Ознакомительная версия.
На Харьковском направлении наши войска продолжали наступательные бои. На других участках фронта чего-либо существенного не произошло.
Вечернее сообщение 16 мая
В течение 16 мая на Керченском полуострове наши войска вели напряженные бои в районе города Керчь.
На Харьковском направлении наши войска вели наступательные бои и, успешно продвигаясь вперед, захватили трофеи и пленных. За день боев противник оставил на поле боя до 70 подбитых танков.
На других участках фронта ничего существенного не произошло.
За 15 мая уничтожено 56 немецких самолетов. Наши потери – 13 самолетов.
Советскими кораблями и авиацией в Баренцевом море потоплены транспорт водоизмещением 8000 тонн и миноносец противника. Нанесены тяжелые повреждения другому миноносцу противника, который также, вероятно, затонул.
За 15 мая частями нашей авиации на разных участках фронта уничтожено или повреждено до 60 немецких танков, 110 автомашин с войсками и грузами, 30 подвод с боеприпасами, 3 автоцистерны с горючим, 6 полевых и зенитных орудий, 8 зенитно-пулеметных точек, 13 минометов, разбит железнодорожный состав, взорвано 3 склада с боеприпасами, рассеяно и частью уничтожено до батальона пехоты противника.
Гитлер оторвался от карты, разложенной на столе, и заговорил громко, уверенно:
– Настал решающий момент, когда мы обязаны собрать силы и нанести по русским свой главный удар. Не сомневаюсь, что наша летняя кампания будет переломной. Мы, как и осенью 1941-го, разгромим большевиков, а затем погоним их в Сибирь. Впереди – победа!
Генералы терпеливо ждали, когда фюрер выговорится. В последнее время такие речи стали регулярными. Похоже, Гитлер окончательно уверовал в свою полководческую гениальность и все меньше интересовался мнением опытных генералов вермахта.
Решение возглавить Сухопутные силы Германии не только укрепило власть фюрера, но и позволило ему почти единолично решать, где и как должны проводиться стратегические операции. И лишь несколько человек по-прежнему пользовались авторитетом у Гитлера – к их мнению он все же прислушивался. Одним из них являлся начальник штаба ОКХ Франц Гальдер. Именно к нему и обратился сейчас Гитлер:
– Какие силы вы выделили для операции «Фредерикс»?
– Ударная группировка состоит из трех армий, – четко ответил Гальдер, – 6-й армии генерал-полковника Паулюса, 17-й генерал-полковника Гота и 1-й танковой группы генерал-полковника фон Клейста. Всего – более 650 тысяч солдат и офицеров, около 600 танков и самоходных орудий…
– Хорошо, – кивнул Гитлер, – а у большевиков?
– Четыре общевойсковые армии, 6-я, 21-я, 28-я и 38-я, пять танковых корпусов, три из которых, по нашим сведениям, еще не участвовали в боях, а также десять-одиннадцать отдельных танковых бригад. По количеству живой силы мы несколько превосходим противника, а вот танков и самоходок у русских больше. Наш расчет – на неожиданность и внезапность удара. Предполагается сосредоточить силы на относительно небольшом участке южнее Харькова, для этого туда уже перебрасываются две дополнительные танковые дивизии, которые усилят 8-й армейский корпус Вальтера Гейтца.
Гитлер кивнул – так, это понятно. Дальше!
– Удар планируется нанести по направлению к Купянску, – продолжил начальник штаба ОКХ, – после прорыва линии фронта в наступление перейдут основные силы 6-й армии Паулюса. Они концентрированными ударами разорвут Юго-Западный фронт русских на две части: северную, где 21-я и 28-я армии, и южную – 6-я и 38-я. Чтобы предотвратить возможные контратаки из глубины обороны противника и связать его резервы, наступление от города Изюма поддержит 17-я армия генерал-полковника Гота, которая оттеснит войска Южного фронта и не даст им принять участие в сражении. А 1-я танковая группа фон Клейста окончательно запрет русских в котле под Купянском. В перспективе это создаст благоприятные условия для общего наступления на юго-восточном направлении…
Гитлер вновь склонился над картой – теперь он внимательно изучал положение войск под Харьковом, генералы молча ждали. Наконец фюрер кивнул – хорошо, согласен. Но при этом язвительно поинтересовался:
– А как обстоят дела у Манштейна? Долго ли он еще будет возиться в Крыму?
