Ознакомительная версия.
– Ну как знаете, а на трамвай у меня и у самого есть. Рабочий класс, как-никак. Обижаете.
И Юрий неторопливо, враскачку, направился к двери.
Марья Михайловна лихорадочно закрыла за ним дверь на все замки и плюхнулась на табурет прямо в коридоре, не зная, про что думать в первую очередь.
Почему ходит-то так странно? Может, болеет? Ах да, Морфлот же. Господи, господи! Может, чемоданчик проверить, пока нет никого? Ой, да нет же, всё не то.
Марья Михайловна тяжело поднялась и побрела в спальню. Достала заветную иконку и стала молиться. Конечно, муж знал и про тайное место, где иконка хранилась, и про эти Марьины молитвы шепотом, только он на это закрывал глаза. К Богу жена обратилась после рождения дочери. И где-то Петр даже завидовал ей. Вот у Марьи есть такая возможность, а у него никогда не будет. А с Богом-то оно как-то легче.
– Папа, ну я сама не понимаю, почему он вот так приехал. Мы хотели друг другу писать письма, всё утрясти сначала на местах. Ну а уж потом… Только я рада, что он приехал! Значит, любит!
Это был уже вызов. Миллеры сидели за столом уже час, Юрий всё не приходил.
– Ну хорошо, и где же он сейчас?
– Может, он заблудился? Или вообще, с человеком что-то же могло случиться!
– С такими ничего обычно не случается, – вставила мать.
– Мам, ну зачем ты так!
– Всё, девочки. Успокоились. Танюш, ну ты нас тоже пойми. Мы же были совсем не готовы. Вот сейчас как раз и хотели всё проговорить. Действительно, не будем обсуждать человека за глаза. Вот сейчас придет – и примем все решения. И давайте ужинать. Танюш, ну прости, я так есть хочу, умру прямо. И потом, ты нам с мамой ни разу не сказала сегодня, что ты нас любишь.
Таня улыбнулась:
– Мама, папа! Как же я вас люблю!
Детская присказка разрядила обстановку, Марья начала накладывать мужу плов, и на какое-то время всем показалось, что ничего не произошло.
Юрий пришел в девять. Было видно, что он немножко навеселе. В руках он гордо держал две бутылки пива.
– Так. Все собрались. А что грустные? Помер кто?
Юрий сам же и посмеялся над своей, как ему показалось, удачной шуткой.
– Нет, молодой человек, не помер, просто мы вроде договорились, что встретимся в семь, а сейчас девять. Вот волновались за вас, да и устали мы, а потом, нам ведь завтра на работу. Наши отпуска закончились, – Петр Федосеевич был жёсток.
– Это вы меня вроде как упрекаете. Вроде как вы тут все работаете, а я Ваньку валяю? Ну, положим, работают у вас тут тоже не все, – Юрий выразительно посмотрел на Марью Михайловну, та невольно вжалась в стул. – А я дня без работы не сидел, со флота – сразу на завод! К станку! Грамота за грамотой!
Юрий совсем разошелся. Опять же, чувствовался принятый градус.
– Ну, ну, Юрий, даже и не знаю, как мы сейчас будем обсуждать наши серьезные вопросы. Не переносить же на завтра. Давайте все-таки все к столу. Думаю, для пива уже поздно. А вот чай. Как вам, Юра, чай? Маша, ты ведь предложишь нам чаю?
– Безусловно.
– Ну вот и прекрасно. Танюш, доставай из буфета чашки. А вы, Юра, расскажите, кем вы работаете и как же вас отпустили с завода сразу после отпуска. За свой счет взяли?
– За свой счет! Расчет! – Юра, как все не очень трезвые люди, говорил громче обычного с постоянным вызовом в голосе. Как будто хотел ответить обидчику. Хотя никто его в этом доме пока еще не обижал. – Расчет взял и поехал. В Москву! В столицу! Здесь теперь работать буду! На АЗЛ, – тут Юра слегка запнулся. Аббревиатура московского завода для него на сегодняшний вечер была невыговариваемая.
– Вы, наверное, имеете в виду АЗЛК, – пришел на помощь Петр. – Похвально, очень похвально: завод мощный, с традициями. Только нужна ли там именно ваша квалификация? Вы по какому профилю, простите?
– Токарь! Третий разряд!
– Прекрасно! Хорошая специальность. Думаю, уж точно работу найти будет можно. Постараюсь помочь. Да что там, уже поговорил. Поговорил на заводе, с которым сам работаю. Там специалисты требуются. Прямо завтра утром можно уже с документами в отдел кадров. Вы как, Юрий, не против? – Петр Федосеевич старался говорить как можно доброжелательнее и не обращать внимания на не совсем светский тон Юрия.
– Я? Против! Если завтра, то против! Дайте отдохнуть рабочему человеку, в конце-то концов!
– Юра, мне кажется, ты забываешься! – рядом со столом уже давно стояла Татьяна.
– Татьянка, ну конечно! Мы все здесь не о том. Иди, иди скорее ко мне, – Юрий взял Таню за руку. – Мама, папа, мы с Татьянкой решили пожениться. Благословляйте. Между нами всё уже сговорено, – Юрий подмигнул Тане. – Жить у вас, слава Богу, есть где. По углам скитаться не придется. Обещаю дочь вашу любить и не обижать.
