Чушь, такого не может быть. Человек сам выбирает свой путь, а не полагается на какой-то фатум. Кажется, Никита Кларский считал по-другому. Он в судьбу верил. А верит ли до сих пор?
С этими мыслями, под очередную заводную песню героев мультфильма Ника незаметно для себя уснула. Финал мультика она благополучно пропустила и была разбужена сестрой только после того, как по экрану поплыли веселые субтитры.
– Ну как тебе? – спросила довольная до жути Марта, когда они с сестрой выходили из зала кинотеатра.
– Средненько, – отвечала выспавшаяся и объевшаяся поп-корна Ника. – Тесей – махровый дурак. Ариадна тоже неадекватная, влюбилась в черт знает кого. Минотавр похож на латентного гомосексуалиста. Один Дионис более-менее адекватный пацан.
– Ты же до конца не досмотрела! – возмутилась Марта. Она, романтично-доверчивая душа, была от мультика под впечатлением. – Там было все очень романтично!
– Ты со своей романтичностью допрыгаешься, – пригрозила ей Ника. Она прекрасно знала, что у Марты слишком идеалистические представления о мире. К тому же Марта была младше Ники. Она училась на втором курсе государственной консерватории имени С.С. Прокофьева, по классу скрипки, а вот Ника этим летом уже закончила университет и с начала осени работала в фирме друга своего отца, такого же любителя рыбалки, как и он сам.
А сегодня, сентябрьским воскресным днем, Ника поддалась уговорам прилипчивой сестренки и пошла вместе с ней в кинотеатр, располагающейся в модном торговом комплексе «Рай».
Девушки спустились вниз по эскалатору на первый этаж, болтая, прошли мимо многочисленных бутиков и фирменных магазинчиков, не забыв заглянуть в некоторые из них и посмотреть модные вещички, а после оказались на улице, на огромном широченном крыльце. Прямо перед ними простиралась переполненная автостоянка, а справа находился вход в дорогой ресторан с претенциозным названием «Милсдарь», выполненный в дореволюционном роскошном стиле и в своем обширном меню имеющий лучшие блюда русской кухни.
– Ты там была? – спросила Марта Нику, попросив ее остановиться, чтобы найти в большой объемной сумке мобильник. Тот никак не мог отыскаться. У Марты вообще частенько терялись вещи, ломалась техника или происходили другие забавные для всех (но не для нее) казусы. Она могла, задумавшись о своем, перейти дорогу на красный, перепутать автобусы, опоздать на часик-другой или приготовиться не к тому экзамену. Наверное, кому-то другому подобные дела не сошли бы с рук, но только не Марте – она, сама зачастую этого не осознавая, могла быть очень очаровательной и по-светлому обаятельной девушкой, на которую нельзя было долго сердиться. К тому же многие знали, что Марта – личность творческая, потому часто витающая в каких-то своих мирах, и прощали ей ее маленькие недостатки.
– Не-а. Кто меня туда поведет? – пожала плечами Ника. О ценах в этом местечке она была только наслышана. – Ты там нашла свой мобильник?
– Почти. Сейчас…
Пока Марта копалась в сумке, мимо девушек пронесся явно дорогой «БМВ» металлического горделивого цвета и припарковался на свободном месте около ресторана «Милсдарь». Из автомобиля неспешно вылез высокий подтянутый молодой человек в черных очках и с темными, почти черными волосами, которые в контрасте с довольно бледной кожей придавали всему его облику аристократический небрежный шарм. Брюнет небрежно поставил машину на сигнализацию и повернулся к дороге, словно ждал кого-то.
– Смотри, какой парень, – восхищенно прошептала Марта, найдя, наконец, свой телефон в сиреневом с цветочками чехле. Ей даже показалось на миг, что около «БМВ» стоит, скрестив ноги, какой-то актер – лицо, сокрытое солнцезащитными очками, на миг показалось знакомым.
Ника лишь пожала плечами. На парня она взглянула только мельком и без всякого интереса. Может быть, если бы она пригляделась к брюнету, то быстренько сделала бы отсюда ноги, и ничего не случилось, но отстраненность слегка навредила девушке. Или, может быть, наоборот, помогла.
– А я блондинов люблю, – беспечно отозвалась Ника.
На самом деле она любила не всех светловолосых мужчин, а, кажется, только одного, но вот что с ним и где он, девушка понятия не имела. Ник умчался в даль июльского утра, и больше Ника ничего не слышала о нем.
Многие удивлялись, когда узнавали, что Карлова никем не занята и ни с кем не встречается, – девушкой она была симпатичной, веселой и компанейской. Многочисленным подружкам и знакомым она говорила с улыбкой, что пока не нашла парня, с которым хочет быть вместе, маме и родственникам – что выходить замуж до тридцати не планирует и желает пожить в свое удовольствие, и только лишь сама себе отдавала отчет в том, что не может ни на физическом, ни на психологическом уровне быть с кем-то, кроме этого Кларского, будь он трижды неладен.
