Ознакомительная версия.
Прогрессивная система премиальных за каждого нового клиента, отдельная система поощрения, если покупатель сам стал продавцом, – словом, солидный бизнес. И коллектив отличный: все наэлектризованы общей целью, у всех горят глаза, все в предвкушении, все боготворят директора…
Увидев директора, Елена Васильевна на пару секунд замерла в ступоре. А на третьей секунде уже вовсю прореживала шевелюру условно покойной Фатиме Гирфановне. Монахи, говоришь? Астральный удар по сосудам, говоришь? Я тебе, падла бацильная, устрою контрольное захоронение!
Потом приехала полиция. Выслушала обе стороны. Впечатлившись рассказом Елены Васильевны, полицейские вызвали спецбригаду. Ко всеобщему удивлению, до госпитализации дело не дошло. Более того, доктор дал Елене Васильевне один совет. Насчет судебно-психиатрической экспертизы. Потом поглядел на Елену Васильевну повнимательнее, сокрушенно покачал головой и написал подробную инструкцию для ее адвоката.
Эксперты пришли к заключению, что Елена Васильевна расстройством психики не страдает, хоть и является человеком примитивным, внушаемым и легко попадающим под постороннее влияние, что и имело место при данном инциденте. А раз так, то все сделки, ею совершенные, рекомендовано признать недействительными. К великому разочарованию Фатимы Гирфановны, суд согласился с мнением экспертов. Ибо не фиг воскресать там, где успел натворить чудес, – это же прописная истина, учите матчасть!
Есть мнение, что выбор профессии – вовсе не инициатива человека и не продукт его свободного волеизъявления. Мол, это профессия выходит на охоту за головами, и уж если она нашла достойного кандидата, то фиг он отвертится. Согласно этой версии, отбор жертв происходит по определенным критериям. Странные люди становятся психиатрами, чтобы вовремя занять теплое местечко по нужную сторону врачебного стола. Личности с истерическими чертами дружно идут на сцену. А обладатели выводка церебральных тараканов становятся психологами: надо же научиться их дрессировать, чтобы ходили строем и подавали лапку!
Денис Анатольевич этой точки зрения не придерживался. И психологов, кстати, очень уважал. Особенно клинических. Однако один случай чуть было не заставил его изменить точку зрения.
Помимо работы на спецбригаде, он еще и участковый психиатр. Так вот, ходит к нему на прием один пациент. Точнее, не столько он, сколько его мама. Игорю (назовем его так) ходить в диспансер неохота. Да и незачем: он же не считает, что у него проблемы. Это у окружающих проблемы с тонким чувствованием его, Игоря, богатого внутреннего мира и громадного интеллектуального потенциала.
Иначе давно бы уже взяли его на какую-нибудь высокооплачиваемую работу. Непременно удаленную: на людях Игорь чувствовал себя некомфортно. Они же, гады, тут же начинают его открытые мысли читать. И ладно бы просто читали и помалкивали – так нет же, обязательно нужно промеж собой обсудить и прокомментировать. А комментарии сами знаете какие: тролль на тролле, любая соцсеть по сравнению с таким реалом – просто дворянское собрание.
Но работодатель отчего-то Игоря в упор не замечал, и каждый очередной год наносил еще один культурный слой на его таланты, делая перспективу археологических раскопок все более призрачной.
Лечиться Игорь отказался категорически: что лечить-то? Открытые мысли? Ну так лечите всех остальных, чтобы не читали и не комментили! Соответственно, его знакомство с Денисом Анатольевичем ограничилось парой-тройкой визитов, и все остальное время доктору пришлось общаться с мамой Игоря.
А мама была настроена решительно. Игорь же талантлив, он сам ей об этом постоянно говорит! А если кто не в состоянии разглядеть талант без микроскопа и миноискателя – так это по причине душевной черствости, эмоциональной тупости и общей недалекости. Сделали ли вы для моего сына столько, сколько сделала я? Я даже получила второе высшее психологическое образование, чтобы лучше его понимать!
Озвучив маме Игоря собственные соображения относительно диагноза и тактики лечения, Денис Анатольевич сделался скоропостижно нерукопожатен. Лечить этим? Кто вы, доктор Менгеле? Лучше дайте ему инвалидность и отвяжитесь, а я сама найду какие-нибудь травы, сборы, народные средства.
