Ознакомительная версия.
И запомни, валерьянку лучше не неси, говорят, аллергия есть на валерьянку. Коньяк можно, только если давление нормальное или если убить мужа сразу хочется. И запомни: правда всегда на стороне женщины. Даже если мужчина прав, всегда за женщину заступайся. Потому что ты женщина. А кто женщину лучше поймет, как не соседка. Мужчины пусть со своей правдой живут, а мы со своей. Поняла?
Сосед-скандалист в семейных трусах в этот момент зашел в квартиру, и оттуда раздались звуки, как хлопки.
– Она его побила? – с нескрываемым восторгом уточнила женщина у тех, кто стоял ближе.
– Конечно, побила, – ответила ей другая соседка. – Два часа терпела, пока побила! Я бы раньше побила!
Мужчина выскочил на лестницу и сбежал вниз. Из квартиры донесся протяжный вой. Соседки все, как одна, кинулись внутрь. Нину увели, чуть ли не уволокли, следом.
Несчастная женщина лежала на кровати и стонала. Соседки говорили все одновременно. Кто-то протянул стакан с валерьянкой.
– Что ты ей даешь? – воскликнула новая Нинина знакомая. – А если у нее аллергия на валерьянку? Как не бывает? У меня бывает! Мне лучше коньяк выпить. От валерьянки мне жить не хочется, только спать хочется. На коньяк не бывает аллергии!
Пострадавшей дали коньяк. Заставили выпить. Налили снова и опять заставили выпить.
– Разве можно так много? – удивилась одна из соседок.
– Конечно. Если мы сейчас уйдем, он вернется и снова начнет ей кровь портить, ей силы нужны, чтобы его побить! От коньяка она его совсем убьет, и мы будем спать спокойно, – ответила Нинина знакомая. – Только я вот чего боюсь. Как бы у нее инфаркта не было. У меня бы при таком муже уже бы точно был. Надо врачу позвонить.
Женщина немедленно набрала номер.
– Кика, девочка, здравствуй, это тетя Римма. Как ты, как муж, как дети? Вы под дождь не попали сегодня? Вот и хорошо. Что ты говоришь? Первый зубик вылез? Ах, какая радость! Что-то рано! Значит, гений будет! Пусть у него серебряных ложек будет больше, чем зубов! Скажи мне, как ты думаешь, если женщина очень толстая и муж ее доводит, слушай, тиран домашний, а не муж, ей плохо, она лежит, у нее аллергия на валерьянку, коньяк дали, так у нее инфаркт будет? У меня бы давно был! Она два часа молчала! Очень терпела. Так терпела, что уже я не могла терпеть. Да, потом побила. Конечно, побила! Сильно побила, мы все слышали. Я не знаю, за что она держится, – у нее грудь такая большая, что где у нее сердце, непонятно. Нет, под грудью сразу живот начинается! Ты говоришь, может быть инфаркт? Ой, как плохо! Хорошо! Я завтра заеду, подарки привезу на первый зуб! Спасибо тебе.
– Вы врачу звонили? – уточнила Нина.
– Да, это племянница моей золовки, Кика. Она в медицинском училище училась, пока замуж не вышла. Такая девочка хорошая. И дети у нее такие хорошие! Я думаю, надо в милицию позвонить. Если этот тиран вернется, он ее опять доводить начнет. А у нее уже инфаркт! Сейчас я Ави позвоню. Ави! Это тетя Римма! Как твои дела? Как жена? Как дети? Что ты говоришь? Уже в школу пойдет? Такая уже большая девочка! Тьфу на нее, такая красавица! Под дождь сегодня не попали? Ну и хорошо. Я с Кикой разговаривала только что. У ее сына первый зуб вылез! Да! Я завтра к ним поеду, поздравлю! Ты тоже поедешь? Очень хорошо! Да нет, я не дома, у соседки. У нее муж тиран, довел женщину до инфаркта. Да, лежит умирает. Я думаю, надо полицию вызывать или еще подождать? Нет, он ушел. Конечно, она его побила! Еще бы он на нее руку поднял! Да чтоб у него рука отсохла. Нет, пусть у него сначала язык отсохнет, а потом рука. Обе руки! Знаешь, как он ее назвал? «Сусло»! Как только язык повернулся такое произнести? И раньше он ее обзывал – «жижа», «муть», но чтобы так страшно оскорбить! Конечно, у нее инфаркт, мне Кика сказала, что точно инфаркт. Что ты говоришь? Подождать еще? Хорошо. Мы ей коньяк дали. Кика сказала, что правильно дали. Нет, мужу не дали. Пусть он вообще до конца жизни пить не сможет! Я еще позвоню.
– Это Ави, троюродный брат Кики, он в полиции работает, – объяснила Римма Нине.
Видимо, сказалось действие коньяка. Соседка, вместо того чтобы схватить нож и пойти зарезать мужа-тирана, уснула, и женщины в некотором разочаровании начали расходиться – «скорую» не вызвали, полицию не вызвали, муж сбежал, сверкая пятками, и, видимо, далеко – во дворе его видно не было.
Нина стала пробираться к выходу.
