Ознакомительная версия.
– Есть. Вот, пожалуйста.
Саше не понравился этот следователь, но она сдержалась. Кажется, он видит во вдове внука Таисии Артемьевны не пострадавшую и даже не свидетеля. Следователь почти уверен, что убийство старушки было выгодно в первую очередь Александре Шульге. Поэтому он так настойчиво спрашивал Назаряна о ключах – ведь только Саша могла дать преступникам брелок и тем самым помочь им проникнуть в квартиру против воли находящихся там людей.
– Завтра вы подъедете в прокуратуру для официального допроса, а сейчас я ввиду недостатка времени спрошу вас о самом главном. С какой целью вы сегодня приехали сюда?
– С целью повидать бабушку своего покойного мужа. Она была очень больна, плохо видела, передвигалась только с посторонней помощью. Нам с мужем часто приходилось её навещать.
– Тогда вопрос второй. Кто является собственником этой квартиры?
– Я. И Таисию Артемьевну временно прописала на своей площади, то есть зарегистрировала. Вы можете поднять все документы и убедиться…
– Значит, ваш муж покончил жизнь самоубийством восьмого сентября? – Склонив к плечу напомаженную голову, Игорь Валерьевич разглядывал Сашу и хмурил лоб. – Прошло меньше недели, а вы в отличной форме.
– Стараюсь держаться, – язвительно-вежливо отозвалась Саша. – Если нужно, принесу в прокуратуру свидетельство о смерти.
– Да, конечно. Потерпевшая Лукьянова была родной бабушкой вашего мужа?
– Да, матерью его матери. Фактически она Артёма и воспитала.
– А где проживал ваш муж? – поинтересовался Харчевников.
– Он купил квартиру в Крылатском. Там проживали и мы с дочерью.
– Понятно. Дочь Алла – ваш с мужем единственный ребёнок?
– Пока да, но сейчас я беременна, – посчитала нужным Саша сразу же заявить о своём праве на снисхождение.
– Значит, пока единственный. И так будет считаться вплоть до рождения второго ребёнка. – Игорь Валерьевич говорил, как робот – монотонно, невыразительно, медленно. – Я понял, что вы втроём проживали на другой квартире, а здесь находилась только потерпевшая, за которой ухаживали нанятые сиделки. Главной среди них была Калерия Антиповна Козодой, пятьдесят третьего года рождения. Вы с ней были знакомы?
– Разумеется, были. Калерия Антиповна ухаживала за бабушкой последние три года, и фактически была членом нашей семьи.
– После смерти мужа та квартира также должна перейти в вашу собственность? Никаких других наследников он не назначил? Оставил ли он завещание в вашу пользу? Живы ли его родители? Имеются ли братья и сестры?
– Жив отец, но он не расписывался с матерью и Артёма своим сыном официально не признавал. Нинель Матвеевна, дочь Таисии Артемьевны, скончалась двадцать лет назад – она тоже наложила на себя руки. Квартира на Осенней улице действительно переходит ко мне по завещанию – сейчас я открываю наследственное дело. У Артёма есть сестра двадцати трёх лет, но в завещании она вообще не упоминается. Что вас ещё интересует?
Саша сидела, как на иголках. Уже восемь вечера, Аллочка волнуется. О том, что произошло с прабабушкой, она ещё не знает. Но раз мать задержалась, да ещё так надолго, начнёт выдумывать причины – одну страшнее другой.
– Значит, теперь у вас две квартиры? – Игорь Валерьевич стёр едкую усмешку ладонью. – Две комнаты здесь, а там?
– А там – три. Так уж получилось. Может быть, я по закону не имею на это права?
– Имеете, кто же спорит? Только налоги вовремя платите. Но скажите честно и откровенно, вы собирались продавать эту квартиру? Калерия Антиповна Козодой во дворе нескольким старушкам на сей счёт вчера обмолвилась. Вы просили её подготовить бабушку к этому жуткому удару. Как известно, старики боятся переездов. Вы предполагали, что без скандала Таисия Артемьевна с площади не съедет. А бабуля упереться могла, раз привыкла здесь жить…
– Да, я просила Калю об этом, не отрицаю. Бабушка точно стала бы возражать, но я надеялась объяснить ей, почему решила продать жильё. Я на это имею право. После кризиса я не могу содержать такую громадную площадь, к тому же нужно отдавать долги мужа. А долги эти таковы, что стали причиной его самоубийства. Только что я продала две иномарки, теперь вот пришла очередь квартиры. Кажется, я рассказала вам даже больше, чем следовало.
Саша тряхнула головой, отбросила назад волосы, сверкнув крохотными бриллиантовыми серёжками.
– Сделала я это с одной целью – поскорее выяснить наши отношения и уехать домой. Меня ждёт дочка.
– Я же не возражаю – поезжайте! – неожиданно миролюбиво сказал Харчевников. – Значит, вам срочно нужны были деньги, но вы боялись, что старушка воспротивится переезду. Теперь, после её гибели, препятствий не осталось. Правильно я понимаю?
