Ознакомительная версия.
Глава V
Ничего личного – только бизнес
Ничего личного – только бизнес. Эта формула, не столько оправдание, когда один бизнесмен «кидает» другого, скорее это жестокая правда жизни для тех, кто вращается в высших бизнес-сферах. Здесь другая жизнь, другие правила, другая мораль. Человеческие эмоции, переживания, личная жизнь, привязанности, пристрастия, личные интересы – забудьте обо всём! Иначе растопчут, сомнут, уничтожат. Выживает сильнейший. Большой бизнес – безжалостный монстр, который способен убить в человеке всё личное. Вы можете потерять свою душу, превратиться в машину для зарабатывания денег или наоборот, закалить железный характер хищника, не знающего пощады.
Когда управляющая крупным столичным банком Галина Юрьевна Заварзина заметила, что её размашистая подпись не только похожа на змею, но и буквы инициалов складываются в грозное слово ГЮрЗа, она только усмехнулась и не стала ничего менять. Пусть боятся. Умный, ловкий, хладнокровный хищник, способный совершить молниеносный бросок в сторону жертвы или врага. Яд – один из самых токсичных, быстро ужалить – и вырваться из рук превосходящего по силе соперника. А мелкая дичь при встрече с гюрзой и вовсе не имеет ни малейшего шанса выжить.
Серым мышкам, пушистым зайчикам и щебечущим пташкам лучше держаться от неё подальше – проглотит. Вот и отлично! Для бизнеса такие качества подходят как нельзя лучше.
Одним только взглядом эта бизнес-леди может ломать людские судьбы. Подчинённые дрожат от страха, когда она идёт по коридору со своей свитой. Красота, в которой чувствуется опасность, скрытая сила, таящая угрозу. Галина Заварзина – королева финансовых комбинаций, блестящий аналитик, великолепный тактик и тонкий стратег. При этом она привлекательная, ухоженная и элегантная женщина. Не удивительно, что с ней пытаются познакомиться политики, а сам президент банка присылает огромный букет цветов на каждый её день рождения. Разве это не описание по-настоящему успешной женщины? Успех безусловный, даже по самому большому гамбургскому счёту. Но женственность оказалась несовместима с таким высоким положением в мире бизнеса. Семейные ценности, любовь, материнство – не её стезя. Когда-то в прошлой жизни был муж, кажется… Теперь из памяти ускользает даже его лицо. Сегодняшняя жизнь состоит из подобий близких отношений, пустых разговоров, бытовых проблем, флирта, глупых прелюдий, секса, наконец. На всё это нужно время, которого Гюрзе катастрофически не хватает. А смысл? Да ни какого! Даже желания уже не осталось заниматься подобной ерундой. Когда живёшь в таком ритме, нельзя позволять себе быть женщиной – слабым и капризным созданием. Кто оценит женскую нежность? [ПРЕЛЕСТИ НАОБОРОТ ДЛЯ БИЗНЕСА ВАЖНЫ))) – ЭТО КОЗЫРЬ] Равные тебе по статусу, партнёры, конкуренты? Не смешите. Стоит только довериться, ослабить защиту – сожрут и глазом не моргнут. Стремление доминировать над самкой в природе каждого самца. Чтобы играть на их поле и не быть съеденной, женщине приходится быть намного жёстче мужчины. Психология, скажете вы. А как быть с физиологическими потребностями? Завистницы шепчут за спиной: «Гюрза платит своему массажисту бешеные деньги, он настоящий профи… У змеюки новый фитнес-тренер – просто красавчик!» Не ваше дело, курицы. Значит, оно того стоит, работать над роскошным телом неприступной банкирши. Не переживайте, свои гонорары высококлассные специалисты отрабатывают по полной программе. Конфиденциальность нынче в цене. О том, какие именно услуги они оказывают за плотно закрытыми дверями тренажерного зала и массажного салона, ни один из них не признается даже под дулом пистолета. Выгодная сделка для обеих сторон. Проблемы не нужны никому. Поэтому всё в норме, и всё под контролем.
