Мир пришел в движение давно. Центры – США и Китай. Они уже поделили мир. Остальные – мусор.
Вот поэтому на границе с нами и стоят китайские части такой численности и такой боеспособности, которая нам и не снилась.
А Вооруженные силы у нас все время находятся в состоянии реорганизации. Это такая реорганизация, что после нее все надо будет начинать с чистого листа.
Абсолютно все: экономику, политику – все. Но хочется же и коррупцию сохранить, и чтоб границу защищали. Вот поэтому и летаем на Дальний Восток по воздуху, а потом этим долго гордимся.
А отечественный ВПК уже давно обучен только распилу бюджета.
Было бы странно, если б только он оставался в стороне от этого благодатного процесса.
Распил – это процесс.
Но распил бюджета во время переброски войск по воздуху – это особенный процесс, результатом которого может быть полный крах. Вот еще пару раз так слетаем – и наступит крах.
Китай, конечно же, пригласили в качестве наблюдателя. И Китай пронаблюдал. Вывод – у России еще есть ядерное оружие. Вот если б не было – хоть завтра наваливайся: на захват Хабаровска несколько часов, для Владивостока – сутки.
То есть в ближайшее время надо ожидать каких-то дополнительных инициатив со стороны США, например, по дальнейшему сокращению ядерного вооружения.
Сократим до некоторой величины – и будет нам Китай.
Вся суть в масле и в копоти. Душа чиновника в масле и в копоти. Недолго думая, я бы взял тряпку, приложил ее куда надо, чтоб произвести необходимую очистку, но я не знаю куда. Душу чиновника ищут многие и давно. Она мелькает. Она не видна сразу непосвященному глазу, но когда она мелькает, заметно, что она в масле и копоти.
Она то в груди, то в средостении, а то и вовсе там, где вы подумали, но это ее положение не отвечает назначению, коим является крайняя осмотрительность и изящество.
Рецепт поиска прост – надо ее выманить.
Осталось только придумать как.
Вообще-то, нас спасет письменность. Прикосновение волшебных букв к бумаге рождает оттиск – тончайший слой, математическая точность укладки. Его и будем прикладывать к нездоровым местам. Все же помнят, что в начале было слово. Вот нам всем и надо туда – в самое что ни на есть начало.
Ах, как хочется повесить всю коррупцию. Вот просто взять и повесить. Правда, тех, кто давно уже в деле и знает что и почем, вешать, конечно же, совершенно не следует. Надо вешать тех, кто не знает.
Чего только не достигнешь искусным применением шпателя – того не достигнешь и этого.
Дыры, господа, в величайшей экономике мира. То есть в нашей в вами экономике обнаружились зияющие дыры. В последнее время думаю только о торсионных затычках.
Мне приснился научно-фантастический фильм «2045».
Краткое содержание (синопсис):
Мрак, темные, нависшие над самой землей тучи, гром, молнии, дождь. Под проливным дождем идет жуткая бронированная машина с надписью сбоку «Газпр…» – и дальше неразборчиво – на гусеничном ходу, то и дело изрыгающая огонь, поливающая все из пулеметов. Из мрака медленно поднимаются слова «Величайшая. Дожившим». Надпись пропадает, слышится хруст – это гусеницы давят человеческие черепа, а дикторский голос объявляет, что андроиды защищают цивилизацию от мутантов.
У андроидов красные зрачки глаз, у мутантов – зеленые, но лучше всего и тех и других различают бездомные собаки. Андроиды не любят собак.
Действие разворачивается на правом берегу реки Невы. Вдалеке видна четырехсотметровая обугленная башня. Это главная башня андроидов, их последний оплот. Она наклонена на манер Пизанской башни, но все еще стоит, держится. Она нависает над рекой. Молнии бьют в берег, ужас.
Через реку на торпеде переправляется главная героиня Маша. Она обнимает торпеду, та изредка работает винтом, стараясь не задеть Машу. Маша молится, торпеда тоже – голосом диктора. Всюду на берегу лежат оторванные правые ноги. Почему только правые? Не знаю, но лежат. Сочится кровь. Сочится и стынет, остынув, опять сочится. Много полуголых людей с четырьмя ногами. Рук у них так много, что невозможно сосчитать.
Маша доплыла. Она целует и отпускает торпеду, и та, почувствовав свободу, резко включает максимальный ход, выскакивает на берег и таранит бронемашину – взрыв.
