Между Ингой и Сергеем теплились доверительные отношения. У них вошло в привычку неторопливо выговариваться друг другу по вечерам. Оба возвращались в квартирку на улице Хачатуряна изрядно уставшие, и за ужином делились событиями прошедшего дня.
Инга утомлялась, выматывалась, как никогда, но физическая усталость исцеляла, вытесняла душевную боль и сомнения. После развода Инга существовала как в призрачном сне. Работа выводила её из оцепенения, укрепляла уверенность в своих силах. Сергей поддерживал, подбадривал и давал дельные житейские советы.
Присутствие Инги уже не вызывало вспышек гнева у Татьяны. Умная женщина поняла, что чемпион нуждается в заботе и соучастии, как всякий нормальный, обыкновенный мужчина. Их отношения сделались мягче, ближе, интимнее. Татьяна всё чаще оставалась ночевать у Бачурина, и порой удостаивала квартирантку своим вниманием. Взаимосвязь двух женщин была прохладно-приятельской, с наличием дистанции, но всё же доброжелательной.
Как-то Инга вернулась очень поздно, открыла дверь своим ключом и постаралась бесшумно проскользнуть в комнату. Из кухни вышла Татьяна в одной пижаме.
– Привет! – полушёпотом сказала она. – Серёга спит уже без задних ног, а я телевизор на кухне смотрю. Мои ученицы выступают.
– А я вот только вернулась.
– Не хочешь устроить пижамную вечеринку? Посидим, чаю попьём, – предложила Татьяна.
Инга не посмела отказаться.
– Ты похудела, – отметила Татьяна, разливая чай.
– Весь день на ногах. Потом дорога, – устало улыбнулась Инга.
– Ничего, тебе идёт. Глаза интереснее стали. Большие, тёмные, с поволокой тайны. Некоторым это нравится, – отметила Татьяна.
– Возможно, – неопределённо ответила Инга. Она не понимала, льстит ей Татьяна или язвит по обыкновению. Инга хотела спать, и не улавливала нюансов беседы.
– Слушай, мне Лёва сегодня звонил, – деловито сказала Татьяна и закурила.
– И что? Он чем-то недоволен? – насторожилась Инга.
– Ну, да, не доволен, – подтвердила Татьяна и сделала затяжку. – Боится, что тебя переманят.
– Куда, кто? – удивилась Инга.
– Ему один фирмач звонил. Просит уступить тебя на время.
– Для выездного обслуживания?
– Вроде того. А если точнее, то для съемок в рекламе йогуртов. Какая-то европейская фирма будет поставлять в Россию живые йогурты с полезными добавками – зерновые, алоэ и что-то там ещё, какая-то ботва для здорового питания, – иронично пояснила Татьяна. – Будут печатать буклеты для оптовиков, плакаты для магазинов и прочую рекламную лабуду. Им требуется выразительное лицо.
– А Лев Давидович против этого?
– Лёва отказал бы, да не может. Представители фирмы в его ресторане тусуются. Приметили тебя, глянулась ты им, – усмехнулась Татьяна. – Будут на днях с тобой разговаривать. Ну, а Лёва попросил меня провести с тобой разъяснительную работу.
– Какую?
– Какую! Такую! – съязвила Татьяна. – Мозг тебе настроить, чтобы башку не переклинило.
Красавица Татьяна не выбирала выражения, не облагораживала лексику. Инга переваривала её колкие фразы.
– От чего?
– От радости, дорогая моя, от радости! Фирмачи поманят, а ты вильнёшь хвостом.
– Но ведь никто ещё ничего не предложил, – заметила Инга.
– Хороший бизнесмен всегда упреждает события, – сказала Татьяна. – Они тебе предложат, а ты веди себя с достоинством.
– Отказаться?
– Зачем отказаться? Согласись. Но не сразу. Возьми тайм-аут, оговори условия.
– Какие?
– Время работы. Гонорар. Чтобы не в ущерб Лёве. Поняла?
– Тань, а вообще мне это надо? Йогурты какие-то, – усомнилась Инга. – Тем более что Лев Давидович не рад.
– Он-то, понятно, о своём деле думает. Ты выкажи ему лояльность, но и себя не забудь. Тебе же надо на жизнь зарабатывать. Пока мордашка гладкая – действуй. Но с осторожностью. А то можно с одним поссориться и других разочаровать, – наставляла Татьяна.
– Тань, а вы-то как считаете – нормальная это работа?
– Ты видела по телеку – известные артисты прокладки рекламируют? Думаешь, они об этом мечтали всю жизнь? Такие времена, дорогуша. Я тоже танцы не для Большого театра ставлю. Для всяких нудных корпоративов, для пошлых клубешников. А что делать? Наши капризы никому не интересны. Своих тараканов надо держать в собственной голове и не позволять им расползаться.
– А их вообще вывести можно?
– Кого?
– Тараканов.
