Товарищей из органов было трое. Двое в форме дорожно-постовой службы и сопровождающий носилки – в куртке конвоира и с автоматом наперевес.
«Это явно не по мою душу», – окончательно убедился Александр, изображая сосредоточенную заинтересованность под взглядами вошедших милиционеров.
– Добрый вечер. Вы дежурный врач? – Капитан был уже немолод и натянуто вежлив.
– Да. В чем дело?
– Мужчина без сознания. Дорожно-транспортное происшествие. – Проследовав взглядом за кивком офицера, Темнов узрел каталку с телом индивидуума позднепризывного возраста нормостенического сложения. Его одежда была обильно измазана землей, мелом и прочими неорганическими веществами.
– Характер и давность травмы известны?
– Минут сорок, максимум час назад. Предположительно, черепно-мозговая. А там, кто его знает.
– Заезжайте в ремзал. – Александр распахнул двери, пропуская медсестер с ценным грузом. Рассмотрев пациента, он с удовлетворением отметил естественную розовость слизистых оболочек и ровное дыхание.
– Ожидайте в холле, – кивнул Темнов служителям закона, но автоматчик, словно не слыша императивных врачебных указаний, проследовал за носилками.
– Простите. Я же сказал, ожидайте. Зачем толпу создавать? Вы же сами говорите «без сознания». Кого вы будете охранять? Он что, встанет и убежит?
– Успокойтесь, доктор, – холодной волной флегмы окатил его капитан, – мы четко следуем инструкциям.
– Ваши инструкции предписывают охрану арестантов и в бессознательном состоянии? – Природная язвительность взяла свое, невзирая на остаточную нервозность.
– Ну, во-первых, он пока еще не арестант, а всего лишь подозреваемый. А во-вторых, – капитан, к вящему удовольствию Александра, запнулся, подыскивая подходящую формулировку, – он не совсем без сознания. Во всяком случае, у нас есть некоторые основания так полагать.
Темнов недоуменно оглянулся на тело пациента. «Не совсем арестанта» он еще мог себе представить, похоже, у милиции имелись виды на несчастного, но ордер пока не выписан, или, точнее, схватить-то схватили, а до места еще не довезли, дабы подобающим образом все оформить. Но «не совсем без сознания» – это что-то новое. Не дежурство, а ночь сюрпризов какая-то…
– Мы думаем, что он притворяется, – пояснил капитан, – и потому обратились к вам. Врачи, полагаю, смогут отличить ложную кому от истинной.
Александр занялся непосредственным осмотром пациента. Зрачки равные, глазные рефлексы в норме. Не показатель… Сухожильные реакции – ничего особенного. Пульс, давление, дыхание – не зацепишься. Видимых травм, не считая нескольких ссадин на руках, нет.
– Разденьте его. – Поднаторевшим в искусстве обнажения санитаркам потребовались считаные секунды, чтобы взору присутствующих предстало заляпанное синими озерцами татуировок тело.
– О, у парня, похоже, богатое прошлое по вашей линии, – разглядывая символические наколки на плечах и груди мужчины, заметил Темнов.
– Рецидивист. – Капитан не был склонен распространяться на эту тему. – Так что насчет диагноза?
– Рано, рано. Медицина – наука неточная и дотошная.
«Свежих» повреждений не было. Следы хирургических операций на животе и левом бедре – артефакты. Александр входил в раж. Стимулируя болевую чувствительность околоушными и подключичными надавливаниями, он смог добиться лишь трепетания век и легкой гримасы – реакции «тянули» как на симуляцию, так и на кому первой степени. И это при его тяжелой руке! Да-а, если и притворщик, то достойный.
– Доктор, а может, его того… Ну-у… – Молодой лейтенант, подавший, наконец, голос, взялся за резиновую дубинку. Он, похоже, сочувствовал затруднениям Темнова и, по доброте душевной, предлагал свой метод стимуляции.
Капитан одарил напарника негодующим взглядом. Охранник, устроившись на подоконнике, сохранял нейтралитет, не сводя глаз с обнаженного тела.
– Нет! – Александр категорично покачал головой. – Здесь медучреждение, а не комната для допросов. Я буду действовать как врач, а не как палач. – И, пытаясь сгладить неуместную пафосность рифмы, поспешно велел медсестре: – Подкалывайтесь в вену.
Быстро наклонившись к самому лицу «коматозника», Темнов крикнул:
– Открой глаза! – Не сработало. Веки даже не шелохнулись. Или субчик все видит с закрытыми глазами, или действительно «тертый калач», умеющий контролировать телесные проявления. Ладно, идем дальше. Но все в рамках медпредписаний! Произведем полный осмотр пациента.
