В жизни раз бывает тридцать три года, напевала я, тревожно прислушиваясь к своим ощущениям. Друзей не стало больше, любимых стало меньше. Меня беспокоили многие проблемы, но из всех проблем лишь одна сверлила по ночам. Поздравит Вера с днем рожденья или нет. Если не поздравит, значит, мы обе здоровы. Если поздравит, мы обе больны. К этому времени я начала забывать ее, жизнь строила и строилась, выстраивала новые объекты. В моей стране наступал режим диктатуры, свободы и порядка. Поздравит или не поздравит. Сидела, привычно теребила волосы на голове, думала, напишет, а я не отвечу. Пришлет sms, тоже не отвечу. Позвонит на мобильный, не возьму трубку. Позвонит на домашний, просто положу трубку. Или сухо скажу, спасибо, Вера. Да, лучше сухо сказать, спасибо, Вера. А еще лучше сказать сухо и холодно. Тогда лучше наоборот, Вера, спасибо. Вот так сказать и положить трубку. Не прощаясь. Сухо и холодно, Вера, спасибо, всё, гудки. Нормально. Эффектно. Чтобы не успела спросить, как дела. И пусть обижается. Тереблю волосы, закрываю глаза, мечтаю. Я мечтаю. Вот она звонит, говорит, Рита, поздравляю тебя с днем рожденья, желаю счастья и здоровья. Всех благ, тра-та-та. А я отвечаю, Вера, спасибо. Так хорошо, точно. Поиграли в вежливых людей и разбежались, правильно. Да, закрываю глаза, мечтаю. Вот собралась компания, вот мы сидим за столом, в дверь звонят. Открываю дверь, а там Вера. Что дальше. Не повезло, значит. И что сказать, если она стоит. Хуже, если с букетиком. А с букетиком и с подарком, это вообще труба. Тереблю волосы, открываю глаза, думаю, тут же закрою дверь. Хрена ли, дверь закрыть несложно. Закрою дверь. Пусть звонит еще. Или лучше пусть кто-то выйдет открывать дверь. Когда все в сборе, а в дверь звонят, пусть кто-то пойдет, откроет дверь, скажет, Рита занята. Да, Рита занята, цветочки передам. Подарок тоже. Не, это не эффектно. И совершенно не болезненно будет. Подумает, я все та же скотина, а надо бы намекнуть, что теперь другая. Значит, открою дверь, увижу Веру, удивлюсь, сделаю вежливое лицо. Сделаю приторное лицо, да, такое, вежливое и приторное. У Веры вежливо-приторное, у меня тоже. Скажу, здравствуй, Вера. Сладко так, противным голосом, здра-а-а-вствуй, Вера. Будто мы почти не знакомы. Спрошу, как дела. Вот так будет хорошо. Входи. Народ, это Вера. Ага, пусть почувствует их любовь. Назову имена и фамилии всех присутствующих. Сладко и вежливо. Садись, Вера, вот тарелочка, вилочка, бокальчик, рюмочка, салфеточка. А пепельницу вымою, что уж. Ах, какие цветочки, и где вы купили такие цветочки. О, Вера, какой прекрасный подарок. Спасибо, очень приятно. Я не я буду, при таком раскладе она свалит раньше, чем мы успеем съесть салат. Нужно быть приличным человеком. Сижу, тереблю волосы, говорю кошке, Рита, ты ведь приличный человек. Отвечаю за кошку, разумеется. Само собой разумеется, я приложу максимум усилий для того, чтобы разбить любые чувства, взлохматить любую бабушку. Вежливо и приторно. Серпом по серпу. А может, вести себя иначе. Поздравит Вера или не поздравит. Поздравит или нет. Как же быть, как.
Кирилл пришел в пять вечера, принес странные цветы. Я мало смыслю в таких цветах, но то, что они еще совсем дети, мне было понятно. Его цветы простояли в вазе месяц, и к началу второго месяца стали распускаться. Странно, что они не пустили корни. Неприятный синий цвет бутонов каждое утро приводил меня в бешенство, поэтому увядание этих растений к концу второго месяца я сочла жестом доброй воли с их стороны. Инга пришла в семь часов со словами, мать, так все надоело. Выглядела она, как филин, только что выписавшийся из дурки. Я дежурно улыбалась, внушая ей простую мысль, кое-кому сегодня исполнилось тридцать три года. А, да, вспомнила она, поздравляю. Вручила мне корзинку с цветами полевыми, от которых я страдаю аллергией, отодвинула меня, разулась и устроилась на кухне. Ночью из корзинки с цветами выполз огромный шмель. Кошка убила его, съела, а потом часами сидела возле цветов в надежде, что выползет еще один. Где жратва, спросила Инга. Кирилл протянул ей стакан тоника. Что это. Это тоник, в нем хинин. Хинин не жратва, постановила Инга, а где жратва. Хинин помогает желудку, вежливо сказал Кирилл. Инга недовольно покосилась на стакан с тоником. А выпить есть что. Я вновь дежурно улыбнулась. Понятно, сказала она, опять всех ждать. Тут пришла Галя. Принесла три желто-зеленых тюльпана, умерших на следующий день не своей смертью. Ой, Рита, столько лет живу в Москве, и меня никто ни разу не приглашал на день рожденья просто так. А как, удивилась я. Приглашали, но только всегда кого-нибудь нужно было постричь. Галя, если хочешь, можешь постричь Ингу. Нет, закричала Инга, нет. Два