Она пробовала встречаться с парнями. Но каждого из них сравнивала в душе с Укропом, и они постоянно проигрывали ему, как будто бы он всех их подговорил!
– Глупо определять, кто тебе нравится, только по цвету волос, – наставительно заметила Марта, все так же роясь в своей сумочке.
– Я еще и на цвет глаз смотрю, – хмыкнула Ника.
У Никиты глаза были серые, холодные, кажущиеся замерзшим льдом, внимательные и не слишком любезные. У него, если честно, вообще было много недостатков, но, как поняла потом девушка, все они были ей по вкусу. Наверное, она чертова мазохистка.
– Что ты опять ищешь?
– Наушники. Подержи телефон.
Карлова не замечала, что молодой человек, вылезший из машины, в упор смотрит на нее. Марта по причине невнимательности и не слишком хорошего зрения, которое даже в линзах было далеким от стопроцентного, – тоже. Девушки, не особо торопясь, спустились по крыльцу и так же неспешно двинулись в сторону парка, который все еще мог похвастаться как вполне сочной зеленью, так и многочисленными голубыми, розовыми и оранжевыми круглыми клумбами-пампушками. Осень в этом году была теплая, как ладонь солнечного существа, спустившегося на землю из любопытства.
* * *
Молодой человек с черными волосами, склонив голову, провожал двух сестер задумчивым взглядом. Из подъехавшего следом тяжеловесного брутала, зовущегося «Джип-Вранглер», вылез еще один молодой мужчина, очень высокий и крупный, с отлично накачанными мышцами и с лицом, на котором от виска к шее через всю щеку тянулся не отличающийся изяществом шрам.
– Чего застыл? – спросил он хрипловато черноволосого. – Идем, люди ждут.
– Подождут, – отозвался молодой человек, не отрывая взгляда темно-зеленых, как у дикой большой кошки, глаз с коричневыми крапинками вокруг зрачков, которых, впрочем, не было видно из-под очков.
– Ты это им скажи, придурок.
– Иди внутрь, скоро буду, – бросил черноволосый накачанному парню и, прежде чем тот успел изощрённо выругаться, направился в сторону ни о чем не подозревающих Ники и Марты. Его приятелю ничего не оставалось делать, как зайти в «Милсдарь» одному.
– Вот же козел, – не слишком дружелюбно произнес молодой человек со шрамом, добавив пару непечатных выражений. Он более чем отлично знал, что те, кто находится в ресторане – люди серьезные и ждать не любят. – Телку, что ли, увидел? Или вмазаться успел?
И, покачав стриженной почти под ноль головой, он нехотя скрылся в дверях «Милсдаря», гостеприимного ко всем, чьи финансы позволяли за раз тратить там суммы денег, превышающие средние зарплаты многих людей этого города. Эти два парня, чей возраст колебался в районе двадцати семи лет, с легкостью могли себе это позволить. Как, впрочем, и многое другое.
Черноволосый же быстрым шагом догнал девушек у проезжей части, около входа в жизнерадостный парк, приветствующий всеми своими листиками и цветками бабье лето, и, помедлив всего лишь несколько секунд, стремительно подошел к светловолосой девушке, чьи прямые гладкие волосы теперь достигали середины спины. Он улыбнулся – впервые за долгое время искренне, не оскалившись и не выдавливая из себя несуществующие эмоции, а после быстрым жестом закрыл девушке глаза ладонями.
Отчего-то ему была интересна ее реакция.
* * *
Когда чьи-то широкие сухие ладони закрыли Нике глаза, она вздрогнула, остановилась от неожиданности, глубоко вдохнула и вдруг обеими руками вцепилась в мужские запястья того, кто стоял сзади.
Она сразу поняла, кто это… Никита. Радость и злость перемешались в единую непонятную эмоцию.
– Это ты, Укроп? – прошептала без намека на доброту в голосе девушка. – Вот козел. Если так, то лучше убегай, слышишь… Эй! Отпусти меня!
Она еще сильнее вцепилась в руки парня, словно не хотела отпускать. Надежда медленно перевоплощалась в ожидание встречи, которой все же в этот день не суждено было состояться.
Марта, ничего не понимая, застыла, переводя удивленно-испуганный взгляд с кузины на интересного незнакомца, закрывающего той глаза, и обратно. Парень ей совершенно внезапно понравился – а такое с Мартой было впервые, чтобы так сразу незнакомый человека показался хорошим и привлекательным. Вблизи брюнет казался еще круче, чем издали. Девушка смотрела на него и понимала, что от этого человека с расправленными плечами исходит невидимой дымкой некая внутренняя, пусть даже несколько грубоватая сила. Наверное, его уважали.