– Перчатки мне. Можно нестерильные. – Натягивая белесоватую резину на ладони, он распорядился: – Согните ему ноги в коленях… Вот так. Теперь разведите в стороны… Хорошо.
Пальцевое исследование прямой кишки – весьма распространенная, а зачастую и необходимая в практике врача хирургической специальности манипуляция. И, хотя в данном случае преобладала мозговая симптоматика, не грех было исключить возможность желудочно-кишечного кровотечения. Если пациент действительно без сознания, хуже ему от этого не станет. А для диагностики полезно.
Темнов честно и обстоятельно произвел манипуляцию. Проникновение чужеродного предмета в анус незнакомец воспринял спокойно. Лишь при движении длинного врачебного пальца в полости кишки, веки подозреваемого слегка задергались, а дыхание несколько участилось.
– Ни оргазма, ни истерики, – Александр содрал использованные перчатки, предварительно удостоверившись в отсутствии признаков кровотечения.
– Привыкший, наверное. У них на зоне… – Весельчак-лейтенант вновь был прерван, на сей раз капитанским покашливанием.
Так, с задницей не получилось. Ну и ладно. А то было бы слишком просто.
Возбужденный нестандартной ситуацией, Александр начисто забыл о скором приезде дамочек-алкашек, а о лежащем в соседней комнате мальце вспомнил, лишь узрев выглядывающую из приоткрытой двери Татьяну. Предупредив вопрос доктора, медсестра сообщила:
– Спит. Все под контролем.
– Хорошо. Ну-с, продолжим. – Темнов едва не потер ладони от предвкушения новых экспериментов. «Но все в рамках инструкций!» – одернул он себя. – Девочки, мочевой катетер. Что-то пациент долго не писает.
– Толстый? Может быть, женский? – Втянутая в увлекательную игру санитарка продемонстрировала упаковку с толстым катетером.
– Света, ну мы же не звери… – протянул Александр, давясь смехом, – да и товарищи из органов могут не понять.
– Мы все понимаем. Время поджимает, док! – Похоже, лейтенант решил окончательно положить на осуждение старшего коллеги. Хохотнув, он добавил: – Если нужно, я клиента придержу.
– Пациента, – подмигнув, поправил соратника по веселью Темнов, – здесь у нас только пациенты. Мы же типа больница.
Капитан с нарочитой внимательностью разглядывал свои ногти. Ему бы сейчас маникюрные ножнички. «Скучает, служивый», – с ехидством подумал Александр. Автоматчик не сводил застывшего взгляда терминатора с подозреваемого. «Парень или кретин, или искренне любит свою работу. В любом случае, счастливчик».
Выбрав мочевой катетер средней толщины, врач смазал кончик маслом и неторопливо приступил к ответственной манипуляции. Двигательные реакции проявились сразу же, но для доказательства мнимости комы нужны были осознанность взгляда и речевое сопровождение. К тому же, пару раз дернувшись всем телом и потянув было руки к источнику раздражения, «законник» избрал более умную тактику реагирования – лишь нецеленаправленные движения конечностями и дугообразные прогибы туловища. Глаза так и не открылись, а голоса не было и в помине. Ч-черт! Не прокатило!
– Давление? – Темнов нащупал пульс подопытного. Тахикардия, аритмии нет.
– Сто шестьдесят на сто десять!
– Гипотензивные по вене. Так мы его в натуральный инсульт вгоним.
«Честных» средств оставалось все меньше. Впору было растерянно почесать затылок. К тому же Александр вспомнил об ожидающихся дамах с добровольно-принудительным взносом. Отмеренный им час истекал через двадцать минут. И встреча подвыпивших озлобленных леди с товарищами из органов ему представлялась крайне нежелательной.
«Думай, Саша. Думай!» Ну почему в медуниверситетах учат стимулировать жизнедеятельность у больных и не дают советов по выведению на чистую воду здоровых?!
В том, что мужик притворяется, Темнов уже практически не сомневался. Ну, может быть, чуть-чуть. Но в очередной раз он поклялся вести себя с пациентом строго в рамках медицинских предписаний.
Александр вновь проверил неврологический статус больного. Никаких патологических рефлексов. Лишь закатывание глаз и нецеленаправленная двигательная реакция на боль. А времени все меньше… «Ну что ж. Видит Бог, я не хотел». И жестко, и на грани фола с образом «честного» реаниматолога.
– Татьяна, вы мне нужны.
Она неспешно приблизилась к носилкам, оставив двери в комнату со спящим мальцом приоткрытыми.
