Ознакомительная версия.
– Антох, ты это… ты, конечно, извини, но тут такое дело… Не пойми неправильно, но тебе надо съехать.
– Что?
– Я говорю, с квартиры тебе надо съехать. Во-первых, ты обещал, что остановишься у меня ненадолго, а живешь уже ого-го. А во-вторых… Егору не понравится, что мы… ну ты понимаешь.
– А тебе не все равно, понравится ему или нет? – ехидно спросил Антон. – Самостоятельно решения принимать так и не научился?
– А ты на меня не ори! – возмутился Димка. – Научился, можешь не сомневаться. И это мое дело, с кем жить, с кем дружить и все такое! Егор – мой друг. Он меня из грязи вытянул, я только ему должен спасибо говорить за свою карьеру, ну, и чуть-чуть – своему таланту! Между прочим, он и тебе помогал, а ты его бабу увел!
Димка закашлялся и на миг прервал пламенную речь, а затем продолжил чуть более миролюбиво:
– Сам понимаешь, мы с Егором друзья, а ты всего лишь приятель, причем не самый близкий. И ссориться с Егором мне совсем не хочется. Часть проекта теперь в его руках. И мне приходится с этим считаться.
– Проститутка ты, Димка, – презрительно фыркнул Антон. – Кто платит, тот и друг. Разве так можно?
– Можно, – нехорошо улыбнулся тот в ответ. – Может, я и проститутка, зато у меня все по-честному: товар – деньги – товар. А ты – крыса. В общем, так: по приезде собирай свои манатки и вали огородами, дорогой! Понятно?
– Понятно, – зло сказал Антон. – Чего же тут непонятного?
Егор и Инна вылетели в Москву уже ближе к вечеру, после того как перезвонили дальним родственникам, отдали ключи новым жильцам, забрали часть вещей и документы.
Они не разговаривали друг с другом.
Не клеилась беседа и в полете. Егор, который провел бессонную ночь, дремал или делал вид, что дремлет, отвернувшись к иллюминатору. Инна сидела с закрытыми глазами, не оборачиваясь в сторону пасынка.
Кто его знает, спит или нет… В ушах наушники, глаза закрыты…
Не до него. Дело сделано. В чемодане лежит плотный конверт, найденный ею за одной из картин.
Обыскивая квартиру, она едва не попалась. Естественно, компромат был спрятан за самой большой картиной, висевшей в гостиной. Воспользовавшись отсутствием Егора, Инна с трудом сняла ее с гвоздя и вскрикнула от радости. К тыльной стороне скотчем был приклеен плотный конверт. Едва успев его оторвать, она услышала, как повернулся ключ в двери.
– Ты что делаешь? – хмуро спросил Егор.
– Я подумала, что ты захочешь забрать картины с собой, – пролепетала Инна, быстро сунув конверт за ремень сзади. Компромат обжигал кожу. Вот сейчас Егор догадается…
– Это репродукции, – пояснил Егор. – Неужели не видишь? Никакой ценности в них нет.
– Правда? А я не поняла. Значит, я зря старалась… Повесим обратно?
– Да пусть стоит, – отмахнулся Егор. – Времени нет уже. Сейчас уже новые жильцы явятся.
– А кто они? – осведомилась Инна.
Нужно было подготовить пути к вероятному возвращению в эту квартиру.
Вдруг в конверте не компромат, а деньги или документы?
– Мамин племянник с женой, они квартиру снимают, – пояснил Егор. – Я их сюда пустил пожить, пока не вступлю в право собственности по завещанию. Ну, а потом квартиру продам или сдавать буду. Не бросать же ее с мебелью и всем прочим.
Ужин прошел в гробовом молчании.
Егор вяло жевал и смотрел в тарелку.
Инна же, напротив, ерзала, не в силах усидеть на месте.
Не выдержав, она ушла в туалет, где, сидя на унитазе, нетерпеливо разорвала конверт и, дрожа от нетерпения, бегло прочитала содержимое конверта.
Да… это оно!
Спрятанный в чемодане конверт с документами не давал ей покоя всю дорогу. Она пожалела, что не положила его в сумку, но в то же время понимала, что сделала правильно. Кто знает, не пришлось ли бы ей продемонстрировать на досмотре содержимое сумочки?! И тогда Егор увидел бы… Будучи погребенным в багажном отделении, конверт оставался для нее недоступным, что радовало и огорчало одновременно. Инна понимала, что не сдержалась бы – стала бы читать бумаги прямо в салоне!
Беглого взгляда хватило, чтобы понять: убойной силы компромат не имеет. Виктория себя явно переоценила.
Однако даже того, что нашлось, хватит, чтобы прижать Боталова к стенке и вынудить не только отпустить ее, но и отпустить без потерь.
Егор же, глядя в мертвенно-темный иллюминатор, с горечью понимал, что сейчас остается совсем один.
Мама умерла, с отцом отношения так и не сложились.
Алла и Антон предали.
