Ознакомительная версия.
– Ну и дела! – воскликнул Гр, обходя Нанайца кругом и разглядывая его. – А я тебя не узнал… перепутал с верблюдом… от жары, наверное.
Он слушал жадно, не скрывая любопытства, радуясь тому, что мечта сама идёт в руки. Выведать секрет, не касающийся охраны государственной границы, у старого товарища было просто. Добродушие Нанайца не поддавалось объяснению, в рассветотделе его все знали как самого искреннего человека в желании отдать последнюю рубашку кому-нибудь, кто в ней нуждался.
– Как же тебя выпустили с таким… чудодейственным средством? Откуда оно у тебя? – осторожно спросил Гр.
Он вдоволь натоптался вокруг Нанайца, похлопал его по спине и по плечам, удостоверяясь в реальности происходящего, а теперь шёл рядом с ним, ободрённый близким присутствием необычной мечты. Со стороны они выглядели как два равных товарища, которым судьба подарила приятную встречу. По-прежнему стояла жара, но вид раскалённого солнца больше не пугал Гр, он не отрывал взгляда от спутника.
– Да нашим было начихать, что я везу! – ответил Нанаец, сторонясь и пропуская мимо себя верблюдицу с верблюжонком. – Появилось откуда? Всё благодаря Удаче. Моя жена родом с севера, в один из приездов к её родственникам я обратил внимание на то, как блестят тамошние дороги. Заметь, блестят не корочкой льда, а чистотой! Я заинтересовался, помня о своей мечте, и вскоре обнаружил, что местные жители, прежде чем выехать из гаража, посыпают колёса автомобилей неким средством, жёлтым порошком, сделанным из костей мамонта! Порошок этот, кроме того, что растапливал лёд, ещё и вбирал грязь в себя и шлифовал дорогу! Представил? Вот я обрадовался! Ведь мамонтов там на каждом шагу! Никому ненужные кости валяются. Одно плохо, комья грязи, налипшие на автопокрышки, приходилось потом долго отдирать. Я и подумал о пульверизаторе, с ним грязь уничтожается в секунду! Взял я тот порошок, настоял на чистом спирту и получил отличное дезинфицирующее средство.
– Сильно! – выдохнул Гр.
Нанаец продолжил:
– Приехав домой, я проверил его на Лорке. Видел бы ты, как заблестела её шерсть!
Гр вздрогнул.
– Кто это – Лорка? – спросил он подозрительно.
– Наша собака, дочь старшая назвала, а младшая сократила кличку до Ло.
– Мою жену так зовут. Ло, – удивляясь совпадению, радостно произнёс Гр.
– Красивое собачье имя! – похвалил Нанаец. – Видимо, из деревни барышня родом. Угадал? Как и я. Я ведь с окраинского хутора, там много собак с подобными кличками.
– Надо же! – поразился Гр.
В порыве откровения ему вдруг захотелось рассказать о девушке, обувь которой он так и не наполнил лепестками полевых маков, до которой не смог достучаться в иллюминатор пролетающего над Эх-Вынией самолёта. Он спросил, чтобы начать разговор:
– А ты влюблялся когда-нибудь? Так чтобы… хотелось взлететь!
– Влюблялся, – признался Нанаец. Видно было, что затронутая тема была ему близкой. – Первый раз в юности. Ты правильно выразился, хотелось взлететь, дело уже к свадьбе шло, да ничтожный случай расстроил наше счастье. Подъезжаем мы как-то в такси к дому. Счётчик показывает два рубля с копейками, я протягиваю три и выхожу из машины. Девушка моя даже побелела от злости. «Возьми сдачу!» – шепчет мне и рукой дверцу придерживает, чтобы машина не уехала. «Ерунда! Мелочь!» – так же шёпотом отвечаю ей. «Забери, я сказала!» – крикнула девушка, чем повергла меня в такой стыд, что и не описать! Водитель понял. Он со смехом протянул сдачу и умчался. А невеста моя говорит: «Извини, но я не могу ложиться в постель с человеком, у которого совершенно отсутствует чувство собственника». И бросила на землю пакет с сосисками, что я купил на ужин. Обиделась.
– Похожа на Ло, – с уважением произнёс Гр. – Правда, моя бы не бросила сосиски. Она выше обиды, где дело касается денег. А ты зачем упустил такую девушку?
– Не жалею, – сердито сказал Нанаец. На секунду он углубился в себя, будто что-то вспоминая, нежно улыбнулся, послав улыбку в сторону запада, и добавил: – Сдачу я так и не беру, а женщину нашёл такую, ради которой не только взлететь, готов очистить от пыли все дороги на планете, чтобы она могла бегать по ним босиком! Чтобы не боялась напороться на осколок стекла или получить занозу в пятку. Чтобы дороги сами бежали ей навстречу! Вот очищу самые главные трассы и вызову семью, пусть резвятся. А пока дома остались, у моих родителей. Понимаешь меня?