– Нино, если что, ты ко мне приходи. Я тут рядом, – схватила ее за руку соседка. – Тетю Римму спроси, меня все знают. Ох, бедная, ты по своей воле за Мераби выходишь или заставили?
– Пока не выхожу, – ответила Нина.
– Ты второй раз к Манане приходишь, да? Значит, ты сама, девочка, еще не поняла про свою судьбу. Если Манана решила тебя замуж взять, то тетя Римма тебе очень нужна будет. Да ты ж еще не местная, как же ты жить-то будешь? Ничего, я тебе помогу. Ты бедная, что ли, беда у тебя какая, или сирота, или так замуж хочешь, что на Мераби согласилась? Ладно, потом мне все расскажешь.
Тетя Римма собиралась еще что-то сказать, но вдруг женщины опять собрались толпой, перегородив проход, и заголосили. По лестнице поднимался муж-тиран и кричал на женщин, чтобы его пропустили в его собственный дом. Женщины растерялись – они шумели, размахивали руками, но расступались, давая пройти, – мужчина, хозяин, действительно шел в собственный дом, и никто не смел его задерживать.
Нине вдруг все смертельно надоело. И крики, и то, что ей все дают советы, и то, что вместо ужина она оказалась в центре скандала.
– Прекратите себя так вести! – Она вышла вперед и строго заговорила с мужчиной. Женщины тут же замолкли и смотрели на нее с интересом. Сама она тоже видела себя будто со стороны, словно не она говорит, а кто-то другой ее голосом. – Еще один звук, и я лично вызову полицию, всех вызову! Пожарных вызову! Понятно? Вы сядете в тюрьму за домашнее насилие. Свидетели есть. Ави знаете? Так он уже почти сюда едет! Я теперь здесь буду жить и только попробуйте хоть один раз голос повысить. Понятно? По закону вы обязаны соблюдать тишину и не мешать соседям. Или вам нужны штрафы за нарушение общественного порядка?
Нина никогда в жизни так не говорила. Но у нее дико болела голова, и она сорвалась. Она думала, что скандалист ее ударит, но тот что-то тихо пробормотал и по стеночке протиснулся в квартиру.
– Теперь я понимаю, почему тебя Манана выбрала, – проговорила тетя Римма, внимательно глядя на Нину. – Ты не местная, знаешь себе цену, для ее драгоценного Мераби лучше и не придумаешь. И за ней присмотришь – ты добрая и терпеливая, тетя Римма все видит.
Нина махнула рукой и пошла звонить в дверь.
На звонок ей немедленно открыли. Манана, судя по всему, все слышала и подсматривала в дверной глазок.
Нина вошла в квартиру и села на диван. Хозяйка присела на краешек стула напротив. Больше в доме никого не было. Наверняка Манана отменила гостей, учитывая скандал у соседей.
– Я уже совсем немолодая, почти старая, – начала говорить она. – Мераби – единственное, что у меня есть. Он – моя жизнь. И о нем некому позаботиться. И обо мне некому. Он не может, он мужчина. Я тебя о помощи прошу. Ты мне поможешь?
То ли это день такой был, то ли соседи так подействовали, то ли искренние неподдельные слезы Мананы, но Нина кивнула, соглашаясь.
А дальше все случилось помимо ее воли. Жужуна кричала и без конца ела шу, Шушана бегала, как заполошная, Ирма пила литрами кофе. Они собирали ей спальню, одевали, наряжали, обсуждали, ругались. Нина согласилась переехать к Манане. Она не хотела, но все случилось само собой, как всегда: от Лали неожиданно, раньше ожидаемого срока, вернулась Карина. Они поругались, сильно поругались, так что уже три дня не разговаривали, и Карина, обиженная, вернулась домой. Шушана говорила, что так каждый раз бывает – Карина возвращается, живет неделю, а потом опять к Лали уезжает. Но Нина чувствовала, что мешает хозяйке в ее квартире. Манана же в этот момент названивала Жужуне и спрашивала, когда Нина к ним переедет.
– Я не выйду за Мераби замуж, – отрезала Нина, – сейчас никакой свадьбы не будет!
Для соседей и репутации Жужуны было решено всем сообщить, что Нина с Мераби поженились, но свадьбу справят позже.
– Ох, тебе же лучше, будешь жить спокойно, Карина неизвестно, когда уедет, – говорила Шушана. – У тебя, что, паспорт будут проверять? Скажешь, что замужем, тебе жалко, что ли? Ради меня – переезжай. А то я уже не могу каждый день покупать Жужуне шу.
– Поживите, может, понравитесь друг другу, – поддержала Шушану Жужуна. – Я тебя не тороплю. Когда решишь, тогда решишь.
Нина переехала в дом к так называемой свекрови, которая торжественно выделила ей тумбочку и место в платяном шкафу. Так для Нины началась новая жизнь. Мераби, вроде бы муж, как оказалось впоследствии, занимал в этой жизни одно из последних мест. Нина жила не с Мераби, а с Мананой. И как так получилось, причем именно с ней, она не могла понять.
– Ты с ума сошла? – спросил Гоги, узнав, что Нина переезжает. – Я тебе разве плохо платил, разве я о тебе не волновался? Что мне скажет Мадлена?
Ознакомительная версия.