Бумажный самолётик спикировал в люк её лимузина, когда Галина Заварзина тащилась по чудовищным московским пробкам на важную встречу с зарубежными партнёрами. В кожано-хромированном салоне элитного авто он казался странным и нелепым предметом, будто попал сюда из другого измерения, материализовался из ниоткуда и с тихим шорохом приземлился прямо на экран рабочего планшета. Бизнес-леди сбилась с мысли, стройные колонки цифр, чёткие графики и диаграммы в её голове мгновенно рассыпались, превратились в нагромождение непонятных знаков, ничего не значащих символов. Банкирша вздрогнула. Что это? Зажмурилась и снова открыла глаза. Машинально взяла самолётик в руки и стала внимательно рассматривать. На бумаге каким-то нестандартным шрифтом напечатан текст. Интересно. Развернула, начала читать… Вы знаете, что такое эффект бабочки? Теория хаоса гласит: иногда достаточно лёгкого взмаха крыльев хрупкого насекомого, чтобы создать бесконечно малые изменения в воздухе, но потом из-за этого в определённом месте и в определённое время начнётся настоящее торнадо. Именно этот, казалось бы, самый обыкновенный лист бумаги вызвал целую бурю в сознании Галины Юрьевны. Вихрь неконтролируемых эмоций подхватил, поднял её выше неба и с размаху бросил вниз. Стало трудно дышать, защемило сердце, похолодели руки… Стальной стержень внутри, который она так тщательно закаляла все эти годы, вдруг пошатнулся, поплыл и внезапно испарился совсем.
Гюрзы больше нет. На заднем сидении лимузина сидит, хлюпая носом и вытирая слёзы, совершенно сбитая с толку женщина, девушка, девочка. Теперь её зовут Галочка, Галчонок. Боже мой, неужели я могла так долго жить в этом жутком гадюшнике… Как страшно нестись сломя голову, бежать по замкнутому кругу, если впереди – только одиночество, пустота и холод. Стоп! Разворачиваемся! Что значит, тут нельзя? Да пошли все к чёрту. Вы понимаете, там похожая на меня девочка умирает. А может быть, это я и есть. Это я умираю, слышите! Девочке срочно нужна моя помощь. Меня спасать нужно, меня! Быстрее! Где тут больница поблизости? Придурки, а навигатор вам зачем? Онкологический центр? Да, туда, гони быстрее! Водитель и охрана ничего не понимают. Похоже, их начальница совсем с катушек съехала. Но спорить с ней – себе дороже. Перед зданием онкологического центра меланхоличного вида тётка метёт дорожки, методично собирая в кучи множество бумажных самолётиков. Откуда? Во-о-о-н там, на четвёртом этаже видите окно? Барышня одна, уж который день их оттуда запускает, врачи говорят, не жилец, поэтому никто и не ругается, что мусорит. Жалко её, молоденькая совсем, симпатичная такая… Бегите дамочка, бегите, может, ещё успеете девчонку чем-нибудь порадовать, словом добрым поддержать… Вы к кому? Девушка с четвёртого этажа, которая самолётики запускает.
Нет, не родственница, но мне очень надо её увидеть. Это мой самый близкий на свете человек. Ну, какие вам нужны документы? Хотите, чек на миллион выпишу? Я не шучу. Да Бог с вами, женщина. А в самом деле, какая теперь разница? Вы знаете, в каком она состоянии? Не надо документов, так поднимайтесь, халат только накиньте, палата четыреста восемь. И вы, молодые люди, тоже возьмите халаты, у нас тут всё-таки лечебное учреждение. Кто это? Та самая? Ничего себе! А кем она нашей пациентке приходится? Ладно, идите, я понимаю, вы на службе. Бежала, нет, неслась, перепрыгивая через ступеньки. Второй, третий, четвёртый, направо по коридору, дверь в четыреста восьмую открыта. Девочка, милая, я даже не знаю, как тебя зовут, держись, моя хорошая, я теперь с тобой, я помогу тебе, мы вместе… Опоздала, первый раз в жизни опоздала. Из палаты выезжает накрытая простынёй каталка. Умерла, только что. Как же так? Не успела. Банкирша закрывает лицо руками, прислоняется к стене, бессильно сползает вниз, сотрясаясь от безутешных рыданий. Смерть так жестока, и человек над ней не властен.