Три года поисков нужной травки впечатляющих результатов не дали: видимо, местность была не эндемична. Попытки раскопать внутренний конфликт и латентную психотравму, ставшие, по предположению мамы, первопричиной болезни, чуть не привели к конфликту внешнему и травме черепно-мозговой. Гомеопаты и психотерапевты, поначалу потиравшие руки и уверенные в скором и тотальном исцелении Игоря, теперь нервно вздрагивали при одном его имени и звуке голоса его мамы. Денис Анатольевич продолжал настаивать на классическом подходе к лечению.
Придя на очередной прием, мама Игоря заявила, что нашла верный способ и сына вылечить, и отечественную психиатрию в лице Дениса Анатольевича покарать.
– Я буду писать на передачу Малахову!
– С какой целью? – поинтересовался Денис Анатольевич.
– Он наверняка заинтересуется нашим случаем и что-нибудь придумает! – уверенно сказала дама. – Он пригласит нас на передачу! И вас, кстати, тоже.
– Меня-то за что? – удивился доктор.
– Чтобы прилюдно осудить! – с пафосом заявила мама Игоря.
– А потом подвергнуть бичеванию, линчеванию и посмертному четвертованию, – развил тему Денис Анатольевич. – Хорошо, я согласен. Только я приеду не один.
– Да пожалуйста! – щедро согласилась дама. – Можете и заведующего с собой прихватить.
– Он человек занятой, – покачал головой Денис Анатольевич. – Возьму-ка я лучше с собой спецбригаду. Будем считать эту поездку командировкой. Дальним вызовом, так сказать. Мы люди старой закалки, мы работы не боимся.
Если какой-нибудь из очередных призывов в армию окажется под угрозой срыва, я знаю один верный способ спасти ситуацию. Достаточно всего лишь разрешить мамам служить вместе с сыновьями. И сформировать отдельные мамские роты. И все, и никакой головной боли у военкоматов. Правда, начнется эпидемия геморроя у офицеров и прапорщиков, но им по уставу положено стойко преодолевать все тяготы и лишения воинской службы, не так ли?
Оксану Владимировну на пару месяцев отправили в командировку в военкомат. Работать в призывной комиссии. По сравнению с нашим амбулаторным приемом, военкоматские пятьдесят человек в день – это отдых.
На днях пришел на комиссию парнишка. Этакий русский богатырь: кровь с молоком, широкоплечий, высокий, бесхитростный до степени легкой незамутненности.
Оксана Владимировна поинтересовалась, где тот учится. Оказалось, что на тракторостроительном факультете. Доктор удивилась: для нашего города, производящего только легковушки, хоть и в неимоверных количествах, профессия нехарактерная. Но, возможно, молодой человек всю жизнь грезил большими машинами с мощным мотором, мечтал своими руками собирать внедорожники? Опять же, у института не было брони от армии.
– Нет, доктор, я спортсмен, – пояснил парень.
– А тракторостроение тут при чем? У нас есть соревнования по скоростной сборке-разборке трактора? Или гонки на бульдозерах по пересеченной до их начала местности?
– Нет, – смутился тот и покраснел. – Я занимаюсь борьбой. И, пока я ездил на соревнования, мама взяла мои документы и отнесла в институт, он как раз напротив нашего дома. Она сказала, что так я буду у нее на глазах, и ей будет спокойнее.
– Понятно, – кивнула Оксана Владимировна. – А сам-то ты доволен выбором будущей профессии?
– Да мне эти чувашпиллеры на фиг не приснились! – с чувством сказал парень. – Я сейчас схожу в армию, потом вернусь, заберу документы из института и подам их в университет, на спортивный факультет.
– Так забрал бы раньше, – удивилась доктор. – И в армию бы не пришлось идти, от университета бронь бы получил.
– А мне до армии мама бы не разрешила, – обиженно оттопырил губу призывник.
– А что изменится после армии? – Оксана Владимировна подняла голову и пристально посмотрела на парня.
– После армии я буду типа уже взрослый! – важно пояснил тот и с чувством добавил: – После армии фиг я буду ее во всем слушаться!
Возможно, кто-то посетует, что в больницах нынче не завалялось ни одного Наполеона. Правильно, не завалялось. Откуда им взяться? Разве что среди историков. Но у тех любой бред величия меркнет перед конспирологическими выкладками и заманчивой перспективой найти истинных строителей египетских пирамид, с полным набором высокотехнологичного инструментария для мегалитических работ, наряд-заказом на комплекс в Мачу-Пикчу и стареньким космическим фургончиком. Нет, для бреда величия сейчас хватает других, более актуальных персонажей.
Ознакомительная версия.
