Ознакомительная версия.
– Анатолий, это никуда не годится, – возмущенно говорила Мария. – Мы уже два часа сидим, и добро бы с пользой. Где лазит эта сволочь?
– Мария Александровна, да откуда мне знать? – оправдывался Толик, нервно косясь на режиссера. – Я ему пять минут назад звонил, ответ тот же – я уже подъезжаю.
Голубева повернулась к режиссеру:
– Колюня, я все понимаю, но если мы не отснимем эту сцену в течение следующего часа, я уезжаю. У меня сегодня спектакль. Я должна немного отдохнуть и хотя бы согреться.
– Маша, что я могу сделать? – зло ответил режиссер. – Эту сцену не выкинешь, на ней все завязано.
– О, господи, – закатила глаза Мария. – Ну, возьми другого актера, это же эпизод. Вон, Антон пусть сыграет, там роль-то крохотная.
– Антон мне дальше нужен будет, а журналист – нет, – хмуро сказал режиссер. – Там в сценарии кое-какие изменения, ты же знаешь…
Голубева метнула быстрый взгляд на Антона. Он покраснел и отвернулся.
Точно, знает. Наверняка настояла, чтобы его роль расширили. Как же это унизительно… с одной стороны…
А с другой стороны, связи Голубевой – шанс прорваться на широкий экран, так что нечего морду кривить. За съемочный день бессловесным эпизодникам платили по сто долларов, эпизодникам с маломальскими репликами – двести пятьдесят, триста. Они кочевали из сериала в сериал, уезжая на съемки то в Петербург, то в Киев, где съемочный день обходился куда дешевле, чем в Москве. Антон уже видел некоторых сокурсников в сериалах на вполне приличных ролях, и даже в большом кино потом они умудрялись засветиться. Вон Костя Карпицкий начинал с сериала про милиционеров, а сейчас – главная звезда российского кинематографа. Даже в Голливуде снимается, правда роль не главная, но все же… Фильм прогремел, Костю заметили, и теперь от предложений нет отбоя. А учился у того же педагога, что Антон, только на четыре года раньше. И особо не выделялся. И внешность не фонтан, и актерские данные не блистали. Были на курсе и поярче, и поталантливее, только вот Косте выпал счастливый билет, а другие… Где они теперь?
Да и с курса Антона счастливый билет выпал немногим. Машка Лузина удачно вышла замуж за режиссера и теперь, хоть в кино не снимается, ведет передачу о моде на телевидении. Гарик Пенжиев подался в юмористы, развлекает домохозяек пошлыми старыми шуточками эпохи позднего застоя. Игорь Филонов тоже еще студентом начинал с эпизодов в бандитских сериалах, зато сейчас мелькает на большом экране. И никто ведь не знает, что на первом курсе они с Антоном принимали участие в весьма сомнительном проекте…
Антон вздохнул и потряс головой, отгоняя неприятные мысли. Да, тогда они были моложе, глупее и доверчивее. Сейчас даже реалити-шоу казалось каким-то нелепым фарсом. Странно, но до сих пор на площадке никто не сказал ему: «А я тебя видел в «ящике»!
– Маша, ну что ты говоришь, – прорвался сквозь мрачные мысли утомленный голос режиссера. – Ну, где я тебе сейчас найду актера? Тем более за час. Ему надо роль выучить, быть убедительным. Да, там мало текста, но кто на это способен без подготовки? Знаешь, какая молодежь пошла? Их в актеры чуть ли не по объявлению набирают. Бездарность на бездарности…
– Но-но, – сказал Антон.
– А ты помолчи, – прикрикнул режиссер. – Ты тоже не эталон… Маша, я сам замучился ждать, но если этот гондон не приедет через пятнадцать минут, можем сворачиваться. Его ведь еще гримировать надо.
– Но, может быть… – робко встряла Мария.
– Не может, – отмахнулся режиссер. – Ну, негде, понимаешь, негде мне взять артиста сейчас! Кто тут сыграет молодого журналиста? Толик наш, с его пузом? Да у него рожа потомственного алкаша… Смотри, у меня даже в массовке нет молодежи. С улицы, что ли, звать?
– А пусть он попробует, – вдруг сказала Мария и ткнула пальцем в Егора, который увлеченно фотографировал позировавшую на фоне декорации массовку.
– Что? – удивился режиссер.
– А что? Тебе нужен убедительно сыграющий журналиста молодой человек? Вот тебе журналист! Молодой, симпатичный. Ему и текст учить не надо, он его живо отбарабанит, они же приучены к этому делу.
Режиссер с сомнением посмотрел на Егора, перевел взгляд на Марию, потом снова на Егора и вздохнул.
– Ну, давайте попробуем, – с сомнением сказал он. – Деваться все равно некуда. Толик, этот урод не приехал?
Толик покрутил головой, вынул мобильный и нажал на несколько кнопок.
– У него телефон вообще выключен, – доложил он. – И разговаривал он в последний раз, словно я его разбудил. Бухал, поди, с вечера, вот шары продрать и не может…
– Сука, – печально констатировал режиссер и махнул рукой Егору. – Молодой человек, подойдите, пожалуйста, сюда!
