– И это тоже я хотел обсудить. Человек я в жизни состоявшийся. Могу обеспечить жену почти всем, о чем она мечтает. Но у меня есть свой взгляд на семейную жизнь. Помимо приятной внешности моя жена должна обладать такими незаменимыми качествами, как порядочность и верность, хозяйственность… Должна, наконец, принимать Илью как собственного сына. Как видите, ничего особого. Но каждый раз, стоит только моей «половине» осесть дома, на всем готовом, так она почти сразу тянется искать приключений… извините, на свое на мягкое место! Началось это еще с родной матери Ильи. Сначала она просто прикладывалась к рюмочке, потом повадилась не ночевать дома, врала, изворачивалась. А я надеялся ее исправить: кодировал, сажал «под домашний арест» – все ради сына. Так она знаете что придумала? По роду своей деятельности я имею отношение к фармацевтике. Бизнес веду сам, никому не доверяю. И вот, когда на фирму пришла проверка федеральной службы по наркоконтролю, я узнал, что мама Ильи подделывала мою подпись на заказах сильнодействующих психотропных веществ. Я был в шоке!
Игорь Иванович отставил рюмку с ликером и глубоко затянулся сигаретой. И тут – или Савельевой показалось? – она почувствовала тот же неявный сладковатый запах, совсем не похожий на запах дыма, который остался у нее в памяти после свидания с мамой Шурой. Она подобралась и внимательно осмотрелась. Острее ощутились запахи в гостиной, ярче виделись глаза Илюши, сидевшего в своем уголке, и странные, с большими черными зрачками, глаза Лиханова-старшего. Громче стали звуки – после очередной затяжки Лиханов отбросил сигарету в пепельницу, резко звякнув чайной ложечкой. Вздохнув, он продолжил рассказ:
– После развода я сам обратился в элитное брачное агентство на Рублевке. Не мог же мой мальчик оставаться без мамочки! Заполнил у них анкету со всеми своими требованиями. Правда, администратор сразу предупредила меня, что им потребуется длительный кастинг: подобрать невесту на моих условиях будет нелегко! Именно поэтому я решил не усложнять поиск и затребовал все имевшиеся в наличии анкеты и фотографии. И был искренне обрадован, обнаружив одну достойную кандидатку – Александру, «маму Шуру». Вы ее помните… Высшее образование, приличная семья, работает библиографом – значит, девушка серьезная. А главное – любит и хочет иметь детей! И Шурочка не обманула моих ожиданий. Настолько, что даже я, не особенный любитель женщин, опять склонился к мысли о браке…
«…а в итоге, когда Шурочку так же заперли наглухо в золотой клетке, на всем готовом, где уже нечего было и желать, ей тоже потребовался бодрящий адреналин, она попробовала все что можно. И что нельзя. Вот откуда этот знакомый запах «травки» в сигаретном дыме», – закончила про себя Лидия Константиновна.
Тягучий монолог Лиханова не позволил ей вставить даже слова. И всё «я да я», «мой сын», «моя жена», «мой бизнес», «я нашел», «я подобрал» – просто деваться некуда от этой последней буквы! А что же сами неудачливые жены? А что же, наконец, Илюша?
Видимо, прочтя эти мысли в ее глазах, Игорь Иванович продолжил:
– Илюша привык к Шурочке быстро. О матери даже не вспоминал. Оно и к лучшему, так как я категорически запретил ей общение с сыном. И знаете – ни разу не пожалел об этом! С Шурочкой у них наладилось быстро. Она, правда, заговаривала о нашем совместном ребенке, но я воспротивился: сначала надо на ноги поднять моего Илью! Убедившись, что на Шурочку можно положиться, я снова с головой ушел в бизнес. Совещания, командировки, все такое… И всегда дома меня встречали аккуратный жизнерадостный сын и внимательная молодая жена. Представляете, я даже домработницу нанял, Наталку, чтобы Александра не перетруждалась по хозяйству, а имела больше времени на сына! К чему это привело – вам, наверное, известно.
Лиханов опять закурил. Впервые Лидия Константиновна осмелилась задать вопрос:
– Так все-таки как же Илюша?
Бизнесмен сдвинул брови:
– Вот об этом я и хочу посоветоваться. С тех пор как запила мама Шура, Илья изменился – и не в лучшую сторону! Раньше бежал ко мне первым и с порога выпаливал все домашние и садовские новости. А тут – вроде и не особо радовался моему приходу. Я и игры ему покупал самые дорогие. И на отдых с ним ездил – даже отпуск пришлось взять, первый раз за несколько лет. Ничего не помогло! Пришлось расстаться с Александрой…
Он сделал глоток кофе:
– Обратился к тому же агентству, оторвал время от дела, пересмотрел на этот раз массу кандидаток. К счастью, нашел наконец свою Верочку. Молоденькая аспиранточка, живет в общаге, пишет диссертацию – не помню, на какую тему. И конечно, как и все, мечтает о семье и детях. К сыну потянулась всей душой! А он – как воды в рот набрал: и слушаться не слушался, и всерьез ее не воспринял!
