– земля, занимаемая колхозами, передавалась им в вечное пользование;
– восстановлен офицерский корпус и казачество.
Многие «старые большевики» были убеждены в измене Сталина идеям революции. Лев Давидович Троцкий по этому поводу даже написал обличительную статью «Преданная революция».
Гневную реакцию старых партийцев на происходящие перемены очень показательно выразила известная партийная функционер – Берзинь: «В правительстве подбираются люди с русскими фамилиями. Типичный лозунг теперь – „мы русский народ“. Все это пахнет черносотенством и Пуришкевичем».
На самом деле с 1935 года Сталин занял позицию противоположную той, на которой находился в 1929-ом. Вопреки прежней классовой нетерпимости он заявлял, что «не все бывшие кулаки, белогвардейцы или попы враждебны Советской власти». Почти половину жертв сталинской партийной чистки составили «герои коллективизации». Он четко осознал, что проект революции на селе провалился.
Существует множество моделей, обосновывающих сталинские репрессии:
– патологии и восточной деспотии личности вождя;
– неведения им реальной ситуации и творящегося беспредела;
– кадровой ротации;
– охоты на ведьм,
– идеологического поиска,
– государственного строительства,
– еврейского погрома в партии,
– предвоенной чрезвычайщины,
– восстановление ценностей, которые способствовали развитию страны в прошлом.
Все эти модели обсуждаются историками, но главное в том, что явно просматривается поиск выхода из революционного периода и государственного строительства общества.
И все это звучит очень не просто именно сегодня, когда пламенные идеи интернациональных революционеров, ломающие вековые традиции народа, оказались вредными, разрушительными и, в конечном счете, ложными.
Отец Нади – Петр Александрович, был шестым ребенком в семье преуспевающего купца. Трое до него умерли в младенчестве и после него остальные трое не дожили до совершеннолетия. На правах младшего третьего сына в семье он пользовался большей любовью родителей, ему без особой строгости многое позволялось. Когда умер отец, Пете было уже двадцать три года. Отец его – Александр Иванович, был менее требователен к нему: не разговаривал с ним строго, как с другими своими взрослыми детьми Валентином и Георгием и практически предоставил его воспитание своей жене. Она, как женщина твердого патриархального уклада и глубоко верующая, привыкла относиться к нему бережно и внимательно, оберегая от повседневных забот, которые легко перекладывала на себя и жила так с ним в родительском доме до конца своих дней.
Петр Александрович впитал с молоком матери страстную веру в Бога и хотел посвятить себя служению церкви. Он много читал духовной литературы, искренне проникся любовью к православной вере, но сказать о своих помыслах отцу или братьям не решался.
Особенно боялся, что неправильно будет понят отцом. После окончания реального училища он с большим старанием помогал сначала отцу, потом старшему брату в работе по торговому дому и ходил в магазин, как на службу. Старший брат посылал его по делам в Москву, Нижний и даже в Сибирь с доверенным приказчиком. Ездил также часто по делам в близлежащие и дальние поселки и города.
Но, будучи человеком добрым, отзывчивым, готовым помочь каждому нуждающемуся, он вовсе не был готов к проявлению хозяйской твердости или коммерческой смекалки, без которых невозможно выявить самостоятельность в делах торговли.
Зато в период Первой мировой войны он проявил инициативу и энергию в организации столовой для бедных и обездоленных детей, отцы которых воевали на фронтах. Петр Александрович пожертвовал на это немалую сумму денег и привлек к благотворительности других самостоятельных людей города, готовых и в глубоком тылу служить своему отечеству.
Один-два раза в месяц он посещал эту столовую, чтобы удостовериться в соблюдении должного порядка и доброкачественности пищи. Иногда брал с собой Надю. Ей нравились заведенные там правила, и еда всегда казалась очень вкусной. Помещение столовой было чисто убрано, столы покрыты скатертями. Пища была простая и сытная: традиционные щи, гречневая каша с рыбой или котлетами, кисели или чай с бубликами. Каждый ребенок мог привести с собой одного своего приятеля. В столовой дети ели без спешки и суеты, разговоры за столами были спокойные и благочестивые.
Когда пришло время создавать семью, он, как всегда, положился на вкусы матери и не ошибся.
