Алевтина улыбнулась спонтанно возникшему образу. Сама она сейчас сидела именно в такой позе. Девушка дёрнула головой, отгоняя виденье. Затылок тихо загудел. Снова глянула на обрыв и проговорила с расстановкой:
‒ Там престарелая Ассоль
Латает драный парус…
Встала, стряхнула песок с платья и ног, взъерошила волосы – долгая тень показала ужасную картинку. Пригладила волосы рукой, чтобы тень уже не пугала, и ещё раз взглянула на возвышение.
– Нет, неужели он действительно на что-то рассчитывал?
Задала вопрос вечернему пейзажу и двинулась домой.
Потом примарафетилась, и снова пошла гулять по набережной, чтобы отвлечься привычной вечерней дребеденью.
Ну, чему тут удивляться? – размышляла Алевтина. Достаточно только оглянуться вокруг, чтобы увидеть, как двулики люди. Как они умеют бывать хорошими в определённые моменты и никакими или плохими – во всё остальное время. Как актёры роли играют: побыл на съёмках суперменом, секс-символическую репутацию приобрёл, а в жизни – так себе человечек, бывает, что и жёны, и соседи, и коллеги шарахаются. А тут – жизнь без игры, здесь всё не понарошку и видно сразу.
Рано или поздно это должно было произойти. В приличный, хорошо защищённый семьёй мир должно было ворваться зло извне, из другого мира. Гнуси много вокруг и, как знать, может, уникальный Аленький Цветочек должен был вырасти на навозе особого состава?
И вообще проблемы с личной жизнью – это распространённое явление в мире хороших, любимых родными девочек. Вырастая, они думают, что все вокруг будут так же их любить и относиться к ним хорошо, как и люди, окружавшие с детства. А тут на тебе – свекровь не выносит, или муж какой недостойный попался. Нет, не так. Или мужа себе недостойного выбрала. И всё! Трагедия всей жизни! Депрессия, из которой не знаешь, как выбраться. Однако же хорошее отношение никто никому на свете не должен. Оно бывает только добровольным.
В таком настроении Алевтина бродила вдоль воды и наткнулась на ещё одну скульптурную достопримечательность Бердянска. Тут в нише стоял, чуть не подпрыгивая на месте, счастливый Мальчик, поймавший рыбку. Аля остановилась рассмотреть фигурку. Босиком, в подкатанных штанишках, с удочкой в одной руке и бычком в другой, мальчишка улыбался рыбке. И правда выглядит счастливым. Вот бы и себе так окаменеть в момент счастья. Или стать здесь рядом скульптурой с противоположным названием: Девочкой, потерявшей Кота.
Всё. Сегодня Алевтина перестала ждать звонка и объяснений. Она будто неделю стояла у тяжёлой двери, которую тянут противовесы, и устала держать её приоткрытой в ожидании. Всё. Дверца души захлопнулась. Снаружи теперь не откроешь. Да и не стоило так долго ждать.
Но звонок всё-таки раздался. Привычная и такая родная мелодия набирала силу в кармашке сумки, и Аля так суетливо стала извлекать аппарат на свет, что чуть не выронила.
Обрадовалась. Соскучилась. По-настоящему. Это то, чего она давно ждала.
– Привет, Аленький!
Звонил Лёша. Лёша! Нарушил-таки Алин запрет. Она просила его не звонить, поскольку после этого отдыха собралась огласить своё окончательное решение по поводу их отношений.
− Ты мне дважды плохо приснилась. Мне, не видящему снов! У тебя всё в порядке?
− Да, всё нормально. Отдыхаю.
Алевтина не собиралась жаловаться мужу, хотя Алексей как раз и был тем человеком, с которым всё это время ей очень хотелось поделиться. Он всегда знал, что сказать и что сделать. Говорил и делал. Или просто делал. Без всяких разговоров.
− Мы через неделю в Крым едем. Хочешь с нами?
− «Мы» − это кто? И куда – «в Крым»?
− Ребята наши. В горы. С палатками. На Симеиз. Едешь с нами?
Логичен, немногословен, никакой витиеватости и пустого трёпа.
− У меня обратный билет как раз через неделю.
− Ну и что? Сдашь. А мы за тобой заедем по пути в Крым. Мы джипами – место точно будет.
− Ничего себе «по пути»! Где Крым, а где Бердянск!
− Подумаешь! Для бешеной собаки сто километров не крюк. Маршрут немного изменим.
− И что я там буду делать в чисто мужском коллективе? Портянки вам стирать да похлёбку варить?
− Ты и портянки? Алечка, с тобой всё в порядке? А то фантазия так разыгралась, что ой-ой-ой! А коллектив у нас смешанный. Женька с женой, и Серёга с новой девушкой.
− А ты? – осторожно вставила вопрос Алевтина. – Разве один едешь?
− Почему же один? Я с Колей палатку делю. Собирался делить. Но мы его переселим, разберёмся. Ты со мной будешь. А что тут такого?
Аля задумалась.
− Чего молчишь? Старый конь ведь… − Лёшка расценил молчание жены по-своему.
