Ознакомительная версия.
Первым ее реакцию заметил Юрий: мимолетного взгляда было достаточно, чтобы оценить ее состояние. Он сжал ее плечо и с сочувствием в голосе произнес:
– Борись, Клара. Не давай ей тебя победить.
Подозрения Клары подтвердились: Кочевница пытается взять над ней вверх, поэтому она чувствует столь чуждое ей раздражение. Это не ее эмоции, а реакция на пробуждение.
Клара схватила руку Юрия и показала на катер.
– Когда мы поедем домой? Я совсем выбилась из сил.
– Нельзя сейчас уходить, это будет крайне невежливо.
Барабанная дробь стала еще громче. Танцоры наращивали ритм. Зазвучал новый инструмент, похожий на русские кувиклы – многоствольчатая флейта, сделанная из тростника разной толщины. Музыканты так старались, так искали в ее глазах одобрение и восхищение, что Клара почувствовала неловкость. Раньше она бы первой начала пританцовывать, зная, что находится вдали от критических глаз мужа и свекрови, а сейчас из последних сил сдерживает в себе то раздражение, то крик отчаяния.
Ухудшение самочувствия началось внезапно, Клара даже не успела его осознать и тем более позвать на помощь. Просто подкосились ноги, и она рухнула на деревянный пол. Юрий бросился к ней, пытаясь привести в чувство. Музыка и танцы постепенно стихли, местные жители окружили пару, с любопытством наблюдая за происходящим. Юрий подхватил Клару на руки и понес к катеру; за ними мелкими шажками, почти вприпрыжку побежали островитяне и владелец катера.
Только одна немолодая женщина из племени осталась стоять у входа в свое скромное жилище на сваях. Она точно знала, что будет происходить в ближайшее время. Проходя мимо, Юрий встретился с ней взглядом и получил немое предостережение. Он еле заметно кивнул головой и ускорил шаг.
Клару погрузили на катер. Уваров устроился рядом и положил ее голову себе на колени. Мотор мягко заурчал, и катер начал набирать скорость. Юрий пытался привезти Клару в чувство, но тщетно: женщина не реагировала. Ветер усиливался, Уваров накинул куртку и с тревогой посмотрел вверх. Небо быстро заволакивало свинцовыми тучами. Послышался стон, и Юрий взглянул на возлюбленную.
– Клара, ты меня слышишь? Все будет хорошо. Скоро мы будем на месте.
Лицо Клары было бледным, на нем поблескивала испарина. Внезапно она открыла глаза и устремила на Юрия пронзительный взгляд.
– Помогите, – четко выговорила она.
– Клара, это я, ты меня слышишь? Держись, скоро мы приедем.
Она продолжала смотреть на него отрешенным неморгающим взглядом, словно фарфоровая кукла, а не живое существо; губы ее задвигались, и он отчетливо услышал: «Время пришло».
Его тело непроизвольно дернулось – Юрию захотелось отодвинуться к корме. Не то чтобы он испугался – скорее, внезапное чувство потери заставило его мгновенно переоценить свое отношение к происходящему. Кто перед ним, он не сомневался; вот только если Кочевница в лодке, то где Клара? Он поднял глаза к небу и изо всех сил закричал:
– Клара!
* * *
Очнулась Клара в хижине, на диване. Через распахнутое окно она увидела, как Юрий что-то мастерит из пальмовых листьев.
– Что ты там делаешь? – с любопытством спросила она.
Юрий вздрогнул и, бросив свое занятие, резко вскочил на ноги.
– Воздушного змея, – тихо произнес он.
– Что с тобой? – с тревогой спросила Клара.
– Уф! Я думал, ты больше не вернешься, – с облегчением ответил Юрий и перелез через подоконник.
Он схватил ее руки и начал осыпать поцелуями.
– Как это – не вернусь? А куда я денусь? – с усмешкой спросила она и, взглянув в его изумленное лицо, уточнила: – Что произошло? Я что, потеряла сознание?
– Ты не просто упала в обморок, ты выпустила Кочевницу, – тихо произнес Юрий и погладил ее волосы.
– Что значит «выпустила»? – спросила Клара, непонимающе глядя на Уварова.
Он тяжело вздохнул и сказал:
– Вчера, когда мы с тобой были в соседней деревне, ты потеряла сознание.
Клара смутно помнила барабанную дробь и плохое самочувствие, но как они вернулись в хижину, совершенно не представляла.
– Я отнес тебя в лодку и, когда мы отплыли от берега, Кочевница со мной заговорила, – продолжил Юрий с волнением в голосе.
От внезапного страха Клару пробила дрожь. Последним, что она помнила, была ее просьба отвезти ее в хижину…
– Как это – заговорила? Через меня? – уточнила она и поняла, почему Юрий так странно отреагировал на ее вопрос.
– Да. Сказала, что время пришло.
– И все? Больше она ничего не сказала?
