И вот она уже стоит посреди галереи, и зал наполняется людьми. С потолка свисают причудливые светодиодные светильники. Дэвид Крент, только что с лондонского самолета, протянул ей бокал с шампанским, добавляя пищи для сплетен. Обходительный и говорливый, как и всегда, в самом оранжевом из настроений, даже с алыми вкраплениями флирта.
– Дэвид, не знаю, как тебя благодарить. То, что ты приехал…
– И мне приятно, и тебе реклама. – Дэвид тронул ее бокал своим, и в воздухе раздался деликатный звон. – За тебя. Отличная работа. «Путешествие с Лилей в поисках России»… Мудреное название для выставки, не находишь? Как бы то ни было, путешествие было занятным, а? Прокатимся как-нибудь с тобой по тому же маршруту?
– О нет, – засмеялась она в ответ. – Одного раза достаточно.
Они сделали круг по залу, разглядывая фотографии, навсегда пойманные мгновения жизни.
Облупленная остановка с нарисованным на бетонной стене волком из «Ну, погоди!», возле которой нахохлившиеся тетки грузятся в раздолбанный деревенский «пазик».
Двое мужчин у машины справляют малую нужду прямо на обочине, повернувшись спиной к дороге.
Старушка везет мешок картошки в старой детской коляске, приспособленной на манер продуктовой тележки.
Егор сощурил от яркого солнца один глаз, и вид у него донельзя плутовской.
Девочка в ярком платьице сидит на корточках, в недетской задумчивости глядя на мороженое-рожок, только что выпавшее у нее из рук и оплывающее на асфальте.
Официантка старательным движением отличницы поправляет передник.
Егор протягивает кожаный рюкзачок вперед, к камере, и между бровей у него поселилась хмурая морщинка. Здесь Лара перемудрила с выдержкой, и все немного смазано, кроме лица, словно только оно имеет значение.
Вера, замешивая тесто, с полуулыбкой глядит через плечо. Руки у нее запачканы белой мукой.
Владик, в своем шлеме-шапочке, болтает ногами, сидя на поваленном на краю оврага дереве и жует шанежку.
Егор озадаченно склонился над картой.
Митяй, высунувшись из кабины трактора, пожимает протянутую Славиком руку и одновременно лыбится щербатым ртом в объектив.
Егор увлеченно говорит по телефону, устремив взгляд в байкальскую даль, а на заднем плане один мальчик сует за шиворот другому рыбий хребет с хвостом.
Егор покусывает былинку, прислонившись плечом к иссохшей, выбеленной скале.
Егор.
– А этот мужчина, – указал Дэвид на фотографию Егора, озадаченно глядящего в открытый двигатель джипа и почесывающего в затылке. – Кто он?
– Мой попутчик.
Стремясь переключиться на что-нибудь более реальное и менее болезненное, она мельком оглядела присутствующих, считывая их настроения. Пара неверных супругов, зрелая, все еще кокетничающая напропалую дама в мехах, истерзанная диетой и завистью молодая Ларина коллега.
Дэвид проследил за ее взглядом и истолковал довольно верно:
– Тебе кажется, что все эти люди ничего не понимают в искусстве?
– Никто ничего ни в чем не понимает. Так и живем, – засмеялась Лара беспечно и вдруг замолчала. Она почувствовала на своем затылке, плече, спине пристальный взгляд. Взгляд мог принадлежать кому угодно, но безумная, отчаянная надежда выдала ее с головой.
Егор стоял у самого входа. Галстук, костюм, зажим для галстука с агатовой вставкой. Кипенно-белая рубашка. Руки заложены за спину, прямые плечи, стрижка короче, чем полгода назад. Невыносимо строгий и далекий.
Но когда она осмелилась взглянуть ему в глаза, там, в их зеленой глубине вспыхнули янтарные искорки и разгорались все сильнее, пока он шел к ней через зал, пока протягивал ей букет пронзительно-весенних белых тюльпанов.