Маша жива, но ее отбросило к обгоревшему мутанту. Тот умирает, но просит показать ему… он забыл это слово… точнее, он его никогда не знал, потому что не видел… показать… все дело в том, что он учился как раз в то время, когда ввели в школах платное образование, и русский язык был платным предметом, а бесплатно учили только молиться, после чего давали кефир. И вот слово «кефир» он помнит, а это не то чтобы… в общем, используя только слово «кефир», он не сможет сформулировать свое желание.
Но Маша догадалась. Она немедленно разделась, после чего мутант спокойно отошел в мир иной. Маша медленно одевается. Она понимает, что должна найти отца. Сначала он был андроидом, а потом стал мутантом, сохранив способность становиться андроидом в зависимости от своего желания.
Она находит отца – тот ведет мутантов в последний бой на башню.
Всюду летают космические боевые машины. Мутанты стреляют в них из арбалетов. Кидаются копья. На лезвии копья минут пять играет солнце, которое выглядывает из-за туч только для того, чтобы поиграть на лезвии.
На ступенях башни Маша находит отца. Он окружен мутантами и бездомными собаками. Любовь Маши к отцу и отца к Маше занимает примерно сорок минут. Всем в этом мире правит любовь – это основная мысль.
Именно любовь помогает сокрушить башню.
Наступает рассвет. Это рассвет новой жизни.
Последние слова отца Маши в кадре посвящены бесплатному образованию.
Все. Быстро движутся титры.
Нам все открывают и открывают обстоятельства огромной, но чистой любви. Ее испытывают руководители к нашему населению. И от нее ни уйти, ни скрыться. Она настигнет везде, она всюду. Она придет, возьмет тебя за шиворот, повернет к себе лицом, а потом и вопьется тебе в губы – такой силы эта любовь.
От нее зашатает, и многие падут без чувств и желаний.
Сто пятьдесят диковинных планов по очереди овладевали моим мозгом. И каждый план оставлял на нем небольшую удобную зарубку. То есть весь мозг у меня в зарубках. Это планы относительно того, как бы мне обложить налогом все население. Налогом на зрение, например, или на правильное питание.
Или налогом на мировоззрение – неплохой, между прочим, получился бы налог.
А также хочется ввести налог на интеллектуальную собственность на стадии ее зарождения или же вызревания. Только захотел обзавестись интеллектуальной собственностью или просто интеллектом – плати налог.
А президент в который раз озаботился состоянием нашей судебной системы. Очень глубокое это на меня произвело впечатление. Примерно раз в неделю случается этот запор, но после течение возобновляется.
Опять-таки, именно в этот период и хочется главенства права. И чтоб, значит, все были равны. Но потом – поток преодолевает препятствие и славно течет себе далее. Этакое небольшое неудобство, перед куда большим удобством.
Затычку вам всем в рот! Я всегда благоразумно воздерживаюсь от сколько-нибудь тщательного и справедливого разбора требований народа, потому как совершенно нет сил.
И только затычка им в рот приносит временное облегчение.
А вы не знаете, что означает выражение «обозначил направление деятельности»?
Просто немочь возникает и в душе разлад, а еще там происходит тяжелая борьба.
В сомнении мы, ведь если понадобилось новое направление, то как же теперь поступить со старым? И если новое направление отличается от предыдущего кардинально, то что же это тогда за выбор нового направления, как не беспорядочное метание? (Тут мы все еще говорим о судебной системе и о том, что сказал о ней президент.) И если раньше брали взятки с кого ни попадя, и это было старым направлением деятельности, то как изменится подача взятки при новом направлении?
Ах эти дряхлые, умирающие стихии! Все-то они цепляются за новое направление. Все-то они стремятся перекроить по-своему наше римское просвещение – ни тебе образа, ни границ, ни порядка.
Пойду! Пойду выпью яблочного уксуса! Пойду, упьюсь им совершенно, а потом укреплю свои силы посредством моциона и постоянной перемены воздуха.
Летний Грушинский фестиваль – главное культурное достижение Самары. Во всяком случае, так кажется мне, и ничего, что в этом году их целых три. Размножение Грушинских – это скорее вопрос не культуры, но коммерции. Главное – люди поют, а поющие не способны к агрессии, тут совершенно меняется химия организма. Тут такая химия, что люди почти не спят, но прекрасно себя чувствуют. В этот раз мы опять отправились на фестиваль на кораблике, а кораблик – это гости, матрасы, еда и напитки. Гостей надо встретить, накормить, напоить, разместить, и чтоб они еще и песни и попели и послушали. Атмосфера– все люди братья, а проплывающие мимо лодки – это повод поорать и помахать им вслед. И это никакого отношения не имеет ни к зарплатам, ни к пенсиям, ни к росту цен, ни к тому, образовался-таки Таможенный союз или не образовался и как мы теперь будем всем продавать газ и нефть.