Егор подошел с опаской и на всякий случай (Антон заметил это движение и фыркнул) вынул из фотоаппарата флешку и сунул ее в карман. Режиссер подошел ближе и, бесцеремонно схватив Егора за щеки, повернул резко голову влево и вправо.
– Пойдет, – сказал он. – Молодой человек, вы хотите сниматься в кино?
– Не особенно, – осторожно ответил Егор.
– У нас тут цейтнот, актер не приехал, – резко прервал режиссер. – А роль как раз под вас написана. Вы – журналист, камер бояться не должны. Вот, посмотрите сценарий. Нужно сказать всего несколько слов, убедительно подставить микрофон и кивать в нужных местах. Сумеете?
– Егор, пожалуйста, – попросил Антон.
Егор с сомнением посмотрел на режиссера, оглянулся на выставленные камеры и пожал плечами.
– Могу попробовать, – сказал он, – но…
– Потом приходи на любые съемки, я тебе любое интервью дам! – пообещал Николай и посмотрел вверх. – Давайте, ребятки, солнце уходит, не лето, чай… Тебя как зовут?
– Егор.
– Давай, Егор, на грим быстренько и сюда. Антоша тебе текст почитает. На память не жалуешься? Вот и чудненько. Вперед и с песней! Так, ребята, снимаем через пятнадцать минут! Всем приготовиться… Антон, отведи Егора на грим!
– Дурдом, – процедил Егор, не разжимая губ, пока гример обмахивала его лицо пуховкой.
– А это всегда так, – сказал Антон с чувством превосходства. – Вечная запарка и толкотня. Но ты не переживай. Пять минут позора – и ты на свободе.
– Как жить, как жить? – скорбно сказал Егор и, закатив глаза, рассмеялся.
– Сидите спокойно, вы работать мешаете, – сердито сказала толстая гримерша.
– Молчу, молчу… Антон, поговори с Марией насчет японского интервью. Это и правда прикольно…
Гример придирчиво посмотрела на Егора и милостиво кивнула головой.
Он неуклюже поднялся с кресла и отвесил ей церемонный поклон.
– Благодарствуйте, боярыня!
– Идите уже, трепачи, – фыркнула она.
Егор тяжело вздохнул, выхватил из сумки блокнот и, вырвав из сценария клок, спрятал его между страницами.
– Это зачем? – спросил Антон.
– Раз уж я играю журналиста, надо соответствовать. Мы не всегда с диктофонами ходим, иногда умные мысли в книжечку записываем. Эх, где наша не пропадала…
Оказавшись на площадке, Егор заметно затрясся.
Антону, стоявшему за штативом камеры, тоже передалось его волнение, но он старался держаться. Впрочем, ему было гораздо проще. В этой сцене у него было всего три реплики, причем уже после того, как Егор отбарабанил бы свои. Режиссер нервно курил, глядя на площадку.
Егор сбился в самом начале, но потом, собравшись, без запинки сказал весь текст, почти не заглядывая в шпаргалку. Повинуясь команде режиссера, оператор наехал на него, сняв крупным планом. Егор, держа в руке микрофон, изобразив на лице удвоенное внимание, кивал на каждое слово «милиционера», поднимал палец, задавая вопросы, – словом, вел себя, как и предстало журналисту.
– Спасибо за комментарии, – сказал Егор последнюю фразу и, повернувшись к Антону, скрестил руки: мол, конец.
– Ну, что? На монтаж? – выдал свою реплику Антон.
– Пожалуй.
– Смотри, смотри, эта тетка его сейчас порвет! – воскликнул Антон.
На съемочную площадку со слезами на глазах ворвалась Мария и вцепилась милиционеру в глотку.
– Ты снимаешь? – крикнул Егор.
– Да снимаю, снимаю! – проорал Антон и с камерой наперевес бросился в атаку.
– Стоп! Снято! – скомандовал режиссер. – Всем спасибо! Очень хорошо.
Массовка нестройно захлопала в ладоши.
Мария, сидевшая верхом на милиционере, поднялась и помогла подняться заляпанному грязью актеру, игравшему милиционера. Тут же подбежали костюмеры, помогая ему избавиться от мокрого плаща.
– Как дебют? – спросил Антон.
Егор криво усмехнулся:
– Страшно. Как будто голым стоишь. Все пялятся… Я никогда не смог бы играть в кино.
– Ничего страшного, – успокоил Антон. – Быстро привыкаешь.
– Ну да, конечно…
– Серьезно говорю. Это как медосмотр. Ты же не стесняешься врача, когда показываешь ему прыщик на…?
– Сам ты прыщик, – рассмеялся Егор и повернулся к подошедшему режиссеру. – Я заслужил интервью?
– Всегда пожалуйста. Молодец, – похвалил режиссер, потом, спохватившись, повернулся к Антону. – Оба молодцы. Егор, ты ассистенту оставь свой телефон на всякий случай. Может быть, еще понадобишься.
Ознакомительная версия.