– Понимаю, – хмуро ответил Гр. Он весь похолодел от зависти, сообразив, что ради Ло даже телегу ни разу не подмёл, что уж говорить о ставших ему ненавистными дорогах.
Желание продолжать разговор пропало. Радость от встречи сменилась грустью. Нанаец каким-то образом уловил настроение попутчика, и дальше пошли молча. Следуя за бывшим коллегой, Гр, как и тогда, в прошлой жизни, пытался понять этого человека, который в бытность свою офицером заморочил людей своей добротой. В первый момент им казалось странным, что Нанайцу ничего не жалко из того, что он имел. Однажды, увидев полуголого пьяного человека у железнодорожной кассы, он снял с себя пиджак, накинул его на плечи мужчине, купил ему билет до Нижневартовска и проводил до поезда. Мужик сначала упирался, кричал на весь вокзал, что его раздевают, а потом горько заплакал и полез целоваться. И долго махал рукой из окна вагона.
Что касается Гр, то он никогда не верил в доброту Нанайца, подозревая за ней подвох. Всё это изощрённые способы бербовки, считал он. Не зря же Нанаец каждый год получал грамоты от самого главного московского рассветчика. За его «доброе» отношение к людям. Вот и сейчас, зачем, спрашивается, второй раз выручил Гр? Зачем нёс на собственном загривке? Бросил заниматься маркетингом и кинулся помогать. Зачем? Да ещё и про мечту рассказал без утайки. Что за всем этим кроется?
Нанаец считал, что у каждого человека должна быть точка опоры, дающая чувство равновесия в жизни. Для него такой точкой была Полярная звезда. Не имело значения, что она находилась в небе, главное, Нанаец ощущал с ней связь, потому что твёрдо знал: никто не сдвинет её с места, она будет одинаково сиять над его головой и в родной стране, и на чужбине. Поэтому он никогда не отчаивался. Был равнодушен к шарам, к пирамидам, а к вечно ускользающему горизонту относился с уверенностью человека, который понимал, что за романтической полоской скрывается не что иное, как другая земля, над которой всё так же сверкает его любимая Полярная звезда, и что он увидит её, когда доберётся до того места. Поэтому Нанаец не боялся уходящих за горизонт дорог, не боялся незнакомых территорий.
Как и Гр, по профессии он был военным рассветчиком, то есть человеком, знающим все оттенки того прекрасного явления, которое встаёт по утрам над миром. Нанаец отлично понимал роль этого явления в жизни Земли, понимал, что это явление надо защищать от всех, кому ненавистно солнце. Может быть, именно специальность, именно знание всех нюансов каждого из времён суток и подтолкнули его к размышлениям о мировых дорогах – слишком нелепо, на его взгляд, выглядела пыль на их поверхности в живительных лучах рассвета. Кроме того, ему казалось странным, что люди, с умным видом рассуждающие о высоких материях, никогда не глядят себе под ноги! Он был жизнерадостным, оптимистичным человеком. Среднего роста, спортивного телосложения, с тёмно-пшеничного цвета волосами, с несколько покатой спиной, напоминающей о занятиях боксом, Нанаец уверенно шёл по жизни. Ничто не раздражало его взгляд, везде он чувствовал себя комфортно, ибо ему было точно известно: из любого, даже самого запутанного лабиринта всегда можно найти выход, лишь бы не терять точку опоры в небе. Главное – никогда не останавливаться, невзирая на встречающиеся тупики и возвращения назад. А если выхода вдруг не окажется, надо просто врубаться в стену и ломиться вперёд до тех пор, пока она не рухнет или не даст трещину. Энергия била в нём ровным ключом, наводящим на мысль о его связях с природой. Ничем иным невозможно было объяснить этот странный, стабильный в разных обстоятельствах оптимизм. Нанаец соглашался с любыми условиями, которые предлагала ему жизнь, в том смысле, что оставался всегда довольным, переплавлялся ли он через бушующую реку, выполняя военное рассветное задание, или же сидел в номере отеля на берегу океана, где, бывало, отдыхал со всей семьёй.
Нанаец никогда не огорчался, вернее, его никто не видел огорчённым. Свои эмоции он держал при себе и доверял их лишь Полярной звезде, беседуя с ней, когда не спалось, да верной подруге жене.
Как-то, уже уволившись из войск, измученный бессмысленными поисками работы, он занялся рытьём котлована под собственный бизнес. Взял кредит под квартиру, купил экскаваторы импортные – своих к тому времени в стране не осталось, – и давай копать! Почва попалась каменистая, трудная – машины сломали ковши. Так Нанаец даже глазом не моргнул, когда представители банка отбирали у него квартиру, выгоняя жену и двух малых дочерей на улицу. А мог бы и моргнуть. Мог бы и возмутиться, имел полное право как пострадавший, землю-то ему нарочно подсунули такую – труднообрабатываемую! Однако неудавшийся бизнесмен только шире открыл глаза, слегка поскрежетал зубами, как будто хотел есть, и дольше обычного разговаривал в эту майскую ночь, проведённую под открытым небом, со своей любимой Полярной звездой.
Ознакомительная версия.
