Если в ванне будет прелюдия, когда вернетесь в постель, просто обними ее и поболтайте перед сном. Только не о компьютерных играх или о том, что тебе интересно. Поговорите о ней, задай ей вопросы: какой у нее любимый цвет, любимые ягоды, десерт, что она ест на завтрак и т. п. Ты должен изобразить крайнюю заинтересованность, чтобы она думала, будто тебе хочется узнать ее ближе.
Если в ванну она тебя не пригласит, то вернитесь в постель и продолжи прелюдию. Попросит войти в нее, откажись, заверь: «Безумно хочу тебя, но я только что лишил тебя невинности, новая попытка может быть болезненной… Не хочу делать тебе больно. У нас будет еще время…»
Утром подай ей завтрак в постель. Закажи ее любимые ягоды и то, что она ест на завтрак (перед сном она тебе это рассказала. Помнишь?). Позавтракайте и отвези ее домой.
На прощание возьми ее за руку и так несколько секунд подержи, гладя ее пальцы, а затем поцелуй в запястье. А теперь уходи, Принц, ты покорил сердце принцессы!
Я сидела у батареи, прямо на полу, тупо глядя в распечатку, и буквы на ней у меня расплывались перед глазами.
Хоть подписи в конце не было, но я перед мысленным взором видела лишь одно лицо. И знала, что на подобную низость способен лишь один человек.
У меня не было сил даже плакать.
Во второй раз узнать, что драгоценные события, произошедшие со мной, – всего лишь кем-то придуманный сценарий, было так же больно, как и в первый раз.
Ночь, которую я назвала лучшей в своей жизни, – все было не по-настоящему. Каждое слово, каждый жест – ложь. Я схватилась за прицепленный к сумке брелок в виде двух лисичек – тот самый трехрублевый сувенир, преподнесенный мне после секса, и попыталась его оторвать, но у меня не вышло. Тогда я просто сжала его со всей силы в кулаке.
Мне было больно даже дышать, словно меня со всей силы ударили в живот. Самое сокровенное, что только у меня могло быть – воспоминания о первом разе, – навсегда втоптаны в грязь.
Что я теперь ей сделала? За что она со мной так? Или же, может, ей не нужны причины ненавидеть меня? А Вова… как же хорошо он сыграл свою роль. Я поверила ему, каждому его слову.
Мне хотелось рыдать, разорвать эти проклятые листы, испытать хоть какое-то облегчение. Но слез не было. Внутри поселилась страшная пустота.
Я убрала сценарий в сумку, где на дне лежал с любовью упакованный подарок для Вовы. И вышла из туалета. Я пошла на урок. Извинилась за опоздание и соврала, что была в медпункте.
Лия на меня не обращала внимания. Сидя у окна, одетая в офисный серый обтягивающий сарафан на лямках и белую блузку, девушка увлеченно слушала учителя астрономии. Я же смотрела на нее и испытывала целую бурю чувств: едва контролируемую ярость, сжигающую меня изнутри ненависть и глубокий стыд. Как если бы этой ночью Лия была с нами в постели. И ее присутствие все опошлило, превратило в нечто омерзительное, о чем противно вспомнить. Прокручивая сейчас все слова Вовы, музыкой звучавшие совсем недавно у меня в голове, теперь я слышала холодный голос Лии, и от отвращения меня передергивало.
На следующей перемене я украдкой следила за ней. И на еще одной. А после всех уроков заметила, что она не пошла со всеми в гардероб, и последовала за ней.
Она пришла в то крыло, где ремонтировали классы. Там ее уже ждал Вова.
Он без всяких слов достал пачку денег и отдал ей. Она подкинула ее, точно взвешивая.
И они так гадко друг другу улыбнулись. А потом Вова сказал:
– Отличный сценарий. Все как по маслу. – И весело уточнил: – А с тобой бы он сработал?
Лия засмеялась.
– Нет.
– Почему?
– Потому что он сплошь из клише. Я родилась не в Харабали и с детства сижу на золотом горшке с видом на блистательный Петербург. Мне наплевать, что ты спустил на меня целое состояние. Мое общество меньше и не стоит. Адьес. – Она взмахнула рукой, звеня серебряным браслетом.
Я вышла из своего укрытия и преградила ей путь.
– О, Стефа, – обронила она так, словно не совершила подлейший поступок, и, оглядев меня, добавила: – Классные ботильоны!
– Я все знаю, – выдохнула я и достала из сумки распечатку.
Лия удивленно посмотрела на Вову, а он – на нее.
– Откуда это у тебя? – спросил он и так уставился на Лию, словно хотел ее убить. Но она покачала головой.
– Шутишь?
– Я заходила в класс биологии, хотела сделать тебе сюрприз, подложить подарок в рюкзак, пока ты не видишь… – Я приподняла листки со сценарием. – Но ты меня опередил, мой подарок и в подметки не годится твоему…
– Стефа, – с раскаянием прошептал он.