– Привет, Лара. Поздравляю.
Она взяла букет и увидела батончик гематогена, торчащий среди упругих сомкнутых цветов.
– Если он упадет, я подниму, – предупредил Егор. – Хотя с пола есть нехорошо. Но можно.
К Ларе подходили знакомые, поздравляли, косились на Егора и отходили. Дэвид с другого конца зала все-таки заметил Лариного гостя и понимающе подмигнул. Она даже боялась предположить, что Крент имеет в виду.
А Егор все стоял и смотрел на нее, не отрываясь.
– Лара-Лара… – вздохнул он наконец. – Ты ведь обещала решать и думать своей головой.
– Я думаю, – она вдруг испугалась, что чем-то разочаровывает его.
– Значит… Твои решения касаются только работы. Поставила крест на всем остальном? Как тебе это удается…
Надо было что-то срочно сказать, но Лара все не могла придумать. Не правду же, в самом деле.
– А вот я не могу. Я не могу без тебя, – Егор договорил едва слышно.
– Ларочка, скоро подключат микрофон, я скажу пару слов, никуда не уходи! – подлетела к ним хозяйка галереи и тут же умчалась, не дожидаясь ответа. Она не заметила происходящего между Ларой и Егором. Справедливости ради, ее они не заметили вовсе.
Егор потянулся к своему затылку, и, хотя он тут же отдернул руку, Лара чуть не засмеялась от радости. Долой сомнения! Даже в костюме, даже в залитой огнями галерее, этот мужчина – тот же самый, что и на дороге. Те же глаза, та же улыбка, те же привычки, так нежно перебираемые ею в воспоминаниях. Она готова была до бесконечности изучать того, чьих настроений не видела глазами, но чувствовала всем своим существом. Ей захотелось покрыть его поцелуями, растормошить, закружить по залу и не отпускать никогда. Вдыхать его запах в ямке над крепкой ключицей, тереться носом о щетинистую щеку. Но что, что он сказал ей? Лара боялась переспросить.
– Я не могу без тебя, – повторил Егор, приближаясь к ней вплотную.
И тогда Лара зажмурилась:
– Значит, мне все это не приснилось? Не почудилось?
– Тебе всегда что-то чудится, – усмехнулся Егор и взял ее ладони в свои. – Иногда это на пользу, иногда нет. Но такая уж ты.
Так, посреди зала, переполненного людьми с бокалами шампанского, Лару и Егора настигло одно и то же чувство, сильное и огромное, как Ангара, что несется вперед по зову переменчивого речного сердца, нарушая все запреты и сокрушая на пути все препятствия валом кристальной воды.
Джон Бон Джови – американский музыкант, рок-исполнитель (здесь и далее прим. автора).
Чак-чак – выпечка, национальное блюдо тюркских народов из теста и меда.
«The only way is up» («Единственный путь – вверх») – популярная песня, существующая в исполнении Отиса Клэя и версиях других музыкантов.
«Heat of the moment» («Жар мгновения») – песня британской прог-рок-группы «Asia».
Black Sabbath – британская рок-группа, исполняющая главным образом хэви-металл.
Боб Дилан – американский рок-музыкант, актер, поэт.
Шанежки, шаньги – вид выпечки, распространенный на Урале, Севере и в Западной Сибири. Несладкие изделия из дрожжевого теста на бараньем или говяжьем жире, с начинкой, внешним видом напоминающие ватрушки.
«Буханкой» в народе иногда называют автомобиль УАЗ-452 и УАЗ-3741.
«Knocking on heaven’s door» – знаменитая песня Боба Дилана, кроме прочего, прозвучавшая в одноименном фильме Томаса Яна «Достучаться до небес».
Чароит – минерал, используемый в ювелирном и декоративно-прикладном искусстве, единственное месторождение на Земле находится на границе Якутии и Иркутской области.
Хамар-Дабан – хребет Саянских гор у южной оконечности Байкала. С него в сторону озера дует шелонник, юго-западный ветер.
