– Я понимаю, к чему вы клоните, Татьяна Георгиевна. Мол, от осины не родятся апельсины и генетику вообще не перепрёшь. Я всё понимаю. Но всё-таки из всех имён Бога мне более всего нравится имя «Любовь».
– Да, хорошее, годное имя. Мне оно тоже нравится. Называйте Его, – Мальцева погладила модель по завитым бочкам, – Любовью. И тоже будете правы. Четырнадцатилетний мальчишка, обворовавший ларёк, будет любить маму ничуть не меньше четырнадцатилетнего сынишки, выигравшего московскую олимпиаду по математике. Если не больше.
– Но, Татьяна Георгиевна, всё-таки среда играет значение. Воспитание, образование… Бытие определяет сознание!
– Сознание определяет Бог. Тот, что внутри каждого из нас. В клетках головного мозга, в наклонностях, в желаниях, в стремлениях, в душевных порывах и в житейской изжоге. Бытие тут как раз вторично и определяется именно что сознанием. И как вы понимаете из предмета нашей чайной беседы, не потому что я – философ идеалистического толка. Вы читали что-нибудь вроде «Белых одежд»[28] или «Зубра»[29], Елена Александровна? Вы же учительница. Значит, любите читать.
– Я учительница математики, – улыбнулась сидящая напротив мамочка. – Нет-нет, я люблю читать, но эти книги не читала.
– Ну а о том, что генетика – продажная девка империализма, слыхали?
– Что-то слышала, – неуверенно сказала молодая женщина.
– С ума сойти! «Что-то слышала…» Между нами меньше двадцати лет разницы, моя дорогая. Но мне кажется, что пропасть, отделяющая меня от тех, кто на двадцать лет моложе, куда глубже, шире и круче того пологого овражика, что отделяет меня от тех, кто на двадцать, тридцать, сорок лет старше меня!.. Некто Трофим Лысенко – посмо́трите позже в Интернете – на одной из сессий ВАСХНИЛа седьмого августа 1948 года бросил в зал такие слова: «Генетика – продажная девка империализма… Настоящая сессия показала полное торжество прогрессивного мичуринского направления над реакционно-идеалистическим морганизмом-менделизмом». Он назвал то, что можно осязать, – идеалистическим! А надуманная чушь считалась материализмом… Речь этого, с позволения сказать, академика, большинство поддержало бурными аплодисментами. И лишь единицы – потому что умных людей всегда меньше, Елена Александровна, – склонили головы от стыда и отчаяния. И были пересчитаны, как не поддержавшие бурную овацию. Со всеми вытекающими. После этой сессии генетика – наука о закономерности наследственности и изменчивости – была провозглашена лженаукой и на целое десятилетие была забыта в огромной стране. Десять лет понадобилось, чтобы понять, что, как вы справедливо заметили, от осины не родятся апельсины, что от воспитания и образования груша не станет яблоком и что никакие уговоры не заставят чахлый зелёный лучок заколоситься тугим пореем. Елена Александровна, вы не сможете перевоспитать молекулу дезоксирибонуклеиновой кислоты. А генной модификации ребёнок, рождённый наркоманкой Егоровой от безвестного наркомана Тохи, не подлежит. У вас есть здоровая, красивая девочка – вот и благодарите того самого бога за это. И не суйтесь без нужды в его промысел. Напомнить, куда ведёт дорога, вымощенная благими намерениями? – жёстко завершила Татьяна Георгиевна. – Спасибо за чай. А это вам, Елена Александровна, – Мальцева кивнула на модель молекулы ДНК. – Сувенир: «Бог. Мобильная модель». Вам будет забавно наблюдать, как ваша собственная подрастающая красивая здоровенькая дочурка крутит пухлыми розовыми пальчиками эту штуку в разные стороны, играя с богом в свою собственную игру. Поверьте, это вам доставит куда большее удовольствие, чем жестокая схватка с богом за чужого больного мальчика. Ничего мне не говорите сейчас. Переспите с этим ночь.
До того молчаливая соня Ася захныкала очень вовремя.
В коридоре Татьяна Георгиевна наткнулась на интерна.