− Да ну тебя! – прыснула Аля. − Старый конь!
− А что? Отработаю за прогулы в четыре смены, без выходных.
− В четыре смены не бывает!
− Будет! И в пять будет! И в семь – на отдыхе-то всё равно больше делать нечего.
Алевтина уже хохотала.
− Во-от. Уже смеёмся. Хорошо. Ну? У тебя день на раздумья. Решайся.
Алевтина колебалась.
− Да у меня и вещей-то нужных нет с собой, я как-то не рассчитывала…
− Продиктуешь список, заеду домой, заберу – без проблем! В крайнем случае, купим, что надо.
Вот всегда он такой. Беспроблемный. Нет у него никаких трудностей, а те, что появляются, быстро решаются.
− А условия, Лёш! Ты же знаешь, я без душа не могу.
− Условия будут. Мы там домик хороший нашли, а в палатках на пару дней только выйдем, да и то ещё не решили…
− А работа, Лёш! Агентство! – вдруг вспомнила Алевтина.
− Алечка! Родная! Твоя работа прекрасно работает и без тебя. Не в обиду, просто у тебя там все умеют работать. Да и вряд ли что крупное летом нарисуется – в отпусках все. А с текучкой они прекрасно справятся.
− Но зама тоже надо в отпуск отпустить. Я обещала.
− Отпустишь. По телефону поруководишь. Справятся. Ну, думай, Аленький! Я ещё позвоню.
Аленький. Это Лёша придумал так её называть, а ей очень хотелось, чтобы до такого додумался Денис, и она подбросила ему эту мысль. Он ухватился и подыграл. Игрок. Игрун. Игрец. Капец!
За годы замужества отношения как-то поблёкли, но муж Алевтину любил, она точно знала. И сейчас любит. Это она всё время думала о Денисе и мучилась мыслью, что всё могло быть совсем по-другому. Однажды мужа назвала его именем, точнее, не его, не мужа, именем. На что Алексей отреагировал очень решительно ‒ укутал Алевтину в плед и отнёс в машину:
− Поехали, − говорит.
− Куда? – испугалась тогда Аля.
− К нему.
– Прямо сейчас? Ночью?
− Да. Какой у него адрес? Где он живёт? Посмотришь, сравнишь.
Уговорами, мольбами и клятвами, что понятия не имеет, где её детская любовь теперь живёт, Алевтине тогда удалось угомонить мужа, но сама она уже успокоиться не могла, поняв, что не любит этого славного, сильного, самого лучшего и преданного на свете парня. И не полюбит никогда, раз не полюбила за три года его безупречного служения их семье.
Лёшка страдал, мучился, не понимая, что он сделал не так, но дал согласие на «пожить отдельно и подумать», прежде чем подавать документы на развод. И вот уже скоро полгода как Алевтина жила в своей квартире, а не в отлично обустроенном особняке мужа, и «думала». С одной стороны, Алексей почти полностью освободил Алю от своей опеки, с другой – раз или два в месяц ненавязчиво заезжал к ней узнать, как дела, починить кран, послушать машину и устроить романтический вечер с продолжением, чтобы не накапливалось ненужное напряжение от одиночества.
Алевтина и сама не думала, что возражать против романтики не будет, только так и не поняла, что же с нею происходит – и с самой Алей, и с романтикой.
Лёшка был трудоголиком. Не только на работе, но и в постели. Он никогда не успокаивался, пока не доведёт Алю до нужного состояния. Поэтому все годы она чувствовала себя удовлетворённой. Но не влюблённой. Любимой, но не любящей. Что-то мешало ей ответить мужу полной взаимностью, и ей даже неловко было от этого.
Но Денису о сексоголизме мужа знать было совсем не обязательно. Пусть бы думал, что он в жизни Али единственный супермен, и почти всё из мира секса должен будет поведать ей сам.
Как в том анекдоте:
− Женщина, служба соцопросов. Что вы знаете о сексе?
− Ровным счётом ничего. Я всю жизнь замужем.
Всё у меня не как у людей. Чего мне не хватало?
Лет в пятнадцать, впервые прочтя «Мастера и Маргариту», Аля поразилась поведению Маргариты Николаевны. Как может молодая красивая женщина, живущая в огромной квартире с прислугой, будучи замужем за хорошим обеспеченным человеком, как может такая женщина быть несчастной? Да ещё тайком мужа обманывать? С жиру бесилась Маргарита и не ценила того, что имела. А ещё от безделья маялась и от бездетности.
В двадцать пять Алевтина уже Маргариту поняла. Не в смысле обмана мужа (такое Але в голову не приходило), а по части несчастливости и желания всё поменять. Когда вроде бы всё хорошо, но что-то не так; когда всё есть, но чего-то не хватает; и знаешь, что, когда хватишься менять, будет поздно; и цепенеешь от этой мысли; и, кажется, готова на всё, лишь бы поменять сейчас и успеть до того, как пройдёт жизнь и будет по-настоящему поздно. Знать бы только точно, что менять. А то вместо того, чтобы жить своей полноценной жизнью, периодически входишь в ступор и от этого делаешь вообще не то, что надо.