– Можно, если постараться. Считай, тебе повезло. Всего-то – поработать лицом! Везучая ты, квартирантка, – резюмировала Татьяна.
– Спасибо, Тань.
– Ладно, пошли спать, – сказала Татьяна и зевнула.
– Вечеринка закрывается. Кстати, пижама у тебя миленькая. Где покупала?
– А, в прошлой жизни. Ещё в Испании.
– Заработаешь денег – купишь лучше. Для новой жизни.
Работа лицом действительно оказалась несложной. Инга ела йогурты, изображала удовольствие, а её снимали в разных ракурсах. Инга общалась с фирмачами на английском языке, чем расположила их окончательно. Расстались, довольные друг другом. Ей заплатили 800 долларов и выдали три большие коробки йогуртов в ассортименте. Для продвижения товара в массы.
Йогурты пришлись по вкусу Бачурину – он обожал всё полезное для здоровья.
– Вот, наконец-то от тебя практическая польза! – шутил чемпион, подражая голосу мультипликационного кота Матроскина.
– Ага, как от коровы из Простоквашино! – соглашалась Инга.
Под Новый год Инга собралась в Рязань. Она позвонила родителям и коротко сообщила:
– Встречайте! Приезжаю!
– Инга! – обрадовалась мать. – А мы последние дни только о тебе и говорим! Давненько ты не звонила! Мы письмо послали – нет ответа. Решили сами узнать про твои дела. А тут, надо же, такой сюрприз!
Голос матери звенел, бился в трубке невыразимой радостью. Её чувства ощущались на расстоянии, и было даже странно осознавать, что есть на Земле люди, которые так счастливы слышать Ингу, и они ждут её появления, как дара судьбы.
Путь предстоял недолгий, ведь Рязань от Москвы недалеко. С йогуртами, плакатами и другими подарками Инга явилась в родной город. Слёзы, поцелуи. Вздохи, охи, объятия и много-много радости. Как в детстве.
– Соскучилась, – призналась Инга, очутившись в квартире родителей.
– Рассказывай, как ты? Как Мигель? – выспрашивала мать.
– Мигель… Наверно, неплохо. Мы разошлись, мама.
Мать охнула. Отец посуровел лицом.
– Во так новости! – растерянно воскликнула мать. – Так ты совсем к нам вернулась?
– Нет, я только на пару дней, – твёрдо сказала Инга. – Но теперь будем чаще видеться. Я в Москве работаю.
– А где ты там живёшь?
– Квартиру сняла. Вернее, комнату.
– У кого?
– Очень хороший человек.
– Мужчина? – догадалась мать.
Инга не успела ответить. Пришла старшая сестра Марьяна.
– Марьяша, Инга с Мигелем разошлась! – сходу выдала ей мать. – И уже живёт в Москве с каким-то мужчиной!
В её голосе звучала досада и непонимание.
– Ну, что же, она уже давно взрослая, – Марьяна выручила сестру. – Думаю, знает, что делает. Выглядит хорошо – значит, всё в порядке. Ну, здравствуй, Ига!
Это было её детское имя – Ига. Так когда-то её звали во дворе малыши.
Марьяна позвонила домой и осталась у родителей ночевать. Сёстрам хотелось пообщаться без помех. Устроились в бывшей девичьей комнате. Долго лежали без сна, разговаривали. Сестре Инга рассказала всё, что держала на сердце и в уме. Недавнее прошлое уже отделилось от неё, виделось издалека, словно сквозь тусклое стекло. Инга перебирала события собственной жизни, озвучивала свои ощущения. Марьяна слушала, изредка что-то уточняла. Спустя некоторое время послышались её всхлипы.
– Ты чего, Марьянка? – удивилась Инга.
– Ты прости меня, Инга, – сказала сестра. – Это я во всём виновата! Взбаламутила, вырвала тебя из привычной жизни, вывезла в Москву. Конкурс этот, замужество твоё скоропалительное! Мигель тогда кинулся, как коршун, вцепился в тебя мёртвой хваткой. Что делать-то было? Вот ведь как всё обернулось!
– Да я ни о чём не жалею! – ответила Инга. – Я много повидала и узнала. Интересно жила. Ну, не сложилось продолжение нашего безумного романа…
– Ничего, ты молодая ещё, всё у тебя сложится. Ты красивая у нас. Особенная. Кому счастье, как ни тебе!
– Я лишилась иллюзий по поводу собственной внешности. Красота – это испытание. Ею надо суметь распорядиться. Нельзя жить, как прекрасная, редкая кукла. Теперь я буду строить всё иначе!
– Как?
– В Испании я жила в праздности, но сама была никем. А теперь я работаю. Мужчина, которого я когда-нибудь полюблю, должен меня уважать, как личность.
– Как тебе работается? Клиенты не пристают?
– Нет, у нас всё чинно, благородно!
– Не на кого глаз положить?
