Ознакомительная версия.
– Живешь, как у Христа за пазухой, – завидовали Нине подруги, – а еще и недовольна. Скучно ей. На работу хочет. Да такого мужика облизывать надо с утра до вечера, а не карьеру свою строить.
– Как же его облизывать, если он работает с утра до ночи? Да я сдохну от скуки.
Она была человеком деятельным, поэтому дома не сидела и поспешила вернуться на работу, едва Павлику исполнилось полтора года. И все же иногда завидовала сама себе. Ведь могла позволить не считать копейки, не ждать премию и не обзывать начальника козлом, так ее и не дождавшись. Могла чувствовать себя свободной, потому что знала: в любой момент вольна положить на стол заявление об уходе и не переживать ни о чем. У нее был надежный тыл, который не расслаблялся и шел вперед, постоянно придумывая что-то новое. То невероятные ткани, то постельное белье с принтами под заказ, теперь вот плед с рукавами, да еще и с новогодними рисунками. Короче, с мужем повезло. Двух мнений тут быть не может.
Обо всем этом она думала, лежа в ванне, прикрыв глаза и перебирая пальцами пенные пузырьки. Нина приняла душ и вытерлась, предвкушая, как сейчас намажется любимым лосьоном, который уже заканчивался, но на один раз должно было хватить. Она закуталась в полотенце, протянула руку к полке с баночками, тюбиками и пузырьками и так и застыла на мгновение с протянутой в воздухе рукой. На привычном месте банки с лосьоном не было. Более того, его вообще не было на полке. А все остальные предметы, обычно расставленные или даже валяющиеся в творческом беспорядке, теперь выстроились в ровные шеренги согласно своим размерам. Теперь на переднем плане стояли малюсенькие флакончики с духами и кремами, которыми Нина дома не пользовалась, а брала с собой в дорогу: в отпуск или в командировку. Зато любимые духи и высокая колба с дезодорантом на каждый день возвышались сзади и словно дразнили: «Попробуй, доберись». И самое главное, ни сзади, ни спереди, ни в середине банки с любимым лосьоном не наблюдалось. Нина обыскала ящики и шкаф, зачем-то заглянула даже в барабан стиральной машины и за экран ванны – безрезультатно. Вышла, чуть не плача. Вечер был безнадежно испорчен.
– Так я выбросила, – как ни в чем не бывало объяснила Анжелика на следующее утро. – Там же едва донышко прикрывало. Да и срок годности, между прочим, закончился в прошлом месяце.
Нина только вздохнула. Срок годности – это, конечно, важно, но при правильных условиях хранения в течение двух лет с хорошим кремом за лишний месяц ничего не случится.
– Я не знала, что это так важно. Хотела, как лучше, – расстроилась няня. – Но вы ведь сможете купить новый, правда?
Лосьон девушка привезла два года назад из французской гостиницы. Никогда ничего не забирала из номеров, а тут не удержалась – очень понравился запах. Так понравился, что берегла его, как зеницу ока, и использовала не каждый раз, а от случая к случаю. Что называется, под настроение. Потому и сохранила надолго.
– Правда, – откликнулась наконец. – Не переживайте. Конечно, куплю новый.
На этом Нина посчитала инцидент исчерпанным. Здравый смысл подсказывал, что любой человек на месте Анжелики прекратил бы проявлять ненужную инициативу и перекраивать устройство чужой жизни на свое усмотрение. Но женщина к категории любых людей не относилась. Она была совершенно особенной. В течение недели Нина то и дело тратила время на поиски нужной посуды, одежды или книги, пока, наконец, не взмолилась:
– Ради бога, ничего не трогайте! Даже если вам кажется, что что-то лежит, висит или просто валяется не на своем месте.
– Хорошо, хорошо, – испугалась Анжелика, поднимая руки вверх, одновременно и признавая неправоту, и разряжая напряженную обстановку.
Следующие десять дней царило относительное затишье. Разве что пакет с дрелью, об который Роман через утро спотыкался, вставая с кровати, перекочевал на балкон в ящик с инструментами, и когда в субботу понадобилось повесить новую картину, искали его целый час. Бокалы в буфете поменяли расстановку, потому что «так ведь красивее». Полотенца в шкафу не на четвертой полке, а на третьей, – «так удобнее». А собачье место из коридора перекочевало в гостиную – «Веля может простудиться». Сама лабрадорша доводы эти всерьез не принимала и продолжала спать на привычном месте на полу в коридоре, не понимая, за какую провинность ее лишили мягкой подстилки.
