Ознакомительная версия.
.
* * *
– Да, – подтвердила пожилая женщина-регистратор – вызов был. Но поступала ли пациентка в больницу, или ей оказали помощь на дому, я вам сказать не могу. Вам следует поинтересоваться в приемном покое.
– А там не могли забыть ее зарегистрировать? – поинтересовался Костя.
Женщина засмеялась.
– Вы шутите? Это же человек, а не зонтик.
– А вы не могли бы нам сказать, кто ездил на вызов?
– Вам это не поможет. Бригада сейчас выходная. Поинтересуйтесь через пару дней.
Мы были разочарованы. В приемном покое нам уже на дверь указывали.
– Ты говорила, что уже лежала в этой больнице, – бросил Костя пробный камень.
– Ну, и что?
– Может, ты кого-нибудь из врачей знаешь? Ему-то, точно в справке не откажут.
Кое-кого из врачей я, конечно, знала. И не могу сказать, что это знакомство было приятным как для меня, так и для врача. Но снова возвращаться в больницу через пару дней по темному холодному городу после рабочего дня не хотелось. Ладно. Я переживу эту встречу. Надеюсь, и мой бывший лечащий врач-травматолог, Владимир Александрович Ковальский особого потрясения не испытает. Костя остался в приемном покое. А я через пару минут уже пробиралась по бледно-зеленым коридорам в знакомую мне палату.
Здесь ничего не изменилось с тех пор, как я с сотрясением мозга и множественными ушибами была одной из обычных обитателей этой палаты – неподвижных мумий, обмотанных белыми бинтами и закованных в гипс.
– Боже мой! Знакомый затылок! – раздался за моей спиной знакомый суховатый голос.
Я обернулась.
– Глаза меня не обманули. Полина Агрест, – я должен был это ожидать. День с самого утра был исключительно неудачным.
Его насмешливый взгляд скользнул по моему лицу.
– Итак, чем обязан? Судя по вашему внешнему виду, лично вам моя профессиональная помощь не нужна.
Он за год почти не изменился. Такой же худощавый, с усталыми серыми глазами и немного взъерошенными русыми волосами. Может, только еще немного похудел.
Я почему-то заволновалась и поторопилась объяснить ситуацию. В палате было так тихо, что можно было ощущать, как три мумии на кроватях напряженно вслушиваются в мой шепот. Только глаза поблескивали из-под бинтов. Для них это было редкое развлечение в бесконечной скуке неподвижности.
– …Вы считаете, что сочетание какой-то таблетки от головной боли и нескольких глотков шампанского могло привести к таким последствиям?
– Я не могу ничего сказать. Мне нужно знать, что именно она выпила. Ты можешь мне принести конвалюту?
– Я поищу сегодня. А по поводу второй просьбы?
Он задумчиво посмотрел на меня.
– Почему у меня такое ощущение, что твоя на первый взгляд невинная просьба будет стоить мне неприятностей?
– Неужели вы доверяете ощущениям? – бодро поинтересовалась я.
– Не всегда. Только, когда я имею дело с тобой, – отрезал он. – Ладно, подожди пару минут.
Все погрузились в сонное молчание, и к тому времени, когда Владимир Александрович снова ворвался в палату, я уже полностью углубилась в воспоминания о моем прошлом трагическом пребывании в этом печальном месте.
– Все в порядке? – окинул он подозрительным взглядом неподвижные фигуры.
– Как видите, никто не сбежал.
Мы вышли в коридор. Владимир Александрович задумчиво посмотрел на меня.
– Похоже, что твоя сотрудница, действительно не поступала к нам. Ты уверена, что ее увозили?
– Так утверждает ее… э… молодой человек.
Я рассказала о тех щепетильных обстоятельствах, в которых оказался Костя, и о своих подозрениях.
– Ты полагаешь, она его просто разыграла?
Он задумчиво смотрел сквозь меня.
– А что Вас смущает?
– Она должна была быть Сарой Бернар или, по меньшей мере, йогом. Так сыграть потерю сознания, чтобы в это поверил врач. Хотя, все это завтра должно проясниться, правда?
Я кивнула, но его слова поколебали мою железную убежденность в Шурочкином коварстве.
– Но, на всякий случай постарайся принести мне эти таблетки.
Мы направились к выходу. Владимир Александрович некоторое время задумчиво молчал и, наконец, решился.
– А… – он замялся.
«Вот. Старая любовь не ржавеет» – философски подумала я. Год назад Владимир Александрович был сильно не равнодушен к моей соседке Лене, что позволяло мне действовать ему на нервы совершенно безнаказанно. Но его надежды закончились, как только на мою подругу свалилось немыслимое богатство, а вместе с ним и совершенно иная орбита вращения. Я была невольным напоминанием об этом эпизоде из его жизни, поэтому и старалась не попадаться лишний раз на глаза.
