Драга уже «проплачена – переплачена» на десять рядов. В смете никакого резерва нет. А платить за работу надо! Вот и думай, начальник, ты человек новый, тебе, может, и разрешат допустить какой-никакой перерасход сметы.
– А что, смета вся выбрана, на сто процентов?
– Да нет, конечно, в смете деньги еще есть. Но работы по монтажу закрыты. Всё смонтировано и построено. Я про металл и механизмы говорю. По «деревяшкам» деньги еще не израсходованы. Их, «деревяшки», еще собрать надо. Это же все «подсобные» помещения!
– А смета пуско-наладочных работ?
– Да много ли их, этих денег, там, в этой смете, осталось?
«Копейки». Они и уйдут на наладку. И на наладку механизмов, и, особенно, на наладку электрики. Да и автоматики на этой драге много. Вот, скажем, «саморазгружающиеся» шлюзы – впервые ведь в стране! Да и в мире таких драг раз-два и обчелся. Автоматики много. Один «тиристорный преобразователь» двигателей Главного привода чего стоит. Незнакомый агрегат. Электрики осваивают его с помощью специалистов научного института. Тоже повозятся еще с регулировками. Так что, денег там, в этих «пусконаладочных», немного. «Копейки» там остались, а не деньги.
– Ничего, раз деньги в общей смете строительства есть, выйдем из положения. Закроем наряды по «тоннажу»!
– А это еще как?
– Ну, как. Вот, скажем, покраска понтона. Можно закрыть квадратными метрами, а можно «по весу металлоконструкций». И разница будет значительной. Или, скажем, наладочные работы по «лебёдке». Можно закрыть наряд как наладку механизма, а можно и по тоннажу. Как наладка оборудования весом в столько-то тонн. Посмотрим, может мы все мелкие работы по весу и закроем. Поди, придерись нормировщик. Да я ему докажу свои расценки, вернее, не мои, государственные расценки, утвержденные всеми специализированными государственными инстанциями. Я ему всё это докажу с таким запасом, что он рот раскроет от удивления! Вот только надо решить, с вами решить, как закрывать наряды. Премии же за перевыполнение уже не будет. А тариф – обидно это квалифицированному работнику.
Поэтому и надо определиться. Может так – тариф по присвоенному разряду, плюс тридцать процентов? А? За мелкоту там, за большие затраты по времени, за срочность работ. Как думаете? Обосновать я сумею. Просто, я же людей не знаю. А мне надо знать – кто из исполнителей сколько стоит!
– Ну, ты, Георгий, действительно «находка» для нас. Особенно для строителей и монтажников. Это ж надо, как сразу сообразил! Мне и в голову не пришло бы.
– Да применял я уже эту систему. На Севере. Тоже тогда драгу построили, а мелкие работы ни в смету не включили, ни в график. А как оплатить, если нет в смете? Чуть было, из-за этой кутерьмы, перерасход сметы нам не впаяли, премии за ввод чуть было не лишили. Тогда мы и применили «тоннаж» этот. Всех это устроило. И перерасхода сметы не допустили. Смету же считают по отдельным элементам. И по этим отдельным элементам перерасход допустить никак нельзя. Наказывают за это. А в общую смету входят еще разного рода непредвиденные работы, транспорт, там, морозные разные, а это всё, при правильном расходовании, хорошие «резервы». Вот мы их все и задействуем!
– Что ж, Георгий, молодец, поздравляю, вижу – сработаемся! Соображай сам с оплатой всех этих недоделок. Если что, я тебя поддержу перед начальством.
При запуске «бочка» действительно полезла вверх. Сварщик закапризничал.
– На меня сверху все искры посыпятся. Сгорю я здесь, с вашей «бочкой». А уж спецовку точно сожгу. Новую ведь раньше установленного срока износа не дадите!
Павел Яковлевич нарисовал мелом прямо на металлической балке схему регулировки.
– Вот, сделаешь это, сместишь крепёжные болты, подправишь ролики, ровно пойдет «бочка». А я устал сегодня, пойду, вздремну немного, а может и до утра усну. Надо мне, старику, отдохнуть как следует. Сколько уже ночей нормально не сплю!
Ясно. Абакумов решил проверить техническую «грамотёшку» у нового начальника. А тут еще этот сварщик.
Георгий примерил схему по месту. Да, приходится немного подрезать болтовые отверстия. Снизу.
– Снимай, Вартанов, куртку. У меня только спортивная рубашка, дай твою робу, накину. И «щиток». Давай «держак» сварочный, да приготовь электроды. Чтобы не лежать мне там, не ждать, когда найдешь да подашь ты мне электрод этот.
– Ты что, сам что ли хочешь?
– Ну, а что же делать, если ты «сгореть» боишься? Ничего, давай, мне не впервой.
