Ознакомительная версия.
– Нат, я просто…
«О! Третий раз по имени за один час. Такое выдержать сложно».
– …я просто думал, ты все равно не пойдешь. Скажешь, что ничего не поймешь, будешь себя чувствовать неуютно…
– Но я действительно ничего не пойму и буду чувствовать себя неуютно.
– Не пойдешь? – Андрей как-то сник и словно уменьшился в размерах. Даже шарф его перестал быть таким ярким.
– Пойду, – ответила Натка. – Мне надо поздравить Лусию с днем рождения.
– Правда? Ну спасибо тебе, – Андрей расплылся в улыбке. Как давно Натка не видела эту его улыбку: широкую, во все тридцать два зуба, и бесхитростную. – Нет, ты правда пойдешь? Это же просто фантастика.
Что было делать Натке? Только подумать о том, что все происходящее действительно напоминает фантастику, или чудо, или волшебство. Ну не могла же, в самом деле, эта испанка предвидеть! Или могла? Надо узнать у Паолы. Возможно, она ясновидящая? Нет-нет, только не это. За ясновидящими придется поверить в леших, домовых и барабашек. В общем, во всю ту чушь, которую Натка в своей жизни старательно избегала. «Совпадение, – сказала себе Натка, – обычное совпадение». Единственное, с чем она согласилась без колебаний, так это с тем, что совпадение оказалось на редкость удачным.
Андрею пришлось задержаться дома еще на час. Именно столько времени понадобилось Натке, чтобы узнать все, что мужу было известно о хозяйке дома, понять, как добраться по нужному адресу, и получить одобрение выбранного наряда. В конце концов, сегодня она – лицо Андрея, и он просто обязан знать, как это его лицо будет выглядеть. Наконец все было согласовано: Натка немного успокоилась, а муж стрелой ринулся к выходу.
– А подарок? – охнула она.
– Какой подарок? – муж посмотрел на нее с выражением: «За что мне все это?!»
«Это мне за что?» – мысленно огрызнулась Натка и ответила:
– Лусии. Чем поздравлять-то?
– А. Да не бери в голову. Купи цветочков, бутылку вина, и порядок.
– Андрюш, а она жена важного заказчика?
– Очень! – крикнул муж уже из холла.
– Тогда цветочками не отделаться, – тоже повысила голос Натка. Она стояла у зеркала в гардеробной и разглядывала свое отражение: стройная, еще не старая женщина с потухшим лицом и глазами побитой собаки. А вот платье красивое: шелковое, цветное, радостное – замысловатый узор и загадка. В общем, платье отдельно, женщина отдельно. Так бывает. Ничего. К вечеру она наведет марафет, соорудит прическу, нацепит очки, и их дуэт будет смотреться более органично. Натка прислушалась. Муж чем-то шуршал в коридоре. Видимо, как обычно, пытался уместить в футляр целую груду чертежей. Наконец он откликнулся:
– Ну придумай что-нибудь сама. Ты же у меня умница.
«У тебя? Час от часу не легче. С чего такие нежности? С того, что я отправляюсь поздравлять Лусию с днем рождения? Я вроде просила только помочь мне с испанским, а не наладить семейную жизнь. Это что – дополнительный бонус за прилежание?»
Муж ушел, а Натка, даже не сняв платья, бросилась к компьютеру, за которым два часа зубрила поздравительные тексты, добрые пожелания и еще какие-то вежливые фразы, которые было бы неплохо ввернуть во время разговора: «Какой у вас интересный дом. Какой прекрасный сад. Рада познакомиться. Приходите к нам. Спасибо за приглашение». Да, и еще надо запомнить всю ту ерунду, о которой обычно треплются женщины: «Моему сыну тринадцать. Дочь уже взрослая. Она изучает дизайн в Барселоне».
– En Barcelona, en Barcelona, – все еще твердила Натка, когда при полном параде выруливала из гаража. Нажимать на педали в новых босоножках на высоких каблуках оказалось очень удобно, и от этого она почему-то почувствовала себя гораздо увереннее. Сейчас еще купит какой-нибудь сногсшибательный подарок и с ним вместе так поздравит эту Лусию с днем рождения, что с чистой совестью поставит себе «пять с плюсом» за выполнение второго задания.
Вернувшись домой, Натка, забыв о нерушимом правиле, которое сама же установила, процокала на каблуках мимо гардеробной и подошла к большому (от пола до потолка) зеркалу в гостиной.
– Шикарная женщина, – похвалила она себя. – А главное, умная. – Натка вытащила из сумочки мобильный и укорила трубку: – Мог бы, между прочим, позвонить и поинтересоваться, как прошло. Для тебя же старалась.
В унисон ее мыслям зазвонил городской телефон. Натка бросилась отвечать, едва не запутавшись в платье. По ее лицу расплылась глупая улыбка: «Домой звонит. Проверяет, пришла или нет. Может, еще не все потеряно».
– А я уже дома, – сообщила она трубке довольным тоном.
– И где ты была? – игриво захихикала та женским голосом.