Тут Лидия Константиновна вспомнила Илюшины слова: «Папа купил мне новую маму!» – и невольно перевела глаза на мальчика. Илья смотрел из угла прямо на нее. И в глазах его снова появилось то непонятное выражение, которое цепляло что-то в памяти: то ли виденный когда-то фильм, то ли прочитанную книгу, то ли что-то из жизни…
Беседа затянулась. От выпитого кофе и ликера у Лидии Константиновны поднялось давление, закружилась голова, ее даже чуть подташнивало. Рассказ Лиханова о том, как трудно было справляться с сыном маме Вере и как неправа оказалась она, когда, как по накатанной дорожке, вместо его помощи прибегла к помощи спиртного и таблеток, катился по знакомой дорожке. Естественно, с ожидаемым финалом. Савельева слушала его уже вполуха. Наконец дождалась «последнего слова», заверила, что воспитатели обратят особое внимание на Илью, что мальчиком займется детсадовский психолог. Дальше она не знала, что говорить. Тем не менее Лиханов поблагодарил ее за внимание, подчеркнул, что «полагается на ее профессионализм» – и проводил, в общем, любезно. Уже уходя, Лидия Константиновна опять взглянула в Илюшин уголок – и украдкой слегка подмигнула ему. И мальчик, который вполне мог бы быть ее собственным внуком, понимающе подмигнул в ответ…
После этого визита Лидия Константиновна и вовсе зачастила в старшую группу, к Илюше. Никто не удивлялся – все знали, что мальчик «поставлен на особый учет»! А Савельева читала с Ильей книжки, собирала пазлы, играла в «Лего». Мальчик запал ей в сердце. Настолько, что однажды у нее возник план и в самом деле фантастический. В другое время она до такого и не додумалась бы! Но с Илюшей… Словом, она задумала познакомить свою незамужнюю дочь с Лихановым – для работы гувернанткой, конечно! А там, была не была, будет видно.
Правда, дочь ее давно уже не принимала всерьез советов матери, и не было никаких гарантий, что план Лидии Константиновны не будет встречен в штыки. Но когда любишь, на все смотришь сквозь розовые очки. А Лидия Константиновна Илюшу полюбила!
Да и мальчик, видно, потянулся к ней всем своим открытым детским сердцем…
Однако, как часто бывает в жизни, за хорошим следует «не очень хорошее». Вот и тут – идиллия Лидии Константиновны и Илюши прервалась самым ужасным образом!
Последний детсадовский год старшей подготовительной группы приближался к концу. Уже началась весна, и к 8 Марта воспитатели подготовили большой детский праздник «Милая мама моя». Готовились долго, репетировали почти как с профессиональными актерами. Стихи о «милой маме» достались как раз Илюше Лиханову. И дети, выступавшие на празднике, и их родные в зале волновались ужасно. Даже Лидия Константиновна, занявшая место в первом ряду, возле Илюшиной няни Наталки, никак не могла расслабиться.
Начали концерт не сразу. Что-то там не ладилось с занавесом, даже пришлось вызывать в помощь воспитателям редких на этом женском празднике пап. Но все наконец утряслось. А выступавшая первой крошечная, но умненькая девочка из старшей группы с песенкой «Топ-топ – топает малыш» тут же покорила зрителей. Затем шла несложная сценка на английском – гордость старшей группы. Дальше – музыкальные номера, танцы. Илюша выступал последним. К этому моменту обстановка в зале окончательно потеплела. Родители хлопали, смеялись, снимали своих чад на мобильники. Снимала и Илюшина Наталка. Когда мальчик начал читать и впрямь трогательное стихотворение: «Самая лучшая в мире – милая мама моя», у многих на глазах появились слезы. Казалось, Илюша и сам чуть не плакал. Проняло даже Наталку и Лидию Константиновну. И тут-то как раз и случилось то самое ужасное и скандальное ЧП, превратившее праздник чуть ли не в фарс. Во всяком случае, все оказалось на грани фарса.
А случилось вот что…
Илюша Лиханов уже заканчивал свое душещипательное выступление. Фотосессия детского праздника была в самом разгаре, мамаши хлопали от души и не желали расходиться. И вдруг… Лидия Константиновна даже не сразу заметила, что случилось. Тихонько приоткрылась дальняя дверь в актовый зал. И вошла – вначале робко, а затем специально развинченной походкой – молодая женщина, сразу привлекшая к себе внимание. Во-первых, ее никогда не видели в «Знайке». А во-вторых… При всей ее внешней лихости, при блестящем костюме из змеиной кожи и лакированной фирменной сумочке, дорогой косметике и отличных нарощенных волосах и ногтях, было в ней – в ее лице – что-то странное. И только когда женщина подошла ближе, Лидия Константиновна поняла: странным было выражение глаз. На ухоженном лице – совершенно больные, мутные, запавшие глаза, в которых плескалось настоящее душевное горе. Потом, правда, позже, когда Лиханов-старший проводил самостоятельное расследование, Савельева просто отметила, что ей почудился в глазах женщины «наркотический синдром» – она ведь и сама толком не знала, что это такое!