– Правильно. И в то же время должна вам сказать, что вы абсолютно напрасно подозреваете в случившемся меня. Да, конечно, проще засудить того, кто под рукой, чем искать настоящих преступников. Мне можно идти??
Саша рывком застегнула «молнию» на сумке.
– Насчёт того, что вас обвиняют… Это вы сказали, а не я. А мне ясно только одно – вам объективно выгодна смерть гражданки Лукьяновой, но это отнюдь не означает, что именно вы причастны к случившемуся. Вам, если можно так выразиться, просто повезло. Постулаты римского права действуют не во всех случаях, но помнить о них следует постоянно. Вы сегодня открыли дверь квартиры своими ключами? Постоянно носили их с собой?
Игорь Валерьевич махнул рукой на заглянувшего Влада, сделал знак участковому, чтобы тот подождал на кухне.
– Да, это моя квартира, и я имею ключи от неё. Носила все на одном брелоке. Когда на звонок дверь не открыли, я достала ключи.
– Отлично. А ваш муж тоже постоянно носил с собой брелок? Или у вас была одна связка на двоих?
Зубная боль немного отпустила, и Харчевников уже не так ненавидел весь свет.
– Нет, муж имел свои экземпляры всех ключей, в том числе и этих. Тоже никогда с ними не расставался.
– А не говорил ваш муж, что потерял ключи? Или они пропали на некоторое время, а затем появились? Припомните, не происходило ли подобного с вашей связкой. До кучи задаю третий вопрос – у кого ещё могли быть такие ключи?
– Артём мне о пропаже ключей ничего не говорил. В последнее время мы вообще мало виделись. Муж подолгу лежал в постели и, как оказалось, отдалялся от всего живого. Даже если ключи и пропали, Артёму было всё равно. Если взяли, а затем вернули, он и вовсе мог не заметить. Но я точно могу сказать, что мои ключи были при мне всегда.
– А где Артём держал свою связку? Вы в курсе?
– Само собой. Он держал ключи или в кейсе, или во внутреннем кармане пиджака. Иногда обе связки лежали в тумбочке, в нашей спальне. Кроме нас, экземпляры ключей от этой квартиры имела Калерия, иначе она не смогла бы свободно заходить в квартиру и выходить из неё. У неё брелок в сумке должен быть…
– Да, он там есть. Но, к сожалению, Калерии Антиповне я не могу задать те же вопросы, – посетовал Харчевников. – И это все экземпляры? Больше ни у кого не было копий?
– Больше ни у кого. На брелоке дочери ключи только от двери той, другой квартиры. Взять ключи, принадлежавшие нам с мужем, теоретически могли несколько человек. К мужу приходили друзья. Коллеги, сотрудники его фирмы. Наши соседи, супруги Молчановы, не раз забегали. Вечером седьмого сентября я «Стрелой» я уехала в Петербург, вернулась ровно через сутки самолётом и нашла мужа мёртвым. Не знаю, с кем он за это время мог встретиться. Да, возможно, с наших ключей сняли слепки. Но лично я никому не говорила, где лежит моя связка.
Саше показалось, что взгляд следователя потеплел, и морщины на его лбу разгладились.
– Насчёт Артёма я не знаю, и насчёт Калерии тоже.
– А вы подозреваете кого-нибудь? Не предлагали ли вам какие-либо подозрительные лица купить эту квартиру?
– Мне много кто предлагал. Товар-то – пальчики оближешь!
– Вы можете назвать этих людей по фамилиям, по именам? Подумайте до завтра. – Игорь Валерьевич взглянул на часы. – Сейчас закончим. Я прекрасно понимаю ваше состояние.
– Да, оно не из лучших. А что касается имён, то я не спрашивала их, потому что не выбрала достойного покупателя. Мы просто поговорили по телефону, но сюда я пока никого не приглашала.
– Подпишите. – Следователь протянул ей листки протокола. – Вы работаете? Если да, назначим нашу встречу на вечер.
– Да, лучше бы вечером подъехать, – согласилась Саша.
– Тогда можете идти. Вот по этому адресу зайдите завтра.
Харчевников написал несколько строчек на листке, вырванном из блокнота, сложил его вдвое, протянул Саше. Та рассеянно взяла, зажала в кулаке.
– Да, до завтра постарайтесь подготовить список имён тех людей, которые могли получить ключи от этой квартиры. Скажем, за последние два-три месяца… И тех, кто вообще бывал у вас – родственников, знакомых и прочих. Круг общения Калерии Козодой проверим обязательно, но это уже – не ваша забота. Извините, что задержал вас. – Харчевников пожал Саше руку, проводил её до дверей. На пороге между прочим добавил: – Квартиру мы сегодня опечатаем, и продать её вы сможете лишь после того, как будут выполнены необходимые следственные действия, О чём вам обязательно сообщат. Всего доброго.
Ознакомительная версия.