Георгий давно, еще когда-то на преддипломной практике, когда в Балее работал, научился «сварке». По вечерам и в ночную смену, когда особой работы не было, он часами сидел на черпачных «пальцах», варил, наплавлял изношенную площадь металла. Так освоил «держак», что на зимнем ремонте частенько «подменял» сварщиков.
Георгий подлез под балку верхних роликов, ловко «развёл» одно отверстие.
– Электрод давай!
– Да нет уж. Вылезай, начальник. Сам подрежу. А то обидишься еще. Скажешь, на драге нет сварщиков. Извини. Проверили мы тебя. Наш человек. Признаём!
Снова крутанули бочку. Вертится! Не ползает по роликам – ни вверх, не вниз!
Утром Павел Яковлевич осмотрел все, остался доволен.
– Да ты у нас, оказывается, «мастер» на обе руки! Рассказал мне Вартанов о вашем состязании вчера. Со сваркой. Ценю, смело. Другой бы стушевался. Но впредь не советую. Тут ведь не Север, тут палец монтажникам в рот не клади, враз руку оттяпают!
– После Бульбухты, Павел Яковлевич, мне никакой волк, даже с фамилией Вартанов, не страшен!
– Ну-ну. То, что от скромности не умрёшь, это я еще вчера понял. Но, зато признаюсь, теперь я спокоен. За запуск драги спокоен! Похоже, поверил я в тебя, товарищ новый начальник! Ладно, походим еще по драге, покажу я тебе все наши «заморочки», где-что не срослось. Устранишь, надеюсь, сам. А я завтра домой, на прииск. Там ведь тоже работы много. Завтра директор сюда приезжает, на тебя, видать, посмотреть хочет, так я с ним и уеду.
В середине дня позвонил Смирнов. Он уже вернулся в Свердловск, звонил из своего кабинета.
– Ну, как осваиваешься?
– Приглядываюсь пока, Владимир Павлович. Только, думаю, три месяца здесь делать нечего. Так, мелкие недоделки остаются. Покраски много. Но завтра сюда вроде директор приезжает.
Есть у меня одно предложение. Школьникам на летние каникулы нужны ведь, наверное, деньги. На экскурсии разные. На отдых, на летний. Вот и прислали бы мне сюда старшеклассников.
Я дам им кисти в руки, они мне всё здесь за неделю и покрасят!
И заработают неплохие деньги. На свои летние походы да экскурсии. Приедет директор, хочу поговорить с ним об этом.
– А чего ждать? Я прямо сейчас позвоню ему, расскажу о твоем предложении, пусть с директором школы поговорит и приедет с готовым решением. Мысль хорошая. И для прииска, да и для школы. Действительно, где они такие деньги найдут? А ребятам поработать в тайге, на драге – в удовольствие! Ты только кормёжку им сытную организуй. Они тебе там что надо и что не надо выкрасят. Сейчас же позвоню Попкову. Ну, а в остальном как?
– Да как, Владимир Павлович? Только ведь знакомлюсь со всеми делами здесь. Осваиваюсь потихоньку!
– Ну-ну, знакомься. Рассказал мне Павел Яковлевич, как ты знакомишься. Молодец, так держать. Ну, а если действительно драгу запустишь раньше намеченного нами срока, обещаю, премируем достойно. Будет на что пиво в «Аркадии» пробовать. А ты, говорят, большой до него любитель?
– Ну, вы уж скажете, Владимир Павлович. Любитель, конечно, но не профессионал!
– Ладно, шучу я, не обижайся. Так я обговариваю с директором твоё предложение?
– Да, конечно. Было бы здорово, если б завтра же всё и решили.
– Ну, будь. Трудись. Не стесняйся задавать вопросы. Поможем.
Директор прииска. Попков Павел Петрович. Заслуженный человек. На Среднеуральских приисках проработал без малого пятьдесят лет. Исовский прииск старый, 1824 года рождения.
Павел Петрович возглавляет его уже много лет.
Прииск добывает золото и платину давно. Почти сто лет работали здесь старательские и казённые артели на частных, речных и лесных «дачах», добывали золото Уральское и ссыпали в частный карман немногих русских владельцев тех «дач», а в основном, продавали за бесценок зарубежным «расхитителям» российского золотого богатства.
Добыча не прекращалась и после Революции, с первых дней Советской власти. Тогда началась реорганизация и реконструкция всей золотой промышленности новой страны. Прииск добывал и золото, и платину. Для себя добывал, для родной Страны! При этом до войны, до 1941-го года, только этот прииск, когда еще не было ни Качканара, ни Норильска, добывал почти девяносто процентов мировой добычи платины. И все преобразования, разведка, освоение новых россыпей, слияние мелких старательских артелей в один мощный, государственный золотоплатиновый добычной комплекс – всё это дело рук новых Красных, как их тогда называли, Директоров, в число которых входил и Павел Петрович. И его сподвижники, его «команда».