– Я делаю вид, что совершенно случайно встретил вас, идя по неотложным делам. О боже, какие у интерна ночью могут быть неотложные дела? – Он театрально схватился за голову. – Ах да! В родзале сломался внутренний телефон, и я срочно побежал за лаборанткой и совершенно случайно встретил вас в коридоре, Татьяна Георгиевна! Хотя на самом деле я жду вас тут уже полчаса. Под этой самой дверью. – Он потешно развёл руками.
– Всё-таки, вы очаровательный наглец! – рассмеялась Мальцева. И тут же, нахмурившись, спросила: – Александр Вячеславович, вам известна фраза: «Генетика – продажная девка империализма»?
– О да! Её ошибочно приписывают академику Трофиму Денисовичу Лысенко. Якобы он брякнул эту глупость на сессии ВАСХНИЛа в сорок восьмом году двадцатого века. Но на самом деле реальное авторство этой крылатой фразы принадлежит писателю-сатирику Александру Хазину. У него есть пьеса «Волшебники живут рядом». Он настрочил её в 1964 году, когда генетика была реабилитирована и, бедолажка, потихоньку отъедалась и вставляла себе зубы после лагерей забвения. Я, Татьяна Георгиевна, в детстве всё это очень любил. У меня «Белые одежды» и «Зубр» были настольными книгами, зачитанными до дыр. Я просто поклонялся Тимофееву-Ресовскому[30], во всём хотел быть похожим на него и, помнится, целых полгода спал по четыре часа в сутки. Чуть не спятил, ей-богу!
– Да? Вы знаете, Александр Вячеславович, я думаю, что пропасть между нами не так уж и велика.
– Да какая там пропасть! Так, даже на овражек не тянет. И тот состоит исключительно из ваших странных страхов и невыносимого высокомерия.
– Вы ройте-ройте, да не зарывайтесь! – улыбнулась Мальцева.
– Татьяна Георгиевна, а хотите я вам кофе в кабинет принесу?
– Хочу! Признаться честно, после только что испитого чая в пакетиках, во рту так прогоркло, как будто стоялой воды из оцинкованного корыта хлебнула.
– Отлично! Через десять минут как штык! А пока, простите, покидаю вас, мне и правда срочно нужно в лабораторию. Я на вас, Татьяна Георгиевна, действительно случайно наткнулся. Так сказать неожиданная, мелкая, но очень приятная в смысле результата мутация божьего промысла. Раз уж вас в одиннадцать вечера вдруг на генетику потянуло…
Беспрепятственно руля домой по пустому ночному городу, Мальцева думала, что, может, и бог с ней, с этой Еленой Александровной, воспылавшей вселенской любовью к ребёнку, рождённому Егоровой? Это же тоже в её, Елены Александровны, ДНК – так любить. При всём том мусоре, что у неё в голове понапихано, она вовсе не производит впечатление экзальтированной дуры, могущей от нечего делать участвовать в акциях «Помаши кормящей сиськой в супермаркете», «Спаси и бобра и дерево», «Растения тоже плачут! Хочешь быть добрым – ешь камни!» и прочей от нечего делать вскипающей ненадолго чепухе. Она не из тех, кто, наигравшись, бросит. Кажется, эта Елена Александровна способна тащить свой крест со всем присущим по-настоящему добрым людям достоинством. Ну и пусть. Пусть этому малышу будет сыто и тепло. Чёрт с ним! И с ней, этой блаженной учительницей математики. Не откажется к утру от своей идеи – Татьяна Георгиевна ей поможет. Потому что возникшее сейчас желание помочь идиотке в её идиотическом стремлении стать родной матерью недоношенному отказнику, родившемуся у наркоманки Егоровой от наркомана Тохи, – это тоже не Мальцева. Это бог. Бог, выглядывающий из хитросплетений её, Татьяны Георгиевны, двойной спирали ДНК.