Набор обычных стандартных процедур: приемка яхты, проверка техники, подпись в чартерном договоре. И, наконец, я в море. Только я – и океан. «Сеньор, прогноз очень нехороший», – сказали мне в порту. «Да ладно! От Гомеры до Тенерифе всего ничего – три мили». Сосед по судовой стоянке, неодобрительно закачал головой, помогая мне отдавать швартовы. «Куда идёте?», – спросил он. До Гомеры. «Должны успеть», – кивнул он. Если бы он знал, для чего на самом деле я выхожу в море, то принял бы меня за сумасшедшего. Такой переход накануне шторма – настоящее самоубийство. Но это точно не мой вариант.
Я когда-то читал про ураган: воздух можно было ножом резать. Думал – метафора. Теперь я так не считаю. На самом деле, воздух при таком ветре можно резать ножом. Можно бензопилой пилить. В лёгкие как будто булыжников натолкали. Как уж я умудрился убрать грот и свернуть стаксель – до сих пор не пойму. Автопилот секунд на десять позволял держать яхту против ветра, но потом сдавался и, жалобно попискивая, уходил с маршрута. Я вцепился в штурвал и – носом к волне, носом к волне. Для надежности привязал себя за кисть правой руки жёлтым шнуром прямо к штурвалу. Теперь меня от него могло оторвать «если только с мясом». Волны, я таких не видел никогда, разве только по телевизору, девятиметровые подвижные холмы захлёстывают судно раз за разом. Только вынырнешь, только скорректируешь курс – а тебя ещё и градом накрывает. Настоящий кинотеатр 5D. И так несколько часов кряду: я и ветер, я и штурвал, я и град. Через несколько часов мне дико захотелось выйти из этого адского кинозала, но выхода не было, меня продолжало трепать, пока я ощущал это сумасшедшее кино всеми своими пятью чувствами. Мама моя дорогая! Разве такие волны бывают? Десятиэтажный дом накатывал серо-зелёной массой на яхту. Всё, хорош. В такой ситуации от работающего двигателя никакого толку. Я ткнул пальцем рычажок – должен был раздаться пронзительный сигнал, но сквозь рёв урагана он пискнул очень маленькой мышкой. Писк этот дал знать, что двигатель яхты покинул мокрый кинотеатр. Вой ветра, стук градин о палубу, скрип мачты. А в ушах – низкий женский голос, то ли контральто, то ли меццо-сопрано. Вроде бы тихий, спокойный, а пробирает до печёнок: «Я люблю тебя, милый, родной. Я обязательно тебя найду, и тогда мы уже никогда не расстанемся». Ещё одна гигантская волна. Ударился о штурвал, в глазах цветные круги. Уф, пронесло. Из разбитой губы хлещет кровь. Так, вроде бы, цел. Может, только пару зубов выбило, фигня, потом вставлю. Снова голос, уже где-то совсем рядом, совсем близко. Её голубые глаза заглядывают прямо в душу: «Как я люблю тебя! Ты – Бог, мой Бог». Я чувствовал на губах поцелуй, страстный, долгий, терпкий, как хорошо заваренный чай. Нежно поглаживает рукой мой затылок – и целует, целует… Сердце в сладкой истоме выпрыгивает из груди. Только что мой рот был наполнен кровью – вдруг солоноватый привкус исчез, как будто на язык положили сладкую мармеладку.
Ознакомительная версия.
