– Тем не менее хотелось бы договориться с вами о встрече, если, конечно, это возможно, для того чтобы развеять ваши опасения и изложить все детали. Прежде чем давать окончательный ответ, прошу вас, выслушайте меня.
– Хорошо… хорошо… Я думаю, можно назначить на воскресенье. Правда, я пока до конца не уверен. Так что, может быть, лучше было бы…
– Воскресенье! Что же, отлично! Вот, держите, – Нежин протянул ему глянцевую визитку со своими координатами, – здесь вы найдете все, что нужно: мой адрес и телефон… рабочий. Правда, с другой стороны есть и домашний, я всегда пишу его на обороте карандашом. Так, на всякий случай.
Нечаев покрутил визитку между пальцев и, не взглянув на нее, убрал в карман брюк. На мгновение повисла неловкая пауза. Нечаев внимательно всматривался в своего собеседника.
– Меня, кажется, уже совсем заждались, – он заглянул через лобовое стекло в салон автомобиля.
– Тогда до встречи! – Нежин протянул руку.
– Да, до встречи!
Его небольшая, слегка влажная ладонь была тепла и податлива. Нежин понял, что не хочет ее выпускать.
– Эгей! Чуть-чуть полегче! А то мне нечем будет писать очередной шедевр! – Нечаев, смеясь, влез за руль и захлопнул за собой дверцу. Из-под капота послышалось приятное урчание двигателя. Автомобиль тронулся и мгновение спустя растворился в вечерней мгле. Нежин пошевелил пальцами правой руки. Ладонь, казалось, еще не утратила ощущения недавнего волнующего соприкосновения. Ему вдруг стало досадно оттого, что он не распробовал, а потому и не испытал этого во время их первого рукопожатия.
Мелкий моросящий дождик сошел на нет. Лишь пронизывающий холодом ветер все никак не мог успокоиться и продолжал мотать из стороны в сторону едва различимые призрачные силуэты голых деревьев. Изо рта шел пар. Казалось, вот-вот первые снежинки упадут на влажный тротуар. Но до первого снега было еще далеко.
6Телефонный звонок раздался поздно вечером в воскресенье, когда потерявший уже всякую надежду Нежин задремал над измятыми страницами «Героя Мадрида». Поскользнувшись на мокром кафеле в прихожей, он чуть было не растянулся на полу и лишь чудом сумел удержать равновесие.
– Да? Слушаю вас, – проговорил он сонно в телефонную трубку.
– Але! Але! Это Костя… – послышалось на том конце провода.
– Костя?
– Да! Костя Нечаев. Помните, мы познакомились с вами в пятницу? На встрече, посвященной столетию Фарле. Ну, припоминаете?
– Ах да, конечно!
– Простите, должно быть, я вас разбудил! – извинился голос в телефонной трубке. – Мы хотели договориться с вами о встрече. К сожалению, я освобожусь не раньше вторника.
– Вторник меня вполне устроит, – отозвался Нежин. – Скажите, во сколько и где вам будет удобно?
– В семь часов в «Астории». Знаете, где это?
– Кажется да, – напряг память Нежин, – если не ошибаюсь, это небольшой ресторанчик при одноименной гостинице?
– Да-да, все верно. Его атмосфера как раз располагает к деловой беседе, вы так не считаете? – засмеялся Нечаев.
– Вполне! – улыбнувшись своему невидимому собеседнику, согласился Нежин.
– Тогда до вторника! Не забудьте: «Астория», ровно в семь.
– Будьте в этом уверены! – ответил Нежин, но в трубке уже раздавались короткие гудки.
«До вторника», – произнес он и опустил трубку.
Начало рабочей недели не было ознаменовано ничем необычным. Разве что к середине невыносимо медленно тянувшегося понедельника погода неожиданно расщедрилась: выглянуло солнце. Сотни служащих, воспользовавшись обеденным перерывом, выползли, как сомнамбулы, на свежий воздух, для того чтобы хоть чуточку погреться в его лучах. Нежину, который скучал на рабочем месте, это зрелище показалось отвратительным: сонные белесые черви, попавшие в инородный для себя мир благодаря случайно опрокинутому булыжнику, извивающиеся под губительными для них солнечными лучами, в неведении принимают их непривычное, но приятное тепло за необыкновенный подарок судьбы. Во вторник днем он забежал наверх к Кириллову доложить о назначенной на вечер встрече. С самого утра толстяк находился в явно приподнятом настроении. О причинах приходилось только догадываться. Нежин покинул «Миллион» ровно в пять, для того чтобы успеть заехать домой и привести себя в порядок.
Нечаев занял столик в самом конце зала у окна. Длинные алые портьеры скрывали его от глаз случайных прохожих. Он заказал себе крепкий кофе у подошедшего официанта и теперь сидел, скучая над вечерней газетой. Большинство столиков были заняты, но несмотря на это, в зале не было шумно. Откуда-то приглушенно доносилась ненавязчивая джазовая мелодия. Между столиками время от времени проносились с подносами озадаченные официанты в белых рубашках.