На утренней врачебной конференции Владимир Сергеевич Ельский доложил, что новорождённый Егоров скончался. Время смерти 5:07. Он зачитал весьма пространный диагноз и предполагаемую причину. Затем, оторвавшись от бумажек, он, в присущей ему манере не глядя в зал, сказал не то окну, не то стене, не то одному из плафонов дневного света:
– Героин, особенно недостаточно очищенный – а я не думаю, что мамочка в данном случае употребляла какой-то другой, – часто обладает выраженным тератогенным эффектом[31]. Этому малышу повезло родиться без «волчьей пасти». Поэтому я, лично, просидел с ним сегодня всю ночь. Но основное неблагоприятное действие на плод при употреблении беременной героина состоит в развитии выраженного синдрома отмены у новорождённого. Что всего лишь в трёх-пяти процентах случаев приводит к гибели ребёнка. Однако ему и тут выпал джекпот. В виде обширного инсульта. Вскрытие сегодня. Если господа интерны желают присутствовать – милости прошу. У меня всё. – Ельский захлопнул папочку и лениво-вальяжно шлёпнулся на своё законное место в первом ряду. Чем хуже у Ельского было настроение, тем ленивее и вальяжнее он становился. Судя по сегодняшней, уже совершенно аристократической медлительности, настроение Ельского по десятибалльной шкале было на твёрдый кол.
– С молодухой своей поругался, – наклонившись к Татьяне Георгиевне, шепнула ей на ухо Надежда Капитоновна. Но тут же осеклась.
Хотя ей очень хотелось продолжить тему отношений уже слегка потёртого годами и предыдущими жёнами заведующего отделением неонатологии с его новой юной женой-медсестричкой. Но сегодня утром на внутренней пятиминутке отделения эта стерва Мальцева при всех высекла и Надежду Капитоновну, и её товарку по ординаторской второго этажа – Зинаиду Никитичну. При всех! При санитарках, акушерках и интернах. Бессовестная дрянь, поимела бы хоть уважение к возрасту! У Надежды Капитоновны и Зинаиды Никитичны уже внуки имеются, а их какая-то девчонка распекает на глазах у всего коллектива. Мол, у нас тут нет никаких запретных тем, ординаторы второго этажа обсуждают судьбы пациенток этажа первого, причём в присутствии родильниц. И раз уж их так тревожит состояние здоровья, ума, души и совести Оксаны Николаевны Егоровой, доставленной в отделение неведомым милицейским нарядом, то именно им, старшим – о, мерзавка с особой язвительностью произнесла это слово, – ординаторам второго этажа и поручается ведение и выписка этой пациентки. До этого наркоманкой её интерн занимался, и ничего. Понятно же, что эта Егорова сбежит – и тогда Мальцева напишет на них докладную. А если не сбежит, то как её нормально выписать? Па́спорта ей так и не принесли. Где живёт – неизвестно. Фамилия-имя-отчество и год рождения – и те со слов. Значит, все прелести дозвонов сперва её сожителю, а затем, если что, и в милицию – теперь на них, на Надежде Капитоновне и Зинаиде Никитичне. Точнее – на одной Надежде Капитоновне. Потому что эта старая сука, Зинаида Никитична, инсценировала гипертонический криз. Дура! Чего она ждала? Что Мальцева кинется к ней, ахая, и начнёт приносить извинения? Так что Зинаида Никитична теперь на законном больничном. И Надежде Капитоновне всё это кушать в одно лицо. «А чтобы у вас было достаточно времени, с сегодняшнего дня курацией второго этажа будут заниматься Александр Вячеславович и Светлана Борисовна. А вы остаётесь на первом. Не падайте в обморок, не одна. Михаил Вениаминович Наезжин из дежурантов переведён в ординаторы. Зинаида Никитична, как только здоровье поправит, переводится в дежуранты обсервационного отделения. В те сутки, когда ответственным дежурным врачом в графике стою я. Маргарита Андреевна, вот такие у нас кадровые перестановки, с их учётом и планируйте работу». Ишь ты! Своего жиголо-интернишку поперёд врача с сертификатом назвала. И вообще, где это видано, чтобы интерн пациенток курировал?! Ну, наркоманок-то ладно, а порядочных девочек? Точно он с Мальцевой спит, не сплетни это! А ей, Надежде Капитоновне, теперь что, в одной ординаторской с этим Наезжиным сидеть, который если не яйца чешет, так в носу ковыряет? На втором этаже хорошо было, спокойно, уютно. Девочки хорошие, да и не так много их там, как тут, на первом. При выписке то коробочку конфет занесут, а то и вовсе в кармашек халата немного положат. А здесь ничего этого не дождёшься, зато беготни и мороки выше крыши! Возраст у Надежды Капитоновны уже не тот! Тьфу ты!