– Кто это? – Натке стало не по себе.
– И она еще спрашивает! Я! Кто же еще?! – И трубка сменила хихиканье на заливистый смех.
Засмеялась и Натка. Да что там засмеялась, зашлась счастливым хохотом, завопила что есть мочи, совершенно забыв о мирно спящем в детской Валерке:
– Лю-у-уська!
– Другое дело! А я уж решила, что ты стерла мой голосок из недр своей памяти.
Натка смеялась не переставая. Это была Люська! Люська со своей манерой витиевато выражаться. Люська со своей вечной самовлюбленностью. Люська со своим задором и оптимизмом, почти забытым Наткой и таким необходимым ей именно сейчас.
– Лю-у-уська, – снова промычала она в телефон. Только радостный крик теперь сменился протяжным слезливым вытьем.
– Э-э-э! – запротестовала трубка. – Ты чего там? Мы так не договаривались! Никаких ручьев! И думать забудь! Я больше плакать не собираюсь.
– А ты плакала? – Натка шмыгнула носом.
– И она еще спрашивает! – Наверняка Люська всплеснула руками и закатила глаза. – Рыдала. Вот как прослушала твое сообщение, так и ревела белугой битый час, пока Пол в ситуации не разобрался и номер твой с автоответчика мне не выдал. Кстати, а что за код такой – 34? Ты где обитаешь?
– В Испании. А кто такой Пол?
– В Испании? Каким ветром? Нет, правда в Испании? Отдыхаешь, что ли?
– Нет. Андрей тут работает. Так кто такой Пол?
– Андрюха нашел что построить в стране Дон Кихота? Надеюсь, это не мельницы? Слушай, а ты что там делаешь?
– Я? – Натка растерялась, но тут же перешла в наступление: – Ты не сказала, кто такой Пол.
– Чудачка ты, Натка. Ну, если не сказала, так и говорить, значит, нечего.
– А я думала, муж номер пять.
– Не-е-ет, – Люська довольно загоготала. – С меня хватит. Ты была права. Мучиться с одним куда надежнее, чем порхать с ветки на ветку.
– Ты так думаешь?
– Да. А ты разве нет?
– Да я теперь и не знаю.
– Так… Давай-ка, подруга, как в известном фильме, «коротко и внятно».
– Коротко, наверное, не получится, – вяло протянула Натка. Портить настроение не хотелось ни себе, ни подруге. Тем более у нее день рождения.
– Правильно! – горячо поддержала Люська. – Вкратце о таком не расскажешь. Надо встретиться, распить не спеша бутылочку красненького, язычок развяжется, слезка прольется, носик похлюпает, и жизнь наладится.
Натка сама не заметила, как снова начала смеяться. Но смех быстро оборвался.
– Осталось обсудить время и место.
– Ну, место не обсуждается. Однозначно у тебя. Ты в Испании, надеюсь, на море обитаешь?
– Ага. На самом берегу.
– Вот на этот берег я и приеду.
– Давай. А когда?
– Нет, подружка, ну ты обнаглела! Тебе сразу дату и время назвать? Я так не могу. Определиться надо, договориться со всеми. Я же теперь не вольная птичка: захотела – полетела. Я ведь тоже и мама, и дочка. Но я обязательно прилечу. Обещаю. – Из трубки послышался детский плач, и Люська запричитала, но уже не Натке, а куда-то в глубь своего бостонского дома: – Нет, ну что за ребенок?! Никакого покоя матери ни днем, ни ночью! – И снова в трубку: – Нат, ты извини, я пойду. Она нам поговорить все равно не даст.
– Конечно, иди. Только… Люсь!
– Ау?
– Прилетай поскорее.
– Так уже решили ведь. Тебя-то в гости звать бесполезно.
У Натки заалели щеки, а Люська продолжала тараторить, заглушая плач ребенка:
– Ладно, не красней там, я не обижаюсь. На друзей обижаться нельзя, верно?
И счастливая Натка от всей души подтвердила:
– Верно.
Она растянулась в гостиной на диване, не снимая платья, и, уже почти засыпая, прошептала:
– Querida Lucía, felicidades![8]
– Мам! Мам! – Валерка тряс Натку за плечо и, судя по тому что плечо ныло, делал это довольно давно.
Она резко села, щурясь от солнечного света:
– Что? Что такое? В школу? – «Нет-нет, сегодня же пятница – очередной Сан-Хуан – в школе объявили выходной». – Валер, иди спать, – Натка снова свернулась калачиком на диване. – И дай мне плед из комода.
– Мам! Теннис!
– Он в два часа. Говорю тебе: иди спать.
– Мам, уже час!
– Да-а-а? – Снова вертикальное положение, но ненадолго. – А твой велосипед?
– Там цепь полетела, я забыл сказать.
– Дружок, – Натка покачалась из стороны в сторону, – я не могу, честно. Попроси папу. – «В кои-то веки раз можно и озаботиться проблемами ребенка. Не развалится».
Ознакомительная версия.