Я швырнула ему под ноги глиняную фигурку лисичек. И она раскололась. И тогда у меня наконец хлынули слезы.
Лия взглянула на осколки игрушки на полу и, чуть отодвинув туфельку от безобразных останков, промолвила:
– Неплохой выбор.
– Замолчи ты, – бросил Вова. Он шагнул ко мне, но я попятилась.
– Не подходи ко мне. Никогда. – И я бросилась прочь.
Схватила куртку в гардеробе и бросилась на улицу. У меня градом катились слезы, я столкнулась с какими-то ребятами на крыльце и пронеслась мимо них.
– Теф! – услышала я справа от себя.
Мне радостно помахал Денис. Он двинулся ко мне, а я застыла, не зная, что мне предпринять.
Хотелось бы мне увидеть его, после долгой разлуки, при других обстоятельствах. Но теперь уже ничего изменить было нельзя. Он наверняка встречал Лию.
Денис остановился в паре шагов от меня, и его улыбка медленно растаяла.
– Что с тобой, Теф?
Я медленно смяла листы в своей руке. Но прежде чем я успела что-то сказать, он вырвал у меня листы, немного порвав их.
– Отдай! – крикнула я.
Но он загородился от меня костылем и развернул сценарий.
Я протянула руку и с бешено колотящимся сердцем постаралась говорить ровно:
– Денис, верни.
Я думала, что испытать больший стыд, чем я уже испытала, просто невозможно. Но ошиблась. Денис, читающий о моей первой ночи, – это была вершина айсберга моего позора.
Он поменялся в лице, поднял на меня глаза.
– Стефа, что это?
– А на что похоже? – Я вымученно улыбнулась. И слезы снова потекли из глаз. Я даже не трудилась их вытирать.
Денис шагнул ко мне и крепко прижал к себе. Я зарылась лицом в его шарф.
– Он заплатил ей, заплатил, – прорыдала я.
Друг прижимал меня к себе одной рукой и гладил по голове.
– Пойдем отсюда, – сказал он.
Денис поймал попутку, и мы доехали до моего дома. Я никак не могла успокоиться, рыдания душили меня.
У меня дома никого не было. Я скинула обувь, куртку, зашла в свою комнату и рухнула на постель, зарывшись лицом в подушку.
Денис присел рядом.
Он молчал, я плакала.
Через минут пятнадцать я успокоилась и затихла. А когда посмотрела на Дениса, обнаружила, что он читает сценарий.
– Да порви ты это! – в отчаянии крикнула я и попыталась вырвать у него листы. Но он не отдал, свернул их и убрал в карман.
Наши взгляды встретились.
– Все было так? – спросил он.
Я не ответила, уткнулась в подушку. Он понял.
Денис прошел к окну, достал телефон и принялся куда-то звонить.
– Кому ты звонишь?
– Хочу заказать пиццу, – промолвил он.
Я даже села.
– Ты серьезно?
Он непонимающе вскинул бровь.
– Моя жизнь кончена! А ты звонишь заказать пиццу?
– А ты теперь планируешь сесть на диету?
Я швырнула в него подушку.
– Умри!
Он опустил телефон в карман и снова присел на кровать.
– Теф, – очень серьезно сказал он, – ты можешь плакать, убиваться, но ничего уже не изменить. – Он коснулся нагрудного кармана, где лежал сценарий. – Это было. Вот и все.
– Ты оправдываешь ее? – потрясенно спросила я.
– Нет. Ни ее, ни его. Но если все так, как там написано… – Я видела, что слова ему тяжело даются, думала даже, что он не закончит, но Денис продолжил: – Наверное, это не худший сценарий.
– Ты не понимаешь! – Я подтянула к себе колени и положила на них подбородок. – Дело же не в том, насколько он хорош или плох!
– Я понимаю, – заверил он.
– Его просто быть не должно! Не ею написанный… – Я всхлипнула. – Я ведь думала, что все правда… думала… он такой! А ему было нужно лишь… и неважно, какой ценой.
– Откуда у тебя этот сценарий? Она тебе его отдала нарочно?
– Нет, я у Вовы его случайно нашла. А потом увидела, как он заплатил ей. – Я горько рассмеялась. – И не говори, что она очень нуждается в деньгах.
– Не скажу. – Он устремил невидящий взгляд в стену и так сидел. Не знаю, о чем он думал, но наша долгожданная встреча вышла совсем не такой, как мне хотелось.
– Ладно, – вздохнула.
Денис потрепал меня по коленке, а я сказала:
– Можешь заказать чертову пиццу…
Но он встал, оперся на костыли и промолвил:
– Извини, Теф, мне нужно идти. А пицца – это не решение.
– А что тогда решение? Да и есть ли оно!
Он направился к двери, проронив на ходу:
– Есть. Наверняка есть…