Никогда прежде он не чувствовал себя таким покинутым. В наушниках хрипловато страдала певица Рокси, утверждая, что одиночество не только скука, но и еще и сука, и сука первостатейная.
«Сейчас бы кучу работы, – вяло подумал Егор. – Чтобы некогда вздохнуть, а в пустую квартиру прибегать только спать: одному, в тишине, лицом в подушку, зарывшись в одеяло после бесконечного рабочего дня. На телефоне сорок пропущенных вызовов, сотня эсэмэс, и ни одного – от нее. И некогда подумать, что жизнь в один момент сломалась, как ветка. А утром – будильник, яичница, кофе, потом час по пробкам на работу, грим, подводка, гости и неспешная беседа с очередным звездным гостем, рассказывающим о новой коллекции летней обуви, такой актуальной в феврале. А потом снова час в пробках или даже полтора, звонки рабочие, звонки личные, ужин, душ, сон. И так по кругу, пока весна не придет…»
Думать о плохом не хотелось, но мысли, тяжелые и вязкие, как нефть, упрямо лезли в голову, разливаясь в прожилках мозга черной рекой.
Егор еще раз посмотрел в иллюминатор. Там было темно и, наверное, холодно, гораздо холоднее, чем на земле, заметной по редкому вкраплению огоньков ночных городов.
Свет в салоне вспыхнул совершенно неожиданно, а безукоризненно вежливый голос объявил, что самолет идет на посадку, попросил привести кресла в вертикальное состояние, убрать столики и пристегнуть ремни.
Егор и Инна, щурясь, выполнили приказание. Стюардесса проверила пассажиров, попросила Егора вынуть наушники и выключить плеер, после чего, дежурно улыбнувшись усталыми губами, пошла дальше.
– Скоро будем дома, – сказала Инна. – Господи, как же мне надоел Новосибирск!
– Мне тоже, – тихо сказал Егор. – Никогда не был там счастлив, а теперь-то уж точно не буду.
– Что? – не поняла Инна.
Гул в самолете усилился, и она не расслышала последних слов.
– Ничего, – сказал Егор. – Проехали.
Инна окинула его внимательным взглядом, но переспрашивать не стала.
Теперь, когда в ее руках было мощное оружие, союзники были не так важны.
В Шереметьеве Инну и Егора встречал шофер Боталовых, но Егор отказался ехать к отцу и взял такси. Уже в машине он включил телефон и просмотрел полученные сообщения. Ни от Аллы, ни от Антона ничего не приходило. Отписался только Димка. Короткое эсэмэс от него гласило: «Прилетели. Антон собрал манатки и вымелся. Алка была с ним».
Когда Егор приехал к себе, консьерж, сверкая любопытными глазками, отдал ему связку ключей.
В квартире стоял умеренный беспорядок, вещи Аллы отсутствовали. Не сделав попытки разобрать чемодан, Егор принял душ, выключил телефон и завалился в постель. Но сон не шел. Пронзительная тишина квартиры била по ушам, и Егор, дотянувшись до пульта, нажал на кнопку. Телевизор вспыхнул яркими красками.
На плоском экране певица Рокси жаловалась на одиночество, которое, по ее мнению, было сволочью и сукой…
– Что мы будем делать? – прошептала Инна.
Евгений Романенко лежал на спине, прижав ее к себе. Инна слушала, как бьется в груди его сердце, и все казалось, что оно стучит слишком часто, учитывая даже, что несколько минут назад они занимались любовью.
Боталова дома не было, чем Инна воспользовалась немедленно.
Мужу она сообщила, что отправится в спа-салон и к парикмахеру, а затем позвонила Евгению.
И вот теперь, после взаимных ласк, они лежали в постели, укрывшись махровой простыней…
В бывшей квартире Егора было неуютно.
Никто не знал, что Инна купила ее сама, через подставных лиц, и продолжала встречаться там с Романенко уже несколько месяцев. На ее появление здесь не обращали внимания. Несколько раз забегала соседка снизу, противная рыжая деваха с пухлыми губками, шрамом на виске и глазками прожженной шлюхи, и все требовала дать новый телефон Егора или Димки. Осознав бесперспективность своих попыток, она отстала, но в лифте и во дворе здоровалась заискивающе, приседая, как беспородная собачонка перед волкодавом.
Евгений молчал, размышляя.
Они оба прочитали документы и решили бить наверняка.
Вот только обстряпать это дело нужно было с наименьшими потерями…
– Главное – это наследники, – сказал Романенко после долгого молчания. – Их несложно будет найти. Наймем частного детектива, он всю подноготную выведает. Ты уверена, что Викторию заказал Боталов?
– На сто процентов, – прошептала Инна срывающимся голосом. – Доказать это будет, конечно, невозможно.
– Смотря кому, – развеселился Евгений. – Вряд ли Александр обрадуется, если ты расскажешь обо всем Егору и покажешь документы и письмо. Он так трясется над сыночком, что скорее согласится продать тебя в гарем, чем отделаться от наследника престола.
Ознакомительная версия.