Гальдер показал на карте:
– Части 28-й егерской и 132-й пехотной дивизий после прорыва Турецкого вала повернули на северо-восток вала и вышли к Азовскому морю. 22-я танковая дивизия фон Апеля зашла глубоко в тыл войскам Крымского фронта… Больше препятствий до самой Керчи нет. Противник, по нашим сведениям, уже начал эвакуацию войск на Таманский полуостров, мы делаем все, чтобы препятствовать этому, главным образом – авиационными ударами по порту и переправе. Полагаю, вопрос со взятием Керчи уже решен – русские не смогут превратить ее во второй Севастополь, там нет таких мощных фортификационных укреплений и береговых батарей. По сути, город открыт с трех сторон. Достаточно захватить гору Митридат – и он наш.
– Замечательно! Передайте, пожалуйста, Манштейну, что после завершения операции его ждет звание генерала-фельдмаршала. Думаю, он это заслужил.
Гальдер кивнул – да, несомненно. Блестяще задуманная и прекрасно проведенная операция…
– И чем быстрее он закончит в Крыму, – добавил фюрер, – тем быстрее его получит. Пусть это будет для него дополнительным стимулом!
* * *
…Дела шли обычным чередом – звонки, доклады, донесения. Одни бумаги Сталин помечал синим карандашом, другие, более важные, красным и складывал в особую папку. В два часа дня началось совещание с членами Военного совета Юго-Западного фронта – как развивается наступление под Харьковом.
– В первый же день нам удалось захватить базу снабжения 17-й армии гитлеровцев в Лозовой, – докладывал маршал Тимошенко, – и, таким образом, перекрыть пути снабжения. Немцы остались без горючего и боеприпасов…
Семен Константинович бросил быстрый взгляд на Сталина, как бы говоря: смотрите, мы правы, все идет успешно! Верховный сдержанно кивнул – продолжайте.
– Основной удар наносит 6-я армия Городнянского, – маршал вернулся к карте, – а вспомогательный, на Красноград, – армейская группировка генерала Бобкина. Наступление поддержали части Южного фронта – 9-я и 57-я армии, своими активными действиями они обеспечивают прикрытие с юга. Единственное, что нам пока не удалось – захватить район Маяки на левом фланге плацдарма, его оборона оказалась слишком сильной…
Сталин кивнул:
– Успехи очевидны, а что немцы? Что они предпринимают в ответ?
– Их 8-й армейский корпус отступает, – продолжил Тимошенко, – что совсем неудивительно. Там же служат в основном венгры, а они не очень-то хотят умирать за Гитлера. Немецкая же 454-я дивизия почти полностью уничтожена, серьезные потери понесли и другие части противника. Что можно ожидать? В принципе, контрудар силами немецких 3-й и 23-й танковых дивизий – попытаться остановить Городнянского… Но на этот случай мы приготовили ответ – встречный контрудар 21-го и 23-го танковых корпусов. Пусть только сунутся! Полагаю, 6-я армия генерала Паулюса будет вынуждена оставить Харьков, это дело двух-трех дней.
– Я вижу, – прервал Верховный, – полное окружение 6-й армии, как планировалось, не достигнуто…
– 28-я армия Рябышева и 38-я Москаленко наступают не так быстро, как хотелось бы, – вздохнул Тимошенко. – За двое суток преодолели более шестидесяти километров, но, к сожалению, еще не достигли северных окраин Харькова. Очень медленно идет и 21-я армия Гордова, можно сказать, встала. У противника на этом участке фронта много опорных пунктов, приходится с ними возиться…
– Как вы думаете, – Сталин внимательно посмотрел на маршала, – как скоро немцы сумеют подтянуть резервы?
– Не раньше, чем через пять-шесть дней, – твердо ответил Семен Константинович, – им еще надо подтянуть пять-шесть пехотных дивизий и две-три танковые. Только после этого смогут что-то предпринять. Но нужно время. А мы его не дадим!
– Вы предлагаете… – протянул Верховный.
– Не снижать темпов наступления, – ответил Тимошенко. – Мы успеем расправиться с немцами раньше, чем они подтянут свои силы.
– Все же надо заранее наметить меры противодействия, – возразил начальник Генерального штаба Василевский, – уже сейчас разработать план обороны южного участка фронта. Чтобы, если что, отбить контратаки…
– Но это отвлечет силы от основной цели! – недовольно произнес Тимошенко. – И как следствие, снизит темпы наступления на Харьков. И отодвинет сроки освобождения Киева…
Сталин остановил его жестом:
– Хорошо, будем придерживаться принятого плана. Пока что…
Совещание закончилось – решение принято, обсуждать больше нечего. Действительно, скоро ситуация под Харьковом прояснится, тогда и скорректируем операцию…
Сталин простился с членами Военного совета ЮЗФ и занялся делами. Опять бумаги – документы, донесения, доклады…
Ознакомительная версия.
