– Слушай, а что у тебя нынче приключилось? – пристально взглянул на друга коллега. – Ты не в себе. Проблемы?
– Не то чтобы… – замялся Андрей и потер лоб.
– Это касается нашего бизнеса? – насторожился Стоцкий и вновь покраснел. В юные годы он очень комплексовал из-за склонности к багровому цвету лица, избегал публичных выступлений и чуть что – прятался в туалете. Однако, годы берут свое, и с возрастом он преодолел себя. Румянец никуда не исчез, но отношение к нему стало более спокойным.
Покрутив пальцем у виска, Краснов неодобрительно покосился на побратима:
– Сплюнь! Бизнес в ажуре. Как говорится, полный контакт. Не накаркай!
– А чего тогда сыр-бор? – недоумевал Валера. Ко всему, кроме личных дел, он относился равнодушно. Глобальные международные проблемы его вообще мало волновали.
– Не уверен, стоит ли говорить.
– Не доверяешь? Мы же повязаны.
– Я-то не числюсь в министерстве.
– Сукин сын! – усмехнулся Стоцкий. – Хочешь кинуть меня? Подстава?
– Тебя не кинешь, Валера – ты и меня с собой утащишь. Не до шуток, реально. Никто никого не кидает, это просто невозможно в нынешних обстоятельствах.
– Что ты паришь мозги? Не понимаю, отчего ты такой заведенный. Сегодня торжественное событие. Министерство гуляет, а ты нюни распустил, создаешь негативный имидж нашему партнерству, посылаешь окружающим отрицательный месседж. Релакс, Андрюша, релакс! Где твоя сияющая улыбка, пупсик?
– Ты просто мистер ирония, – саркастически улыбнулся Краснов. – Мне сегодня выпала честь оказаться в ненужное время в ненужном месте. Представляешь, стал свидетелем какой-то разборки.
– В смысле? – повторил Стоцкий и опасливо обернулся, пригладив потной ладонью залитую лаком шевелюру.
– В смысле, в смысле! – передразнил Андрей. – На моих глазах какого-то иностранца грохнули, вот тебе и смысл.
– Ого! – присвистнул Стоцкий, опасливо отводя Андрея в сторонку. – Как в кино! Да… Повезло тебе. Надеюсь, тебя никто не заметил, иначе я тебе не завидую. Нам ни к чему проблемы. Тебе до фени, а я пока известная персона в наших кругах, да и ты тоже не последний человек. Твои проблемы – это мои проблемы, а мои проблемы – твои. Наши общие! Мда… Так ты чист?
– Я сидел за рулем и видел все в окно, а возможной убийцей была, представь себе, молодая особа лет двадцати пяти.
– Девка? – выпучил глаза Стоцкий.
– Да, очень даже хорошенькая.
– Ты ее запомнил?
– Ага.
– Молодец! Держись от нее подальше. Если она тебя увидела, то наверняка захочет избавиться от тебя, ведь ты единственный свидетель.
– Я поехал за ней и довольно долго ее преследовал.
– Сыщик! Раньше за тобой такого не замечал – ты никогда не искал себе неприятностей и не лез на рожон. Ты заболел? Естественно, ты болен, Андрюша. Безнадежно болен. Караул! А дальше таинственная незнакомка растворилась в воздухе?
– Почти. Из-за нее я и опоздал. И не называй меня Андрюшей – в твоих устах это звучит как-то неприятно. Так меня только мама зовет и бывшая супруга по праздникам.
– Надейся, что все обойдется. Иностранца, говоришь, завалила? Ай да, малышка! Это минус – как раз по нашей части. А если этот тип числится где-то, вдруг дипломат или, не дай бог, посол?
– Не похож он, – процедил Андрей, вспоминая труп. – Скорее, серьезный бандит, но не уверен на сто процентов.
– А почему иностранец? Негр?
– Нет, вроде азиат или араб.
– Как бы скандала не вышло, – справедливо заметил Стоцкий. – Не парься. Покажут в новостях, тогда и будешь веником трясти, а пока нет повода для беспокойства.
«Он как всегда прав, – подумал Краснов. – И почему у меня нет такой стойкости духа и моральной выдержки? Стоцкий конченый пофигист. Или делает вид, что пофигист, а на самом деле больше меня трясется? Кто его разберет, но советы дает дельные, стоит прислушаться. Что за наказание? Кто меня дернул переться в объезд? Полный идиот!»
– Ты не кори себя, а то совсем скиснешь, – будто прочитал его мысли Стоцкий. – Пока нет проблемы, все, что происходит в твоей неразумной голове – это вымысел, игры разума. Смотрел такой фильм?
– Нет, не смотрел. Наслышан, – огрызнулся Андрей. – Не надо намекать, что я скоро свихнусь.
Стоцкий задумчиво пожевал губы, громко причмокнув.
– Поживем – увидим. Давай-ка лучше о деле. Нам перевели гонорар?
– За последнюю сделку? – уточнил Краснов.