При всей этой бурной деятельности за Павликом няня ухаживала отменно. Малыш приучился к горшку, стал говорить гораздо больше слов, уже запомнил некоторые буквы и даже пытался сам застегнуть ботиночки и покушать суп. Такой прогресс стоил того, чтобы притихнуть и позволить Анжелике немного расширить поле деятельности. Вопрос стоял в том, чем должно ограничиваться это немного. Ответ на него Нина получила неожиданно просто. Однажды, вернувшись домой с работы, обнаружила в гостиной переставленную мебель.
– Так уютнее, – пояснила Анжелика в ответ на вопросительный взгляд хозяйки.
Нина машинально взяла диванную подушку и переложила с кресла на прежнее место. В ту же секунду услышала сзади топот маленьких ножек. Павлик стянул подушку с дивана и, громко сказав матери: «Не так!» – понес обратно на кресло.
– Ах ты, моя умница! – умилилась няня, поднимая мальчика на руки и крепко целуя. – Пойдем кушать кашку.
На следующий день Нина позвонила в агентство и объявила, что «не готова заключать контракт с этой претенденткой».
– Она не справляется со своими обязанностями? Обижает ребенка? – Нине казалось, что она видит, как строгая девушка морщит лоб над очками.
– Нет, нет, что вы!
– Тогда что конкретно не устраивает? Мне надо знать, чтобы предупреждать клиентов.
– Понимаете, – Нина замялась, – ее слишком много.
– Не понимаю.
– Она все время что-то убирает, чинит, переставляет.
– Вы надо мной издеваетесь?
– Нет, говорю, как есть.
– Многие на вашем месте были бы благодарны.
– Значит, вы ее быстро пристроите. А мне пришлите, пожалуйста, другую.
– Ну, знаете! – Девушка рассердилась. – На вас не угодишь! Двое у нас уже работают. На постоянном, кстати, контракте. – Сделала многозначительную паузу. – Остался один вариант. Если и он не подойдет…
– Будем надеяться на лучшее, – подхватила Нина. Во всяком случае, она еще надеялась, что сможет обрести это самое лучшее.
Лучшим оказалась дама лет пятидесяти в шляпке с вуалью, ридикюлем под мышкой и приторной улыбкой на лице.
– Здесь живет голубочек, нуждающийся в моих услугах? – церемонно осведомилась она у Нины, проскальзывая внутрь квартиры облаком сладких духов.
– Честно говоря, здесь живут сразу три голубочка, очень в них нуждающихся.
– Трое детей? – Дама сложила маленькие ручки на такой же маленькой груди, ридикюль со стуком грохнулся на пол, испуганный со сна Павлик громко заорал в детской. – Меня не предупреждали, – добавила женщина вдогонку убежавшей к ребенку Нине.
– Малыш у нас один. – Мать вернулась с мальчиком на руках. – Я имела в виду себя и мужа. Мы, честно говоря, совершенно измучились. Никак не можем подобрать подходящий вариант. – Она разоткровенничалась потому, что усталость от безнадежных поисков уже превосходила всякую логику.
– Что ж. – Дама водрузила ридикюль на комод, сняла шляпку, обнажив тугие, явно закрученные на папильотки букли, и подарила еще одну из арсенала своих приторных улыбок Павлику (тот снова заревел). – Я постараюсь оправдать ваше доверие.
То, что в своем стремлении дама с ридикюлем потерпела безнадежное фиаско, стало очевидным уже через два часа, которые Павлик беспрерывно прорыдал, сидя в углу, не реагируя ни на уговоры, ни на игрушки, ни на лакомства, ни на очередные порции улыбок.
– Знаете, – успокаивала дама, надевая шляпку и возвращая ридикюль под мышку, – такое бывает. Все не обязаны нравиться всем. Я совершенно не переживаю из-за такой реакции мальчика. Вот если бы все дети реагировали подобным образом, стоило бы задуматься. А так ничего страшного. Никаких проблем! – Она энергично кивнула, стряхнув вуаль на последнюю из пожалованных Нине улыбок, и исчезла из ее жизни, которую беспроблемной назвать было невозможно.
Основная проблема стояла возле Нины и обрадованным голосом требовала:
– У-ля!
– Гулять хочешь? – взяла сына на руки. – Сейчас пойдем! Мне голову оторвут за очередной, точнее внеочередной, отгул, ты это понимаешь? Конечно, ничего ты не понимаешь. И чем тебе только эта тетя не понравилась? Не объяснишь ведь. Ладно, будем считать, что у тебя хорошая интуиция.
На прогулке Нина не успевала следить за ребенком. У нее постоянно звонил телефон. Строгая девушка из агентства пообещала внести ее данные в черный список клиентов, которые только нервы треплют, а пользы не приносят.
– Какие деньги? – возмутилась Нина. – Вы мне никого не нашли!
– И искать больше не собираюсь! – отчеканила та металлическим голосом. – Вы только придираться умеете и совершенно не разбираетесь в элитном персонале.
Ознакомительная версия.