Марья Михайловна схватилась за сердце, Петр Федосеевич молчал. Слово было за Таней. Она была спокойна.
– Юра, – она немного закашлялась. – Юра, – более твердым голосом произнесла она, – я очень рада тому, что ты приехал, – Таня с вызовом посмотрела на слегка перепуганных родителей. – Да, я рада, – с нажимом повторила она, – только эту нашу встречу я представляла немного не так. Мне надо к тебе привыкнуть, к другому, здесь. Торопиться мы не будем.
– Татьянка, обиделась, да? Это на то, что я про твою мамашу сказал? Что она не работает? Да и ладно, пусть себе дома сидит. Скоро ты мальцов начнешь одного за другим рожать, нам как раз бабка понадобится.
– Петя! Можно я пойду в свою комнату? Мне как-то нехорошо, – взмолилась Марья Михайловна.
– Мама, прошу тебя, никуда ходить не надо, и не обижайся на Юру, он не хотел тебя обидеть. Но торопиться мы не будем, – еще раз медленно и членораздельно произнесла Татьяна.
Чай попили молча, так же молча разошлись по своим комнатам. Юра несколько раз порывался начать беседу, и каждый раз взглядом Таня припечатывала его к месту.
Утром, чуть свет, Юру растолкал Петр Федосеевым.
– Юра, вставайте, нам пора.
– Куда?
– Я договорился, тебя в 8 утра ждут в отделе кадров Троицкого завода. Это прекрасное учреждение. Закрытый ящик. Надеюсь, что возьмут. Там и зарплата повыше, и с общежитием обещали помочь.
– То есть вы намекаете, что мне лучше с вещами прямо?
– Лучше, Юра, лучше. С Таней у вас всё еще может сложиться. Я этого совсем не отметаю, поверь мне. Но не можешь же ты жить у нас сейчас. Ты же как отца меня понять можешь.
– Да понимаю. Чего уж там. Вы меня тоже за вчерашнее простите. Сам не знаю, как получилось, вообще-то я не пью. А тут Москва, знаете. Опять же, с Татьянкой встретился.
– Да, да, Юра, конечно, с кем не бывает. Сейчас всё будет зависеть от тебя. Слово даю, мешать вам не буду. Таня должна будет решить всё сама. А сейчас вставай, нам уже нужно поспешить.
Из кухни выглянула Марья Михайловна – она, конечно, уже не спала.
– Юра, может, вы пиво заберете? Оно вам так понравилось.
– Да нет уж, сами выпейте за мое здоровье.
Вечером семья, как всегда, собралась за ужином. Ели молча. Петр Федосеевич всё ждал, что разговор начнет Таня, но дочь не проронила ни слова.
– Таня, у нас никогда не было недоговоренностей между собой, поэтому я считаю, что сейчас мы тоже должны обсудить создавшуюся ситуацию. Ты со мной согласна?
– Да, – коротко ответила Таня.
Петр Федосеевич вздохнул – никогда еще у него не было такого непонимания с дочерью.
– Можешь спросить у мамы, мы с ней вдвоем эту ситуацию тоже не обсуждали. Ты же знаешь, мы всегда были честными и открытыми друг с другом, ничего не изменилось, поэтому сейчас так же втроем мы всё обсудим. Потому что ситуация касается не только тебя, но и нас с мамой. Ведь так?
– Да.
Опять это короткое «да».
– К тебе приехал твой знакомый. Это хорошо. К сожалению, мы не были предупреждены, не были готовы. И он приехал не просто в гости, он приехал к нам жить. К этому мы не были готовы еще больше.
На слове «жить» Таня вскинула на отца глаза. Что в них было – удивление, вызов? Как поймешь.
– Жить он у нас не может, – спокойно продолжал Петр Федосеевич. – Ты, Таня, должна нас с мамой понять, это не та ситуация, он нам пока не родственник, он не твоя подружка. И потом, если человек приехал жениться, так будь мужчиной. Женитьба – это поступок, ты берешь на себя ответственность за человека. Тебе нравится этот парень – очень хорошо, мы с мамой против не будем. Но он должен встать на ноги. Здесь, ладно, пусть это будет в Москве. Но он должен начать работать, получать зарплату. Вы на что-то должны жить? Ты же студентка.
Таня молчала, сделал паузу и Петр Федосеевич.
– Мы были с ним сегодня в отделе кадров нашего завода. Его взяли на работу, правда, с испытательным сроком. Удалось выбить для него общежитие. Таня, старт у него есть. Посмотрите оба, что из этого получится. Скажу тебе честно, может, я себе твою жизнь представлял не так, не с таким человеком. Но это, Таня, жизнь твоя, и если ты решишь, что именно это твое счастье, строй его. Строй с этим человеком. Мы с мамой его примем, он никогда не почувствует какого-то неприятия с нашей стороны. Да и потом, Юра действительно хороший парень. Ты знаешь, пока в машине ехали, мы много разговаривали. И мысли у него правильные все, и по жизни он достойно идет. То, что образования нет, плохо. Но, опять же, стоит захотеть – и выучиться можно. Ум у него острый, пытливый. И к тебе у него отношение самое правильное.
Ознакомительная версия.