Он не мог так быстро переключиться. Ему требовался перерыв, чтобы собраться с мыслями, а в нынешних обстоятельствах он совсем запутался: теневой бизнес, бывшая жена, подрастающая дочь, требующая отцовского внимания и заботы, и этот из ряда вон выходящий инцидент с реальным убийством. Ведь он даже ни разу в жизни не слышал выстрела и предпочитает смотреть передачи Познера, советские комедии и Comedy Club, а не триллеры и даже не детективы, которые тайком с упоением смотрит его любознательная и бесстрашная дочурка.
– Последнюю, последнюю! – кивнул Валера и заложил руки за спину. – Ты как в тумане. Ежик, ау! Где твоя лошадка?
– Перевели, – мрачно ответил Андрей, не желая выслушивать несправедливые сравнения.
– Отлично! – Стоцкий потер липкие ладони. – Давно собираюсь переехать за город в приличный район. Если все пойдет гладко, к концу года приобрету домик на Киевском шоссе. Знаешь, достала суета! Отпуск что ли взять?
– Но-но! – вышел из ступора Андрей. – Недавно прохлаждался на Майорке! Я буду за тебя вкалывать? Выкуси! Домик ему подавай… Смотри, как бы нары в Матросской тишине не стали твоим вечным домиком.
– Какой ты добрый, – вздохнул Валера. – Как моя покойная бабушка. Она желала мне светлого будущего, но пока ее предсказания не сбываются. Опа, а вот и Саня! У камина, видишь? – ткнул пальцем Стоцкий. – Да он не один!
Андрей нашел глазами камин, затем Саню, а потом… Нет, невозможно! Будто волна электричества пронзила его, и от неожиданности он еле удержался на ногах. Он не мог поверить собственным глазам.
– Что ты как маятник качаешься? – придержал его Стоцкий. – Возьми себя в руки. Призрака увидел? Где? Дай я взгляну.
– Кто это с ним? – с каменным лицом произнес Краснов.
– Сейчас узнаем, – пожал плечами Валера. – Саня нас представит. Сегодня полно новых лиц, всех не упомнишь.
Он подтолкнул друга вперед, и они направились к камину. Приближаясь, Андрей пристально рассматривал гостей. Спина стала мокрая от пота, язык онемел, и он готов был провалиться сквозь землю, будь его воля. Но воля пропала первая.
– Сколько лет, сколько зим! – поздоровался тот самый Саня с диковинными гусарскими бакенбардами и отличительно сером, почти мышиного цвета костюме. Из рукавов пиджака выглядывали золотые запонки, а в наружном кармане виднелся синий платок под цвет галстука. Александр Салов смотрелся нарочито пижонски и празднично, как будто явился на новогодний банкет. – Вот так встреча! Как я рад вас видеть, а ведь не хотел сюда идти.
– Ты ли это? – протянул руку Стоцкий. – Загорел-то как! После отдыха?
– Ну! Я же сейчас маюсь в ОБСЕ, борозжу старый свет, как гонец.
– По-моему, уважаемый Сан Саныч, ты на Лазурном Берегу пляжи бороздишь, – заметил Валера.
– Не без этого, – засмущался Саня.
– Приветствую! – осторожно поздоровался Краснов, отмечая, как Салов заметно постарел и даже загар не скрывал его возраста. Годы летят, а вместе с ними с нами прощается молодость. – Как Европа поживает?
– Как всегда, – усмехнулся Сан Саныч.
– Господин Салов у нас истинный европеец, не отличишь, – ехидно вставил Стоцкий. – Раньше как было: нашего человека в толпе супостатов легко вычислишь, а теперь все под англичан или французов косят. Ассимиляция! Европейская интеграция – глобальный процесс.
– Здравствуй, Андрей! – поздоровался Салов. – Стоцкий в своем репертуаре, в этом плане его не переделаешь. До меня дошли слухи, что ты оставил службу.
– Увы, – промямлил Андрей, не отрывая глаз от его спутницы, но часто опуская взгляд из-за чувства приличия. Он был уверен: это она!
– И чем теперь занимаешься? – пренебрежительно спросил Салов.
– Халтурю по мелочи.
– Понял, вопросов нет, – подмигнул Салов. – А я, как видите, не один. Познакомьтесь, – повернулся он к своей спутнице, – Катрин. Только что из любимой мною Франции.
– Очень приятно, – переняв инициативу, Стоцкий взял ее худенькую ладошку и поцеловал. – Вы француженка?
Очаровательная спутница лукаво улыбнулась и высокомерно произнесла:
– Наполовину. Папа француз, а мама родилась на Кубани. Да и я неплохо владею русским.
– У вас нет акцента, – заметил ошеломленный Валера. – Это даже не пресловутая смесь «французского с нижегородским» – вы словно провели в России большую часть жизни, а на чужбину летали только на Рождество.
Девушка никак не отреагировала на его предположение, а лишь загадочно промолчала, всем видом показывая, что ей скучен данный разговор, особенно нетактичные расспросы об ее прошлом. Она держалась строго, не говорила глупости и совсем не походила на бестолковых куриц, заполнивших каждый квадратный метр отеля. Она другая, и взгляд ее особенный.