Его жена, Валентина Николаевна, урожденная Гладкова, была младшей дочерью в семье, женщина кроткая и очень застенчивая, но умная, воспитанная в православных традициях, начитанная и очень походила характером на Петра Александровича. Брак произошел по взаимному согласию и любви.
Они вместе много читали, посещали храмы и монастыри, любили и светскую умеренную жизнь: вместе ходить в гости в основном к родственникам Гладковым, где обсуждали современные жизненные принципы и даже идеи и направления, любили поэзию и литературу.
Петра Александровича в то время увлекали христианские образы писателя Мережковского, и он чувствовал в них глубину собственного понимания окружающего и конкретные ориентиры своего будущего. Трилогия «Христос и Антихрист» лишенная исторических тайн или неожиданных сюжетных поворотов, к которым так податлива искушенная литературная публика, привлекала его истинной правдивостью жизни, наполненной добропорядочностью, честными помыслами и чувством долга перед окружающими и всем миром.
Далеко не востребованный современным обществом писатель, поэт и публицист Дмитрий Сергеевич Мережковский был вдохновителем и организатором очень популярных в литературной среде Петербурга того времени религиозно-философских собраний, активными участниками которых были Розанов, Суворин, Сологуб, Майков, Плещеев, Григорович, Горький.
Лев Николаевич Толстой, который не очень жаловал вниманием молодых писателей, не без интереса принимал его с женой у себя в Ясной Поляне. Мережковский являлся идеологом символистов и декадентов, творчество которых принято называть «Серебряным веком». Герои его произведений – исключительно бескорыстные люди высокой чистоты духа. За историческую пьесу «Павел Первый» он в то время привлекался к суду, а в его романе «Александр Первый» русское самодержавие показано в виде демонической силы.
Валентина Николаевна тоже любила Мережковского, но ей была ближе лирика его жены Зинаиды Гиппиус и, конечно, Лермонтов с его романтическими образами. Не обошла ее внимание назидательная духовная проза Гоголя. Наташа Ростова, если не считать осуждаемое ею увлечение Курагиным, была предметом ее глубокого понимания и обожания. И даже имя ее избранника Петр (по-французски Пьер) полностью соответствовало окружающей ее действительности.
Петр Александрович и Валентина Николаевна очень любили своих детей, и, несмотря на трудности жизни, все восемь родились здоровые, умные и красивые. Оба считали своих детей даром Божьим, умиленно смотря на них и радуясь собственной схожести внешности и характера.
Их дети никогда не видели, чтобы родители, когда-либо перечили друг другу или повышали голос при разговорах.
Надя помнила, как однажды горничная Паша жаловалась на Колю и Митю, которые играли на чердаке и изрезали новое атласное одеяло. Папа позвал их и, узнав, что они пытались сделать из одеяла шалаш, вместо ожидаемого всеми наказания улыбнулся и велел им в следующий раз попросить у Паши что-нибудь из старого.
У каждого человека существуют материальные и духовные опоры в жизни: они делают ее наполненной, целеустремленной и радостной. Такими опорами для него были дом, семья, дети.
Работы он не боялся, но его никогда и никто не понимал, кроме матери и жены, которые не требовали от него быть добытчиком.
Он ни как не мог найти себя в светской жизни и с каждым годом все больше чувствовал неудовлетворенность.
В период НЭПа Петр Александрович был долгое время безработным, и он решил заняться торговлей. В семье посчитали, что в этом ничего плохого нет, тем более законно, на благо окружающих. В начале еще жива была его мать, и она была уверена, что он должен чем-то заниматься, да и торговлю не считала зазорным делом. Кое-что продали для оборотного капитала, и он стал ездить в Москву, привозить оттуда мануфактуру, обувь, другие товары и продавать в городе.
Первое время была определенная выгода от этой «челночной» торговли, но росли большие и скоро даже непомерные налоги. Это беспокоило, а потом стало серьезно угрожать делу. Барыши явно не соответствовали непосильным взиманиям налогов. Пришло время, когда он срочно должен был уплатить большую сумму, которой не было.
Занять денег не удалось и пришлось идти к ростовщику.
Все, что оставалось ценного в доме: золотые вещи из приданого жены, кольца, брошки, серебряные ложки, часы и другое, сбереженное на черный день, было заложено. Надеялись вовремя выкупить, но не удалось. Все ценности ушли за треть, а то и менее реальной цены. Налог был уплачен, и Петр Александрович избежал ареста.
