. С готовкой проблем не было – Толик с Люсей, как все дети, обожали макароны. С сыром и даже без. На завтрак и ужин и вовсе ерунда – творожки, йогурты и глазированные сырки.
По телевизору шли по выходным бесконечные мультики. Дети сидели перед ящиком, как приклеенные, – дома смотреть телевизор в таких масштабах им не позволялось.
На годовщину свадьбы Ольга Васильевна торжественно преподнесла сыну и снохе путевку в Хургаду. Светка ее целовала и говорила, что больше таких свекровей на свете нет.
Из поездки, загорелые и счастливые, Светка с Витей привезли ей золотого скарабея на золотой же цепочке. Все были счастливы.
А главное, Ольга Васильевна сильно привязалась к своим внукам – Толику и Люсе. Да нет, не просто привязалась, горячо полюбила.
Ведь когда что-то вкладываешь…
Только вот «серый кардинал» Инесса осталась без подарка и благодарности.
Впрочем, один подарок она когда-то получила, при рождении, – хорошие мозги.
А кулон с цепочкой она и сама себе купит. Она дама небедная.
Какая свекровь Ольга Васильевна? Хорошая или плохая? По крайней мере вменяемая. Пусть даже все это она делала из чистого эгоизма. Все мы – живые люди. Плохого и хорошего хватает у всех. Все, в той или иной мере, заложники своих пристрастий и привычек. Не будем никого судить! Главное – результат!
Мы пьем соки, гуляем и готовимся к родам. Я поднимаю всех знакомых, чтобы найти хорошего врача-акушера. С ужасом вспоминаю свои роды. Кошмар кошмарный. В смысле, роды по-советски. С окриками врачей и акушерок, но без обезболивания. Было ощущение, что мы все, рожающие и замученные, враги народа. Нас открыто ненавидели и даже не пытались это скрыть. Я рожала больше суток. Про меня все забыли, никто не подходил. Когда отошли воды, я позвала на помощь. Была глубокая ночь. Акушерка сказала, чтобы я ждала до утра. Ничего со мной не случится. Акушеры – тоже люди. А люди хотят по ночам, как ни странно, спать. Я плакала и звала на помощь маму. Тихо-тихо. Мама, наверное, услышала. Она примчалась в роддом в семь утра. И подняла кипиш. Да такой, что ко мне подлетел главврач. Я родила. С божьей и маминой помощью. А если бы мама не подоспела?
Потом нам не выдавали чистые пеленки. Экономили. Пеленки лежали в закрытом шкафу в коридоре. Я взяла нож и взломала замок. Гнить не хотелось. Мне пригрозили досрочной выпиской. Я рассмеялась им в лицо и настучала маме в записке. Завотделением пришла и села на край моей койки. Вымученным голосом она пыталась выяснить, что меня не устраивает. Шкаф с пеленками больше не запирали. Починили бактерицидную лампу в палате. Столяр отогнул полуметровые гвозди на форточке. Мы смогли проветривать палату.
Когда я выписывалась, мне казалось, что я вырвалась из ада.
Теперь полно прекрасных частных клиник, с человеческими условиями пребывания, где чистота и хорошее питание. Но главное – свой врач и акушер. Это залог успеха. Врача нашла мама. Врач сказал, что надо лечь дня за два-три до родов. Нюся категорически отказалась.
Мы с мамой обиделись. Какой эгоизм! Думать о себе, а не о ребенке. Танюша мне терпеливо объясняла, что в Нюсе еще не проснулись материнские чувства.
Я предположила, что они могут не проснуться и после родов. Танюша сказала, что я очень недобрая и что открываюсь ей с новой стороны. Понятно, что не с положительной.
Роды начались ночью. В субботу. Все, как я накаркала. Кассандра, блин. Наш врач был на даче. Дача в ста километрах от Москвы. Пока он, бедолага, добирался, Нюся почти родила. Родила, слава богу, довольно легко.
У меня внук! Вес – три семьсот, рост пятьдесят четыре сантиметра. В своего папашу – не короткий. Мы стоим под окном палаты и радостно вопим. Нюся к окну не подходит. Сообщает по телефону, что она спит. И что мы ей мешаем.
Ознакомительная версия.