– Я о ней ничего не знаю. Богатые и знатные в «хрущебах» не живут.
Он засмеялся и покачал головой.
– Вообще-то, я хотел спросить, почему ты вечером болтаешься по городу одна. Где твой эскорт?
Он имел в виду моего бывшего однокурсника, с которым у меня в то время был кратковременный и очень неудачный роман. Мне очень не хотелось касаться своих личных фиаско, и я обрадовалась, увидев на горизонте Костю.
– Вот и он.
– Это твой новый друг? – удивился врач.
– Нет. Это Шурочкина жертва.
– Чудесно! Вот бери жертву и ищи таблетки. А мне пора.
Он сухо попрощался со мной и быстро зашагал в свое отделение. Мне показалось, что его настроение внезапно улучшилось. Наверное, потому что его предчувствия по моему поводу не подтвердились. Однако, как позже выяснилось, был еще не вечер.
* * *
– Ты уверена, что тебя не надо провожать? – спросил Костя, когда мы вышли из больницы.
– Уверена. Сейчас только восемь часов. А квартира Риты как раз по дороге к моему дому. Ничего со мной не случится, – нытье моего сотрудника успело смертельно надоесть мне еще на работе, и вскоре мы разошлись в разные стороны.
Чем дальше от освещенной остановки я углублялась в холодную темноту январского вечера, тем неуверенней себя чувствовала. В голове почему-то крутилась мысль о Шурочкином розыгрыше и о замечании Владимира Александровича. Могла ли Шура так ловко имитировать свое бессознательное состояние, чтобы в это поверил опытный врач? Сейчас мне это тоже казалось маловероятным и беспокоило. А если она не притворялась? Что с ней произошло в этом случае? И куда она исчезла?… Мне почему-то стало жутковато, и я оглянулась. Какая-то темная фигура метнулась за угол, и меня вдруг охватила паника. Я бросилась бежать, как будто за мной гнались, по крайней мере, несколько маньяков, и очнулась уже около двери Риткиной квартиры. С трудом отворив дрожащими руками замок, влетела внутрь и заперла за собой дверь.
– Параноичка, – устало выругала я себя, опираясь о стену и напряженно пытаясь понять, а было ли преследование, или это плод моего богатого воображения? Как бы то ни было – все позади. Я вздохнула, стараясь привести нервы в порядок, щелкнула выключателем и огляделась.
Меня окружали джунгли. Растения всех видов и цветов равномерно занимали все шестнадцатиметровое пространство небольшой однокомнатной квартиры. Одни представители местной флоры торчали зелеными небритыми бородавками на подоконнике, другие зловеще вились по стеклу окна и закрывали своими сочными листьями все его пространство, создавая в комнате тяжелый удушливый полумрак тропического леса в сезон дождей. Углы занимали угрожающего размера странные деревца. А генералом всей этой зеленой армии выдавалась вперед почти в центр комнаты достаточно высокая, уродливо несимметричная пальма. Нормально существовать в таком климате могли, наверное, только амазонские индейцы и рептилии. Рита не могла принадлежать ни одной из этих двух категорий, поэтому ее увлечение оранжерейными растениями, на мой взгляд, имело свой тайный смысл. Мне казалось, что таким образом моя сотрудница подсознательно старалась выдавить из своего жизненного пространства чужеродный элемент – мужа. Потому и растения так похожи на испанских конкистадоров времен завоевания Америки – пестрые и агрессивные. Я улыбнулась своему сравнению и твердо решила повести Риту к психотерапевту сразу после ее возвращения.
К моему удивлению ни таблеток, ни обещанных Шурой наклеек на горшках, ни даже изначальной инструкции по поливу я найти не смогла. Завтра допросим Костю с пристрастием. А сейчас я оставалась один на один с враждебной мне флорой совершенно безоружной. Конечно же, Владимир Александрович переживет отсутствие таблеток от головной боли, но растения… Как же кого поливать?
Промучившись сомнениями несколько минут, я, наконец, решила полить все цветы одинаково, а завтра взять за шиворот Шуру и притащить с собой. После того, как судьбоносное решение было принято, я торопливо двинулась в ванную, где согласно инструкции хранились бутылки со специально отстоянной водой. Может, мне все-таки повезет, и я найду там и Ритулину аптечку?
Несколько шагов до санузла были преодолены беспрепятственно. Но, толкнув дверь ванной, я обнаружила, что она заперта. Сердце у меня сжалось. Если к столкновению с представителями флоры в Ритиной квартире я была морально готова, то само наличие фауны было потрясением. Кто это может быть? Вор? Переволновался, вспотел и решил задаром покупаться в ванной?
Ознакомительная версия.