года назад Галя пришла ее стричь. Что ты хочешь иметь на голове, не совсем по-русски осведомилась Галя. В припадке благодушия Инга ответила, Галя, делай что хочешь. В тот день на затылке Инги был выстрижен квадрат, а волосы окрасились в вызывающе розовый цвет. Значит, мы напьемся, радостно предположила Галя. Само собой, Инга потянулась к бутылке. Нет-нет, вставила я, давайте упакуем стол, будем ждать остальных и пить. Стол упаковали, Инга с Галей наливали себе вермут, Кирилл пил тоник. Ну, что, произнесла Инга, я хочу сказать. Ты, Рита, всегда была дурой. Я тепло посмотрела на Ингу. Кирилл с Галей тепло смотрели на меня. Так вот, продолжила она, пять лет я жду, когда ты поумнеешь. Прогресс невелик, но меня не оставляет надежда, закончила Инга, отсосала полстакана вермута, и взгляд ее остановился на сыре. Нет, Инга, запретила я. А кого мы, собственно, ждем, возмутилась она. Ждем Марусю, может быть, Аленка успеет подъехать. И чего, эта Маруся стоит того, чтобы мы ее ждали. Да, мать, стоит, будем ждать. Галя не сопротивлялась, Кирилл дружил с хинином. Я тоже дружила с хинином и нервничала. Позвонила Маруся, буду через двадцать минут, сообщила она. Ну вот, а вы волновались. Не сильно опаздывает, подобрела Инга. Вместе с Галей за сорок минут они оприходовали литр вермута, а всё еще пытались быть собой. В дверь звонили. Беги, открывай Марусе, приказала Инга. Я взглянула на нее строго, она ехидно мне улыбнулась. Дверь не пришлось открывать, дверь открылась сама, на пороге с двумя букетами стоял Стасик. Это тебе от Ильи, сказал он, и протянул мне мохнатые розовые розы, а это тебе от меня. Скромный букет Стасика тоже оказался из цветов странных, но при этом симпатичных. Аллергию это обстоятельство не отменило, однако эстетическая сторона вопроса не пострадала. Тьфу бля, расстроился Стасик, забыл подарок в машине, развернулся и убежал. Бабы на кухне тянули с тарелок ветчину. Что вы делаете, бляди, спросила я вкрадчиво. Галя по-детски вытирала руки о тефлоновую скатерть. Кирилл нюхал стакан. Кирилл, поставь цветы в вазы. Он производил впечатление безнадежно вменяемого человека, пытался угодить всем и свести к минимуму агрессию филина, за одно это его хотелось расцеловать. Вернулся Стасик, вот, держи, Стасик протянул мне бумажный сверток. Что это. Это подарок от Веры. От кого подарок. От Веры.
Поздравит Вера или не поздравит. А если поздравит, то как. Позвонит в дверь, я открою, скажу, здравствуй, Вера. Да, вежливо и приторно. А если пришлет письмо, не отвечу. На sms тоже. Мобильный вообще отключу. А если на дом, скажу холодно, ага. Чтобы вежливо и обидно. Подарок от Веры. Проходи, Стасик. Нет-нет, стал отмахиваться он, я поеду. Стасик никогда не умел врать. Ему никуда не нужно было ехать, поэтому я настаивала. Но я есть не хочу, капризничал он, вот разве что. Что, спросила я. Разве что торт, и он с надеждой посмотрел на стол, пытаясь обнаружить на нем торт. Проходи давай, садись. Дети, обратилась я к своей палате, это вот Стасик. Стасик, понимаете, хороший человек. Инга вульгарно посмотрела на него и вслух подумала, а кто такой у нас Стасик. Да, кто такой у нас Стасик, оживилась Галя. А кто такой у нас Стасик, в отчаяньи произнес Кирилл. Дети, Стасик у нас зять Веры. Кто-кто, спросили все в голос. Стасик, с паузами расшифровывала я, это муж старшей дочери Веры. А какая у Веры старшая дочь, задала идиотский вопрос Инга. Инга, старшая дочь Веры, это старшая дочь. Понятно, кивнули все и сникли. Галя робко посмотрела на Стасика. Вы такой интересный мужчина, со свойственной молдаванкам непосредственностью вставила она. Стасик смутился и зачем-то внес ремарку, бывший зять Веры. Палата обмерла. Как бывший, не поняла Инга. Да, присоединилась Галя. Угу, промычал Кирилл, рассматривая стакан. Стасик, ты что, разошелся с Катенькой. Ну, мялся Стасик, в общем да, но это длинная история. Как это могло произойти, театрально воскликнула я. Вот так вот, довольно ответил Стасик. Двадцать минут прошло, Маруся никак не могла доехать. Инга вела себя безобразно. За полтора часа на моих глазах из шлепнутого филина она превратилась в форменную свинью. Кирилл оставался одиноким. Галя смотрела Стасику в рот, когда он рассказывал о делах. В его рот можно смотреть всегда, потому что его рот ни на минуту не закрывается. Я хладнокровно терпела происходящее. Поздравит Вера или не поздравит. Послать ко мне Стасика идея хорошая, но жлобская. Вера использовала его, она его просто подставила. Стасик испытывал неловкость, а мне нужно было его утешать. Он смотрел на меня, молча говорил, Рита, я не виноват, ты ведь понимаешь, что это Вера. Я смотрела на него и молча успокаивала, конечно, понимаю, ты ни в чем не виноват.