– Нет.
Руки задрожали, на глаза навернулись слезы, Клара зажала рот рукой, пытаясь подавить крик. То, о чем она старалась не думать, наваливалось со страшной силой. Нет больше у нее времени, и нет больше у нее выбора. Процесс зашел так далеко, что она не может контролировать собственное тело и сознание.
– Знаю, я для тебя сейчас – вестник плохих вестей, но пока ты со мной, нам нужно все обсудить. Через двадцать пять часов все будет кончено.
Ее слезы усилились.
– Нет, нет, нет! – закричала она. – Я не хочу, я не готова!
– Мы никогда не будем готовы! – резко оборвал ее он. – Слишком многое нас притягивает к земле, и чем дольше мы будем вместе, тем меньше будем готовы. Нужно сосредоточиться на нашей миссии и исполнить, что от нас требуется, в срок.
Клара вдруг поняла, что Юрий переживает то же, что и она; а успокоить его и поддержать, кроме нее, некому – своим страхом, своими эмоциями он ни с кем поделиться не может.
– Любимая, посмотри на меня, – Клара всхлипнула и подняла голову: так Уваров ее еще не называл. – Мы должны поддерживать друг друга, а не усложнять ситуацию.
Она вытерла слезы и крепко обняла его за шею.
– Прости, я не должна так раскисать. Я много чего передумала за эти месяцы… Мы так мало были вместе! Если мы должны расстаться со своими жизнями, то только не сейчас! Ты мне нужен как воздух, как дыхание! Я так соскучилась! Только насытившись единением с тобой, я смогу совершить переход.
Юрий покачал головой.
– Это в тебе говорит страх. Нам нельзя долго быть вместе. Ты не Тамара, ты не сможешь дистанцироваться. Да и я не смогу. Мы не наполним друг друга, а выпьем, не останется сил на переход. Сегодня нам отведен последний день, и мы его, конечно же, проведем вместе, но завтра…
Она не дала ему договорить, обхватила небритое лицо ладонями и заглянула в карие глаза. С минуту они смотрели друг на друга, затем она потянулась к его губам и с нежностью поцеловала. Ее глаза впивались в каждую черточку его лица. Поглаживая его волосы, она с нежностью произнесла:
– Хочу запомнить каждую твою морщинку.
Клара начала осыпать лицо возлюбленного жаркими поцелуями, из его груди вырвался тихий стон, глаза заблестели и по щеке стекла одинокая слеза. Он поцеловал ее руку и положил себе на грудь.
– И стук сердца запомни.
– Как же это тяжело, – простонала она, – знать, что сегодня последний день, что завтра никогда для нас не наступит.
Он сжал ее хрупкие плечи и заглянул в глаза.
– А я рад, что Тихоня выбрал меня, – благодарная улыбка осветила его лицо. – Если бы не он, не было бы сейчас нас. Я не смог бы оценить свою жизнь и все то, что было мне дорого. За последние три месяца я понял, что такое настоящая жизнь, – его глаза заблестели, с большим трудом он подавлял слезы. – В жизни ведь важна только сама жизнь, а она не имеет смысла, если нет в ней любви. Я понял, как сильно любил сына, и как мало ему давал. Я понял, как можно любить женщину… Как важно уметь отпускать. Потому что только отпуская, мы приобретаем. В мегаполисе я бежал по жизни, словно загнанный волк: убийства, грабежи, отчеты, допросы, свидетели, потерпевшие – все это не давало мне спокойно сесть и подумать, а что же мне нужно на самом деле?
Она внимательно слушала, поглаживая его руки, и тут же задавалась вопросом: а какой жизнью хочет жить она?
– Мне нужна тихая спокойная жизнь в хижине на сваях. Я знаю, что проснусь и пойду на рыбалку, а вечером сам приготовлю ужин. Человеку много не нужно. Здесь я проживаю и чувствую день каждой клеточкой своего тела. Времени так много, что я успеваю переделать множество дел. Каждый день открывает мне что-то новое, я не перестаю удивляться красоте и многообразию природы. Я замечаю, какие облака на небе, с какой стороны дует ветер, я наблюдаю приближение дождя. Здесь меня окружают люди, мир которых так прост, что они не знают тех достижений, которыми гордится обычный человек – новая тачка, квартира в центре города, солидный доход. Зато они знают, что такое любовь, взаимовыручка, дружба, и даже к смерти у них особое отношение. Здесь самое страшное, что может с ними случится, – это цунами.
Уваров закончил свою длинную речь и снова заглянул ей в глаза.
– Ты хочешь сказать, что идешь на этот шаг без сожаления? Что ты готов?
– Я тоже боюсь. Возможно, мы исчезнем, как только Кочевница совершит переход. Мне от этого грустно, но я понимаю, что нам дали второй шанс. Этого дня у нас могло и не быть, если бы не она.
Ознакомительная версия.