«И все же зря я сюда пришел, только впустую потрачу время. Хотя… хотя это может оказаться любопытным предприятием!» – подумал Нечаев, улыбнулся и перевернул страницу.
Принесли кофе. Перед тем как сделать первый глоток из маленькой белой чашечки, он на мгновение задержал ее у рта, для того чтобы насладиться восхитительным ароматом. Здесь всегда подавали отличный кофе! Нечаев бросил взгляд на отложенную в сторону газету, а потом на свои наручные часы: «Ровно семь. Пожалуй, подожду минут пять, расплачусь и уйду с чистой совестью». Прикинул сколько у него с собой денег, и в тот момент, когда полез в карман брюк за кошельком проверить не ошибся ли в расчетах, над входной дверью звякнул колокольчик и на пороге появилась знакомая фигура в длинном сером плаще.
Сразу же заприметив одинокую фигуру юноши за столиком у окна, Нежин запетлял между столиками в его направлении, на ходу пытаясь справиться с пуговицами своего плаща. С его лица не сходила улыбка.
– Добрый вечер! Искренне рад снова увидеть вас! – Нежин снял плащ и накинул его на руку, демонстрируя свой строгий фланелевый костюм, – позволите к вам подсесть?
– Конечно! Что за вопрос? Если я скажу «нет», вряд ли нам удастся вести диалог! – улыбнувшись, заметил Нечаев. – Ах, формальности, правила хорошего тона! Иногда они совершенно ни к чему.
– Пожалуй, я с вами соглашусь, – Нежин присел за столик. – Знаете, а ресторан ведь и вправду хорош! Я был здесь однажды, много лет тому назад, когда в «Астории» останавливался Арханов. Должно быть, вы слышали о нем?
– Геннадий Арханов! И не только слышал! Наши пути однажды пересеклись. Это было года три тому назад. В поезде. Я ехал отдыхать на юг. Арханов ехал в соседнем вагоне.
– К сожалению, его уже нет с нами. Думаю, до вас дошло это известие?
– Да! Я знаю, знаю, – Нечаев одним большим глотком покончил с кофе. – Тогда, в поезде, он выглядел ужасно. Болезненная худоба и пожелтевшее осунувшееся лицо. Тем не менее он постоянно улыбался и сыпал шутками. Рассказывал даже, что работает над новой вещью. Не знаю, так ли это было на самом деле, ведь при таком самочувствии, думаю, очень сложно…
– «Мраморная ротонда», он так и не успел ее закончить. Так что да – он продолжал работать до последнего.
Повисла неловкая пауза. Оба о чем-то задумались, любуясь в окно закатом.
– Итак, – прервал молчание Нечаев, – мы хотели обсудить с вами кое-какие дела.
– Хотите еще?
– Простите?
– Хотите заказать еще кофе, может быть? – предложил Нежин. – Я сам совсем позабыл для приличия заказать себе что-нибудь из меню. А вот и оно…
– Даже не знаю. Может быть, капучино? Что будете вы?
– Капучино? Да, отлично! Тогда два капучино! – Нежин жестом подозвал официанта: – Два капучино, пожалуйста! Обожаю его! Особенно с корицей!
– Ваше предложение…
– Позвольте, я обрисую общую картину: вы предоставляете для ознакомления редакции вашу рабочую рукопись. В случае положительного отзыва, а я уверен в таком исходе практически на все сто процентов, вам предлагается сотрудничество на взаимовыгодных условиях. Естественно, ни о какой передаче или продаже авторских прав и речи не идет.
– Вы уже знаете, меня мало интересуют разовые гонорары, – перебил его Нечаев.
– Никаких разовых гонораров. Вы получаете авторские отчисления с каждого тиража! Все просто.
– Кажется даже, что слишком.
К столику подоспел официант. Он аккуратно опустил на льняную, в тон портьерам, скатерть две кружки с кофейным напитком и незаметно куда-то упорхнул.
– А зачем что-то усложнять? Получается, что ваш доход напрямую зависит от того, насколько ваш талант оценит читатель! – пояснил Нежин.
Оба отпили из своих кружек.
– Знаете, эта ситуация кажется мне очень забавной, – признался Нечаев.
– Чем же?
– Тем, что сейчас передо мной, почти никому не известным самоучкой-любителем, сидит такой человек, как вы, представляющий довольно серьезное литературное издательство, и уговаривает меня стать знаменитым.
– Не вижу здесь ничего забавного. Не прибедняйтесь, что вы никому не известны и что вы всего лишь любитель. Подумайте, если это было бы так на самом деле, разве кто-нибудь стал бы обманным путем лишать вас авторских прав и пытаться присвоить себе то, что законно принадлежит вам? Подумайте, зачем бы кому-то это тогда понадобилось? Разве пятничное выступление собрало бы столько слушателей? И наконец, разве проявило бы интерес наше солидное, как вы выразились, издательство, к этой встрече? В пятницу все собрались только для того, чтобы увидеть и послушать вас, я уверен. Даже те, кто выступал, полагаю, больше жаждали вашего чтения, нежели своего скромного позора за скромной кафедрой. Вы умеете писать.
